1«   ‹11›   ‹12›   ‹13›   »18

Астахов Вячеслав Иванович

Исповедь таксиста

Две аварии за одну неделю. Часть 1

Часть 1

Наезд, столкновение, ДТП — как не назови, в конечном итоге получается — авария. Редкий человек более или менее регулярно управляющий автомобилем избежит участи оказаться в этой неприятной ситуации. Если не в активной, то в пассивной её фазе участника.

Для себя, я уже давно сделал вывод, что гораздо предпочтительнее избегать на дороге участия в этом действе. Ситуации по жизни случаются самые разные и не обязательно человек, едущий с нарушением правил — хулиган. Он может торопиться по самым неотложным и важным делам, а для того, чтобы указать ему как правильно вести себя на дороге есть специальная служба под названием ГИБДД. Для водителя, пытающегося её подменять и показывающего свою упёртость под лозунгом: «Я прав!», это, как правило, заканчивается потерей времени, денег, а не редко и здоровья.

Вся наша система от оформления аварии, оценки повреждений и восстановления автомобиля, и это в лучшем случае, потому что в худшем приходится очень долго лечиться, поставлена так, что больше всего страдает именно невиновная сторона.

Поэтому при вождении автомобиля предпочтительнее руководствоваться самым важным, на мой взгляд, пунктом «Правил дорожного движения», который почему-то забыли туда вписать, так называемым правилом трёх «Д» — что в переводе означает: «Дай Дорогу Дураку!».

Конечно, на дороге случается много всяких ситуаций и немалый процент из них настолько нелеп, что и сами участники и окружающие просто не понимают, как это могло произойти. Недаром учёные подсчитали, что водитель при движении по улице с интенсивным движением за минуту принимает до трёх десятков решений. К большому сожалению не все они бывают правильными.

Водителю необходимо не только самому не совершать ошибки, но и не подставиться. А для этого во время движения постоянно оценивать обстановку на дороге, как весь поток автомашин в целом, так и отдельных его участников.

Не надо обладать семью пядями во лбу, чтобы вычислить потенциально опасный для себя объект. Достаточно просто несколько мгновений понаблюдать за манерой вождения индивидуума и всё станет более-менее ясно. Автомобиль, едущий быстрее или медленнее, при этом суетящийся и без конца перестраивающийся в потоке уже должен настораживать. Лично я, отследив такого водителя, предпочитаю держаться от него подальше или отпуская его вперёд, или выбрав удобный момент, обхожу.

Двигаясь в потоке порой достаточно заметить, что соседние машины ведут себя как-то не так и это тоже должно насторожить, даже если самой опасности ещё не замечаешь. Как-то раз меня подвозил один молодой и лихой парень, который достаточно уверенно управлял автомобилем. И вот на прямой и ровной дороге машины стали резко сбрасывать скорость и, казалось бы, без определённой цели маневрировать. Вот тут бы и ему насторожиться, а он вместо этого повернув ко мне голову, спросил: «Чего это они?». Ответить ему я ничего не успел, потому что в этот момент мы влетели в такую выбоину, что я удивляюсь как остались в целости подвеска у автомашины и наши зубы.

Необходимо так же внимательно следить за световыми сигналами к манёвру, подающимися соседними автомобилями и в тоже время до конца им не доверять. Ведь водитель живой человек и может просто перепутать, и перевести рычаг поворотника в одну сторону, а поехать в другую. Вы можете улыбаться за столь наивный пример и однако же, чаще всего влипают именно на простом.

Езда на автомобиле должна быть плавной без резкого набора скорости и тем более торможения, потому что если колёса сорвались на юз, машина становиться неуправляема даже на сухой дороге. Не должно быть и резкого перестроения, ты должен быть уверен, что водитель, перед которым совершаешь манёвр, тебя видит и для него это не представляется неожиданным, даже если ты при этом нарушаешь правила.

Таксисты того времени были в этом настоящие ассы. Недаром по статистике аварийность в таксомоторных парках была самая низкая по сравнению с шоферами других специализаций. Но как говориться, от неприятностей никто не гарантирован и на старуху бывает проруха.

Не миновала эта доля и меня. Случилось это уже в пору моей профессиональной зрелости, после более чем полутора годовой работы таксистом. Когда уже казалось, что и чёрт тебе не брат!

По времени они, имею в виду аварии, приключились подряд в течение одной недели. Обе такие нелепые, что даже сейчас, по прошествии стольких лет, удивляюсь как меня угораздило тогда так влипнуть.

Впрочем, имею поразительную способность всю жизнь, именно влипать в какие-то, мягко говоря, неудобные ситуации и обязательно трагикомичные со счастливым концом. Как объяснил один сведущий в этом человек, что «Ангел-хранитель» сильный и вдобавок ещё кто-то очень сильно молиться за меня.

Опять зима в самой пиковой своей фазе. За это время, что работаю в такси, уже побывал в шкуре «шляповоза» и «щипача». Захотелось чего-то новенького, скучно стало работать. А на работу нужно ходить с удовольствием, по крайней мере, для себя я так считал, да и сейчас стою на этом. Не обязательно работа должна быть более высокооплачиваемой чем предыдущая. Хотя о своём предназначении в семье как добытчика, кормильца и поильца никогда не забывал. И как-то так всегда получалось у меня это, сочетать приятное с полезным.

Вот уже на пенсии и как-то, просматривая документы беру в руки свою «Трудовую книжку». Сколько раз держал её в руках и вроде бы, что можно увидеть нового. А тут как озарило, ведь ни дать, ни взять «Война и мир» с двумя вкладышами. Внимательно просматриваю записи, все статьи об увольнении хорошие «Собственное желание» и ни одного тёмного пятна в трудовой биографии и даже поощрения встречаются.

От нечего делать, пенсионер ведь бездельник, чем ещё заниматься, взялся за немудрёный подсчёт и сделал сам для себя открытие. Ведь средний стаж работы почти на всех предприятиях, где мне пришлось трудиться в среднем три года. Раньше, при большевиках, таких «летунами» называли, но мне от этого как-то даже, ни капельки и не стыдно!

Задумался я, почему всё-таки именно три года и так практически везде, ведь это уже система! Внимательно перечитал все записи, постарался вспомнить причины увольнения и понял одно, скучно становилось и не интересно.

Первый год осваивал новое для себя направление деятельности. Второй год совершенствовался на избранном поприще, стараясь достичь наивысшего уровня мастерства. Считаю, если сложилось так, что тебе пришлось в меру обстоятельств или желания стать кем-то, пусть даже дворником, то ты непременно должен быть мастером высокого класса, и если выполняешь какую работу, то чтобы ей можно было гордиться. В третий год работы, уже почивая на лаврах, начинал всё чаще поглядывать на ворота, потому что уже становилось неинтересно.

Сколько раз мне приходилось слышать от своих руководителей, при подаче заявления об увольнении:

— Ну чего тебе ещё не хватает? И почет, и уважение, да и зарплата на уровне. Ну, хочешь, ещё продумаем какие-нибудь варианты, а то сразу заявление!

Я же в ответ бормотал, что-то невразумительное, выдумывая впопыхах какие-то несуществующие причины. Стараясь не обидеть людей очень хорошо ко мне относившихся и искренне желавших добра. Ведь не скажешь вот так прямо, что тебе просто всё надоело и стало скучно, не поймут, а то и обидятся.

И вот, отработав месяцев пятнадцать, сначала в категории «шляповоза», потом с приобретением опыта и профессионализма плавно переместившись в «щипачи», ко мне воспылал симпатией один из «мастеров». Напомню, всё это неофициальная классификация таксистов, означающая степень их квалификации и умения добывания денег.

Как-то так происходит, что меня всю жизнь, куда-то тянут и подталкивают безо всякой потуги с моей стороны. Руководители, с которыми приходилось работать через какое-то время вдруг начинали продвигать меня по службе и недоумевали, когда я категорически отказывался от предложенных должностей. А уж что касается профсоюзных и партийных деятелей, так от этих вообще отбоя не было. Они прямо спали и видели меня в своих рядах. Если в профессиональном плане, когда я видел, что смогу реализоваться в новом качестве, пробуждался интерес и я принимал предложение, то на поприще общественной и тем более партийной деятельности я себя не видел ни в каком ракурсе.

Как только меня не тянули в партию, начиная со службы в армии и после практически во всех организациях, где мне пришлось работать. Какие блага не сулили, не перешагнул я через себя, не продался. Отговариваясь тем, что морально нетверд, потому что много курю, а иногда даже и выпиваю.

Видно крепка, оказалась во мне генетическая память и обида за своего Деда, раскулаченного в конце двадцатых годов в Тамбовской области. Которого, обобрав до нитки, и с семью малыми детьми, силой переселили из дома на край деревни в глинобитную халупу. Не расстреляли и не выслали в Сибирь только потому, что был он очень добрый и справедливый человек и что признавалось всеми его знавшими. Это слышал я сам, когда отец привёз меня шестилетним мальчишкой к себе на Родину.

Мне пришлось ещё увидеть остатки дома, в котором жил Дед и которым толком даже не воспользовались потому, что не нашлось в деревне из пятисот дворов, человека, пожелавшего в него переехать жить. Дом сгнил бесхозным, а кирпичный фундамент и подвал в то лето, когда мы приехали туда с отцом, комсомольцы разбирали и строили из этого кирпича «Клуб».

Но дело скорее даже не в этом, потому что сам я вырос уже в другом обществе и с другими мозгами. Скорее в наклонности характера, полностью лишенного стадного чувства и на всё имеющего своё мнение, но так как ещё со школьной скамьи уразумевший, что «Плетью обуха не перешибешь», ограничивался больше пассивным протестом, не участвуя ни в каких мероприятиях. Я даже на демонстрациях ни разу не был.

В то же время, если б мне сумели доказать нужность моего членства в партии, я бы ни за что уже из неё не вышел, не смотря на все перестройки. До сих пор с омерзением вспоминаю сюжеты из программ телевидения начала девяностых, где бывшие партийцы сжигают свои партийные билеты. Как сейчас вижу их самодовольные рожи, вдруг в одночасье ставших демократами и стремящиеся поскорее успеть к другой кормушке. А в моём понятии все они просто — предатели!

Я принял предложение «мастера», захотелось попробовать, что это такое? Одно дело знать о чём-то понаслышке и совсем другое прочувствовать это на практике. Совсем не просто было попасть в эту особую касту таксистов. Обязательно нужны были рекомендации и поручительства, не хуже, чем при приёме в партию, но в тоже время без лишнего бюрократизма.

Да и подготовиться было необходимо. Так по рекомендации старших товарищей, пришлось сменить свой красивый и далеко не старый автомобиль ГАЗ -24 чёрного цвета, на более вместительный ГАЗ-24-02 «Универсал», «сарай» как мы его называли. И подсуетиться сделать себе «свободный» график выезда из парка, то есть время, какое мне будет удобно, не спрашивая каждый раз на то ничьего позволения. Это конечно делалось, как и всё в такси недаром и прежде чем что-то получить, необходимо было вложиться. Сначала создать базу, а уж потом думать о надстройке, как говаривали в ту пору большевики.

Становление моё «мастером» прошло совсем буднично, безо всякой афиши. Человека, который меня рекомендовал в тех кругах хорошо знали и уважали. Он очень добросовестно и с участием обошелся со мной, очень подробно введя в курс нового для меня дела.

Со своей стороны, я подстраховался, подробно расспросив его:

— А что если мне не понравиться быть в этой роли…?

Он прекрасно понял, что я имел в виду и успокоил сказав:

— Это не «малина» — ничего и никому объяснять не придётся, просто перестанешь платить, ну и естественно закончишь пользоваться особыми условиями.

Прописался я в аэропорту «Домодедово» и принялся осваивать новейшее для себя поле деятельности. Честно признаюсь, что специфика, мне как-то сразу не показалась и, забегая вперёд, скажу, что «помастерил» я всего чуть больше трёх месяцев. Вполне достаточный срок, чтобы понять, что это не моё и разжаловал сам себя в рядовые «щипачи».

Деньги конечно пошли, и очень даже неплохие, но как-то они меня не радовали. Пропало разнообразие в работе, когда идёт постоянно меняющийся поток клиентов, с совершенно разными проблемами, и ты в меру своих сил помогаешь их решать. Когда я по истечении трёх с половиной месяцев добровольно отказался от этой «манны небесной», как многие это считали. Опять не был понят своими коллегами по ремеслу и немало видел говорящих взглядов, а то и слов в спину: «Повезло дураку, а он…». Но я не собирался никому ничего объяснять и доказывать, сам так решил, а больше, никто мне не указ!

Ещё с вечера, когда у меня был выходной, позвонил, сменщик и сказал, что с нашей автомашиной ни всё в порядке. У нас было правило, после отработанной смены оставлять друг другу полностью исправный и заправленный автомобиль. Если поломка случалась в чью-то смену, то тот её и устраняет, чтобы сменщик, придя на работу никуда не заглядывая, садился за руль и ключ на старт, выезжал на линию.

Когда по телефону мы обсудили характер и симптомы неисправности, то пришли к выводу, что с двигателем случилось что-то весьма серьёзное. В подобных случаях ремонт нашей машины не доверялся никому, кроме моего личного механика Николая. Поэтому все хлопоты по исправлению поломки я взял на себя.

Придя на следующий день на работу, я на буксире отволок автомобиль в ремзону. Коля сразу побросал всю работу и занялся моей машиной. У меня на тот момент были уже не помню, какие-то свои дела и я часа на два отлучился. Когда вернулся, то обнаружил своего механика в таком состоянии, что без слёз не взглянешь.

С первого взгляда было понятно, что парень заболел, но так как являлся человеком добросовестным и обязательным, дело своего не оставлял. Я сразу же пресёк все его поползновения и возражения о том, что он может нормально работать. На русском устном доходчиво объяснил, что никакая работа не стоит того, чтобы из-за неё терять хоть каплю здоровья и так себя терзать.

Предупредил механика, чтобы к моей машине никого, пока Коля будет болеть, не подпускал. Он стал было возражать, ссылаясь на какие-то свои инструкции, что нельзя машину держать в ремзоне дольше определённого лимита. Но получив от меня отступного, сразу признал, что для особо выдающихся можно сделать исключение и обязался всё выполнить в точности.

После этого, отправив Николая переодеваться, и даже сам отвёл его в раздевалку, потому что тот сильно противился этому и всё порывался вернуться к работе. Всё переживал, как же я буду без своей машины те несколько дней, что он будет болеть. Как мог я его успокоил, сказав, что ничего страшного не происходит. Поработаю несколько дней на подменных. Зато с ещё большим нетерпением буду ждать его выздоровления, а сейчас пока оформлю выезд на подменной машине, он должен переодеться, и я отвезу его домой.

Вообще-то это легко сказать, что возьму подменную машину, потому что как таковых таких не было. Эта роль была уготована тем автомобилям, экипаж которых по какой-то причине не вышел на работу. Можно было ещё попросить покататься у воротившихся с линии, но водители очень неохотно отдавали своих кормилиц в чужие руки. Да и клянчить, я как-то терпеть ненавижу.

В колонне на то время оказалась всего одна пригодная к выезду в качестве подменной автомашина. Девушка была уже не первой молодости и порядком убитая. Я для себя решил, что в аэропорт сегодня не поеду, а потихоньку откатаюсь в городе, а что бы закрыть смену, и эта сгодиться.

Забрал Николая и повёз его домой, про себя отметив, что одним-двумя днями как он меня заверял всю дорогу, не обойдётся, потому что парень скисал на глазах. Но и требовать от него какую-то работу было просто непорядочно. Через полчаса сдав его из рук в руки жене, поехал работать, возя всех подряд как рядовой «шляповоз», потому что на этой «лайбе» на большее рассчитывать, не было резона.

На улице стоял небольшой морозец и изредка начинал падать снежок. Вполне этот вечер соответствовал бы прекрасному зимнему, если б улицы опять не полили той самой противогололедной дрянью. От этого на дороге образовалась маслянисто-грязная масса, и автомобиль прилично заносило при торможении и на манёвре. Тем более при выезде из таксопарка я, положившись на русское авось, не очень-то и осматривал машину, сказалась суета из-за больного Николая и желание скорее отвезти его домой. И только часа через полтора работы обратив внимание, что машина моя слишком уж легкомысленно ведёт себя на дороге. При более внимательном изучении обнаружил, что колёса на ней стоят совсем лысые, процентов на восемьдесят износа.

Но мне всего и нужно было продержаться одну смену, не очень и напрягаясь с привозом большой выручки. Продолжая работу, из осторожности ещё больше ограничил скорость движения, несмотря на то, что машина и без того была не слишком резвая.

А работа шла достаточно продуктивно, несмотря на то, что пришлось пару раз отказаться от довольно выгодных рейсов за город, не надеясь на надёжность автомобиля.

Уже за полночь заехал на север столицы в район ВДНХ. Сделал несколько посадок по мелочи и решил подгребать ближе к центру, там выбрав какой-нибудь тихий переулок, часика три поспать в машине. Оставив справа Останкинскую телебашню, через Марьину рощу по Шереметьевской улице двинулся в задуманном направлении.

Город уже спит, только иной раз мелькнёт запоздалый прохожий, да и машин практически не видно. Только передо мной маячат, почему-то в левом ряду, не в пример мне законопослушному участнику движения, едущему в правом, движущиеся друг за другом две автомашины. Новенькие «Жигули» и за ними «Волга» — ГАЗ-24, тоже довольно свежая. Почему-то даже в темноте новенькую машину сразу угадываешь, каким-то шестым чувством.

Идёт небольшой снежок, совсем нет ветра и это убаюкивает. Скорость у нас троих небольшая, в пределах пятидесяти километров. Ничто не предвещает беды. Спокойно накатываемся на светофор, обозначающий пешеходный переход, он и сейчас на Шереметьевской один такой. Только слева, если двигаться в сторону центра, не загаженный пустырь, что был в то время, а вполне современный магазин «Ашан».

Когда «Жигули», которые следовали как бы во главе нашей группы оказались в нескольких метрах от светофора, горевшем зелёным светом, он заморгал. Это сейчас никого не удивишь мигающим зелёным перед переключением на жёлтый, а в то время их только стали вводить в Москве и этот был один из первых.

С этого момента динамика событий стала разворачиваться лавинообразно. Казалось бы, ну и пусть себе мигает, продолжай движение, тем более светофор вот он рядом. Но водитель «Жигулей» пугается и резко ударяет по тормозам. Товарищ видно здорово подготовился к зиме и, несмотря на времена всеобщего дефицита, где-то разжился хорошей резиной. Автомашина его встала на этом киселе из снега и реагентов как вкопанная, по всем правилам дорожного движения, прямо у линии «Стоп».

Следующая за «Жигулями» «Волга», вернее её водитель не придумав ничего лучше и вместо того чтобы тормозить, резко бросает машину вправо подрезая мой автомобиль. Да так, что его борт проходит всего в нескольких сантиметрах от крыла моей машины. Хозяин «Волги» тоже оказался человеком серьёзным, и резина на колёсах у его автомобиля тоже оказалась на уровне, поэтому она встала передо мной как стена. Вот в эту стену, на своих лысых колёсах, словно на лыжах я и въехал на своей тачке.

— Вот это влетел! — думаю.

1«   ‹11›   ‹12›   ‹13›   »18

На страницу автора

-----)***(-----

Авторы: А(A) Б(B) В(V) Г(G) Д(D) Е(E) Ж(J) З(Z) И, Й(I) К(K) Л(L) М(M) Н(N) О(O) П(P) Р(R) С(S) Т(T) У(Y) Ф(F) Х(X) Ц(C) Ч(H) Ш, Щ(W) Э(Q) Ю, Я(U)