1«   ‹30›   ‹31›   ‹32›   »41

Грохольская Валентина

Горыныч

— Обед! Обед!

Горыныч радостно ухнул и пошел на посадку. Уже на подлете к земле дернул стропы парашюта и приземлился точно в центр разложенного на поляне ковра.

— Аккурат в яблочко! — восхитилась Первая голова.

— Ага! — уточнила другая.— заодно и пыль стряхнули.

— И почему вы две шкодите, а мне за вас стучат? Сейчас нас Любава так за попорченный ковер отрихтует, мало не покажется… А вот и она — легка на помине.

На поляне появилась дородная баба с ведром в одной руке и скалкой в другой.

— Ра-а-авняйсь! Сми-и-ирно!

Горыныч вытянул все три головы в ряд, переступил лапами, поднял хвост и четко по-военному отрапортовал Первой головой:

— С облета царства прибыл. За время несения службы никаких происшествий не происходило.

— А корова? — робко вопросила Третья голова.

— Ц-с-с.— Как бы невзначай цикнула Вторая. Но было уже поздно.

— Какая корова? — Женщина поставила ведро на землю и взяла скалку наперевес.— Какая корова я спрашиваю? Опять чужую скотину слопал? И кто платить будет?! А я ещё ему готовила, старалась… — Тут она, наконец, обратила внимание на фактическое местопребывание Горыныча.— И что ж это ты, ирод окаянный, лапами по ковру самолету топчешься? Ну я тебе.

Баба пошла в атаку. Просвистела скалка. Первая и вторая головы привычно увернулись, досталось, как всегда, Третьей. Обиженно потирая лапой шишку, Третья голова тихо заскулила.

— Ну, не ной, не ной! Сейчас Любавушка успокоится — кормить будет.— Вторая заискивающе посмотрела в глаза уже потерявшей боевой пыл женщине.— Что у нас на обед?

— Суп гороховый.

Первая поморщилась.

— Уж почитай, как третий день. Щи что ль сварила бы.

— Ты меня как Женщину крал, а не как кухарку! И зачем я только за тебя замуж вышла, за троглодита? Надо было за Ивана-царевича выходить. А ведь как предлагал, как предлагал.— Любава мечтательно закрыла глаза.— Одно плохо, до футбола и баб был больно охоч… Скалок на него не напасешься.

— Любавушка, ты того… Ты если хочешь, мы тебе его вмиг добудем, твоего Ивана-царевича. И беседу воспитательную проведем — гарантия: ни на футбол, ни на баб больше не взглянет… — начала Первая голова.

— Ты только скажи,— робко поддержала Вторая.

Любава вышла из романтического забытья и грозно сверкнула карими очами.

— Ты это что, злодей, удумал: от супруги законной избавиться? Честь мою девичью опозорить?! Не выйдет!

Любава подняла с травы скалку.

— Нет, нет! Что ты, Любавушка! — хором запротестовали все три головы, опасливо косясь на оружие в руках жены.— Мы ведь совсем не об этом. Мы ведь всё что ты скажешь… рады… Ты только не волнуйся, не нервничай…

— Значит всё что скажу? Тогда так, дорогой: в речку — мыть лапы, кушать и лётом в царские палаты — народ говорит сегодня шубы новые от Яги привезли — сплошной кутюр. Я понятно выражаюсь?

Горыныч обреченно фыркнул и поплелся к речке.

Солнце заползло за горизонт. На небе появились первые звезды. Погода обещала быть нелетной…

Любава взяла пустое ведро, ласково поцеловала каждую голову в макушку, и нежно прошептала:

— В ночное товсь! И без шубы не возвращаться…

Так прошел еще один день этого странного брака…

1«   ‹30›   ‹31›   ‹32›   »41

На страницу автора

-----)***(-----

Авторы: А(A) Б(B) В(V) Г(G) Д(D) Е(E) Ж(J) З(Z) И, Й(I) К(K) Л(L) М(M) Н(N) О(O) П(P) Р(R) С(S) Т(T) У(Y) Ф(F) Х(X) Ц(C) Ч(H) Ш, Щ(W) Э(Q) Ю, Я(U)