1«   ‹4›   »5

Корнилов Борис

Я сам (2)

2008

— Ну что ж, капитан, это уже что-то. Удивительно, что на эту лёжку никто не набрёл.— Шеставин потирал ладони.

— Так, товарищ подполковник, туда ж никто не ходит. Грибов и ягод там нет — лес плохой, каменистый. Поэтому зверю тоже кормиться нечем. Гиблое место. А избушка и схрон остались от геологов, которые начинали там изыскания лет 30-35 назад, да так и не развернулись. Из-за плохой почвы и площадка вертолётная не заросла — как новая.

— Давай-ка, Серёжа, пробивай мне этих геологов. Хотя, если кто из них и жив, старики уже. А что с вертолётом?

— Сделали запрос ПВОшникам и гражданским. ПВОшники вертолёты особо не ведут — низко, не их тема, а гражданские сказали, что в последнее время вылетов было много в связи с пожарами. Маршруты чётко не расписывались, т.к. пилотам было дано указание корректировать полёт самостоятельно, действуя по обстановке и докладываясь. В зоне действия радара находилось в среднем до пяти машин одновременно. Периодически они выходили из зоны видимости, так что теоретически вертолёт — чужак проскочить мог. Только откуда?

— Ладно, копай, капитан.

— Здравствуй, любимая! Как я соскучился, будто сто лет прошло.

— И я соскучилась,— она обняла его за шею, прижалась всем телом.— Ну, как ты? — она немного отстранилась,— почему такой бледный?

Он расплылся в улыбке:

— Устал немного. Всё даже лучше, чем можно было предполагать. Думаю, к ноябрю яхта «Анна» будет стоять у нашего причала.

Она заулыбалась и по-детски захлопала в ладоши.— Поздравляю, любимый!..

— Ну а как ты? Рассказывай про своего «крёстного отца».

Её лицо стало задумчивым, потом погрустнело. Потом он увидел в её глазах страх.

— Ты помнишь, как мы познакомились? Как ты первый раз пришёл в мой кабинет, с каким настроением и проблемами, что рассказал мне тогда?

— Конечно, помню.

— Так вот, вчера я пережила дежавю. Его история — калька с твоей. Я была просто в шоке. Надеюсь, он этого не заметил. Что же это?

— Я только в душ — смою дорожную пыль… и всё расскажешь, а я тебе…

Когда дверь ванной комнаты за ним закрылась, остатки улыбки сползли с его лица. Он подошёл к зеркалу:

— Бледный? Бледный…

Через десять минут, садясь за стол, он произнёс:

— Аннушка, любимая… Я тогда рассказал не всё… Я был не один…

— С Франсиско ВиктОра свёл его давний компаньон, имевший свой бизнес в Европе. Занятный парень был этот Франсиско. Начинал он программистом одной небольшой компании в США, затем был приглашён в Microsoft, откуда вскоре с треском вылетел из-за каких-то тёмных делишек, связанных с пропажей новых программных разработок. Работал системным администратором в разных провайдерских конторах, а в середине 90-х попал под суд с командой хакеров, качавших деньги с банковских счетов и счетов абонентов мобильной связи. Тогда он единственный был выпущен под залог — команда адвокатов у него была, как у президента. В определённых кругах он был замечен. Но никто так и не узнал о его покровителях. Адвокаты утверждали, что были наняты анонимно. Дальше следы его затерялись. А через год он всплыл в Португалии, никому из местных жителей неизвестный, но носящий португальское имя, в совершенстве знающий язык. Он купил небольшой домик на побережье, жил тихо, уединённо. Осведомлённые люди знали, что он готов за относительно небольшое вознаграждение, оказывать различные хакерские услуги. Многие считали его чудаком, который работал и рисковал не из жажды наживы, а из любви к искусству. Но люди, знавшие его лучше, отмечали в нём немалое тщеславие и готовы были понять его презрение к богатству. Для него, в равной степени, не составляло труда обнулить электронную кассу какого-нибудь провинциального супермаркета или забраться в секретную кухню Пентагона. Да, он был лучший и он это знал. Свободное время он любил проводить на воде. Ловил вместе с мальчишками мидий, выходил на утлых лодочках с рыбаками в океан, почти не общаясь с ними. Это был молчаливый и замкнутый человек, который иногда, при получении очередного заказа, мог не проронить ни слова, а лишь кивнуть головой. Именно Франсиско спас российский капитал ВиктОра Карлини, когда тот ещё только выплыл на свет в новом обличии. И именно Виктор Васильевич Карлов анонимно оплатил тогда адвокатов Франсиско…

1972

Лето близилось к концу. Мальчишкам хотелось наверстать то что они ещё не получили от каникул. Хотелось приключений, тайн, неизведанного.

Однажды Вовка Александров поделился с ребятами секретом. Его отец был в дальнем лесу и видел там вертолёт и всякие интересные штуки. Велел никому не говорить (ох уж эти мальчишеские игры в тайну). Глаза ребят загорелись, и они решили завтра же идти в указанное место. Путь был неблизкий и они с рассветом, прихватив корзинки и, оставив бабушкам записки, отправились в путь.

Видимо геологи собирались в спешке. Здесь было чем поживиться и во что поиграть. Избушка и землянка — схрон вызвали бурный восторг. А ещё два ящика с разными, знакомыми и не очень, инструментами, металлическая посуда, буржуйка, фонарь, топоры… «Пацаны! Здесь будет наш штаб!!!» …

И хотя до вертолётной площадки было не меньше 10-ти километров, остаток лета ребята провели там, приходя то всей компанией, то втроём, то вдвоём…

2008

Восьмой сеанс подходил к концу. Он пытался разобраться в своих ощущениях. Он наводил справки и знал, что в своём деле она — лучшая. Но почему же ему легчает так медленно. Может потому, что он не до конца откровенен. Сказать? Стыдно. Хотя. Господи, чего стыдиться. Она уже знает, сколько жизней с его лёгкой руки улетело под откос, в прямом и переносном смысле. И она это проглотила, не моргнув глазом. Профи. А тут… Может проблема в том, что тогда, именно тогда, для него началась другая жизнь, жизнь, наполненная страхом?

— Понимаете, Аня… Я всю жизнь, как бы это сказать, мстил, что ли. Да, да, вся моя жизнь месть…

— Кому же?

— Да вот… никак… не сформулировать… Того червяка я мог уже тысячу раз стереть в порошок. Не знаю, ну не могу объяснить, почему я этого до сих пор не сделал. Понимаете, как бы это… да, он меня ударил, но дело не в этом, дело в том… я ведь тогда был не один, я… я испугался, а он… он — нет. Вот ему я и мстил, ему и себе доказывал… себе не могу простить… всю жизнь, а он… знает…

— Виктор, я могу Вас попросить об одном одолжении?

— Разумеется, Аня, для Вас — что угодно.

— Я хочу познакомить Вас с моим мужем…

— Разумеется,— лицо его сразу стало деловитым.— Ему нужна помощь? Нет проблем.

— Боюсь, всё несколько сложнее…

— Я к Вашим услугам.

Охранники на выходе встрепенулись, довели его до машины. На светофоре они остановились в правом ряду. С тротуара доносилась русская речь. Он повернул голову, приоткрыл окно. Несколько подвыпивших туристов торговались с продавцом сувениров. Женщины хихикали. Видно было, что свою порцию удовольствий на сегодня компания уже получила и ничего покупать не собиралась — просто куражилась.

— СЛЫШ, ТЫ! Чего ты нам тут заряжаешь?

Ноги его онемели, а под ложечкой мгновенно стал набухать тяжёлый, холодный ком.

— Капитан Корнилов Сергей Васильевич. Марина Петровна, я Вас не задержу, всего несколько вопросов.

— Да спрашивайте, мне спешить некуда.

Пожилая седовласая женщина опустилась на стул, жестом пригласила сесть капитана, приготовилась слушать.

— Марина Петровна, Вы же работали операционной сестрой областной больницы в 72-м году?

— Работала.

— Насколько нам известно, Вы единственная, кто остался в живых из той бригады, которая участвовала в реанимации мальчика 11-ти лет тогда, в августе 72-го. Вы помните тот случай?

— Да, похоже, что так, последняя я осталась. Теперь рано все умирать стали. Конечно помню, такой случай…

— Расскажите, пожалуйста.

— Да что рассказывать? У нас такая работа была… А ребёнка того я запомнила. Очень мы его все жалели. Изверг над ним надругался. Ребра переломаны были, черепно-мозговая тяжёлая, разрыв селезёнки, внутреннее кровоизлияние… и… изнасиловали его. Если бы не Владимир Семёнович, хирург наш, пусть земля ему будет пухом, погиб бы мальчишка. И ведь повезло тогда как! У него кровь была редкая, резус отрицательный. Тогда объявление по местному радио дали. И на счастье, нашёлся один командированный из Ленинграда, отозвался. У него тогда больше литра взяли на первое время. Мама мальчишки молилась на него и на Владимира Семёновича.

— Скажите, а Вы не помните, кто опрашивал мальчика, вел следствие. Мы, к сожалению, ничего у себя в архивах не нашли.

— Так ведь мальчик долго в себя не приходил. А когда более-менее оклемался и следователь пришёл, у него истерика случилась. И замолчал он… совсем. Мама, чтобы его не травмировать, запретила вопросы задавать. Потом перевезли его в другую больницу, а уж что там дальше было — не знаю.

— Спасибо, Марина Петровна. Вы нам очень помогли. Случайно не помните, как мальчика звали.

— Как же не помню — помню. Звали его…

— Товарищ подполковник, кажется, у нас есть подозреваемый,— Корнилов подробно изложил новую информацию,— а кроме того, учитывая то, что на дорогах всё это время идут проверки и в нашу зону никто не залетал, если только НЛО, с известной долей уверенности можно констатировать тот факт, что он ещё в тайге.

— Облава? Где ж я людей столько возьму. Ладно, буду звонить наверх — просить подмогу. Молодец, капитан! Ну чего ты лыбишься, одну дырку сверлить собрался?

— С биржей решили, Франсиско. Но вот у меня есть ещё один вопрос-просьба. Ты же знаешь, что мне найти человека в любой точке мира — раз плюнуть… Собственно… да… ммм… не всегда хочется обращаться. Есть такие вещи… Я тут как-то сидел у компьютера, наш шарик в Google Earth крутил. Занятно. Какой же он маленький… Там, правда, картинки застывшие. Ребята из моей службы наблюдения говорят, что могут из космоса клопа разглядеть и при этом NASA не трогать. Но понимаешь, дело у меня деликатное, интимное, можно сказать. И не хочу я, чтобы мои мусолили. Поэтому к тебе и обращаюсь. Ну что, гений ты наш, поймаешь ты мне одного клопа? Если он жив, конечно… И полянку в лесу, если ещё не заросла…

— Нет ничего невозможного, ВиктОр.

— Спасибо, Виктор, что согласились на встречу. Позвольте представить — мой муж, Игорь.

Сегодня его приняли не в кабинете, как обычно, а в просторной светлой гостиной. На столе стояли напитки и легкие закуски. В разных уголках комнаты и на подоконнике — цветы. Их аромат наполнял воздух.

Мужчины пожали друг другу руки:

— Игорь,

— Виктор.

Оба застыли в нерешительности.

— Я вас оставлю ненадолго,— Анна прикрыла за собой дверь.

— Ну здравствуй, Витя,— Игорь посмотрел ему в глаза,— Я бы тебя не узнал, если бы не… Столько лет, да и…

Анна отпустила домработницу и возилась на кухне сама. Из гостиной до неё доносились приглушённые мужские голоса, прерывавшиеся длинными паузами. Когда через полчаса она с подносом в руках входила в комнату, до неё долетел обрывок фразы, обронённой ВиктОром: «… люди, техника, вертолёт, всё, что угодно…»

Обедали они молча, изредка обмениваясь ничего не значащими фразами. За окнами мелькали тени прогуливающихся скучающих охранников.

А за неделю до этого…

— Видите ли, господин Вавилов, лучшего консилиума нам не собрать. Да и клиника наша лучшая в Германии. А потому, сомнений нет.

— Тогда, доктор, последний и самый банальный вопрос: сколько мне осталось?

— Скажу Вам прямо. Множественная миелома более снисходительна к старикам, у которых заторможены все процессы, такие негативные, как развитие этого заболевания, в том числе. Но и Вас юношей уже не назовёшь. А по сему, в случае немедленно начатых, постоянных и удачных курсов химиотерапии — полтора — два, может три года. Самый идеальный вариант — пять лет. Но это уже очень… мм…. ээ… оптимистично. Если же химией пренебречь, у Вас два — три месяца, а если случится чудо — полгода. На размышление даю неделю, не больше.

— Спасибо, доктор.

— Ну что ж, спасибо, Анна, обед был великолепен. Вы умеете не только лечить души, но и ублажать желудки.— ВиктОр поднялся. Надеюсь побывать у Вас ещё и не в качестве пациента.— он неудачно постарался нацепить на лицо улыбку, но шагнув к двери, тотчас нахмурился. Игорь вышел с ним на улицу.

— Вот что, Игорёк, решишь, как лучше. Люди у тебя будут, вертолёт… я бы тоже… но тут…

— Дыши ровнее, ничего больше не надо, я сам.— Они подошли к машине. Один из охранников открыл заднюю дверь.— А ты далеко пошёл, Витька.

Когда эскорт скрылся за поворотом, он смачно сплюнул: «Дерьмо!»

Слабость, страшная слабость и боль во всех костях заставили его ухватиться рукой за ограду…

Три взвода — это было щедро. Прочёсывание и начали тремя группами. Две шли со стороны Михайловки, одна — вдоль левой кромки болот, а вторая — справа, через березняк и дальше по плохому лесу, мимо вертолётной площадки. Третья группа двигалась им навстречу от Заборья. Собственно, начинать можно было от схрона геологов. Здесь беглец наследил изрядно и на этот раз овчарки быстро взяли след.

Его нашли на вторые сутки. Он спокойно сидел, прислонившись спиной к сосне, с сигаретой в руке, щурясь на солнце. Видно было, что бежать он не собирается. Рядом стоял раскрытый рюкзак, в котором была городская одежда. На мху лежали пластиковая бутылка с водой, начатая банка тушёнки, хлеб.

— Руки!

Он молча поднялся, протянул руки. Наручники захлопнулись.

— Гражданин Вавилов Игорь Петрович, Вы арестованы по подозрению в убийстве гражданина…

— Вы ошибаетесь, хотя, какая разница…

— Разберёмся… Чему Вы улыбаетесь?

— Чему улыбаюсь? — Он замолчал и подумал про себя: «Всё кончено, правильно кончено, но всё равно не так, как хотелось. Всю жизнь меня мучил страх, а сейчас впервые — нет». И продолжил вполголоса.— Права была моя Анюта — клин клином…

— Что?

— Да это я так, про себя…

1972

Ну вот и настал их последний день на даче. Завтра в город. Лето, как всегда пролетело быстро. Почти всех ребят родители увезли в город. Из дачников остались только Игорь и Витя. В последний день решено было навестить ИХ место.

Дошли быстро, за два часа. Сразу принялись за уборку: подмели пол в избушке, расставили всё по местам. Закрыли снаружи дверь, подпёрли её тяжёлой доской, чтобы дождь, а зимой — снег, не попадали. Затем перешли в землянку-схрон. Разложили по ящикам инструменты, вымыли водой из ближайшего ручья посуду, расставили всё на полки. Посидели молча на пеньке, нежась под лучами солнца.

Возвращались через поляны, чтобы набрать грибов. Когда корзинки были полны, они направились к дому. Вышли из леса, пересекли небольшое поле, пахнУвшее ароматом скошенной травы, спустились к реке.

На берегу в ольшанике сидел парень лет двадцати. Рядом с ним валялась пустая бутылка из-под водки. Другую, початую он держал в руке. Из уголка его рта торчала потухшая беломорина. Они его узнали его. Это был Юрка Поляков по прозвищу Плешивый. В деревне все знали, что неделю назад его выгнали из совхоза за пьянство и воровство. Вот это событие Юрка и отмечал, несколько дней нарушая покой односельчан.

— Слышь ты, мелочь, ну-ка бегом в лабаз, закусь мне купите.

Ребята остановились.

— Юра, нас дома ждут и… и денег нет,— Игорь потупился.

— И у тебя денег нет? — он обратился к Вите.

— Нет, честное слово, мы же из леса.

— Из леса? Денег нет? — Юрка стал подниматься.— Денег, говоришь, нет? Нет денег?!!

Глаза его были мутными, безумными. Шатаясь он подошёл к ребятам. Мальчишки замерли. Он схватил Витю за ухо: «Денег у него нет!». Мальчик пытался вырваться, только распаляя этим Юрку.

— Не трогай его! — закричал Игорь. Он повис у Юрки на руке.— Пусти! Пусти, Плешивый!

Тот отпустил Витькино ухо, дал ему пинка и размашисто ударил Игоря по лицу:

— Кто плешивый? Ах ты!.. — Второй удар сшиб мальчишку с ног, третий, уже кирзовым сапогом пришёлся по рёбрам. Дыхание Игоря спёрло, и он только смог прошептать: «Беги, Витька, беги!»

Дальше было страшно. Он несколько раз терял сознание и несколько раз приходил в себя. Последнее что он запомнил — это дышащее перегаром лицо с бешеными глазами и хриплый шёпот: «Слышь ты, сучёнок, скажешь кому – убью!».

2008

Вертолёт не задержался. Игорь спрыгнул на траву, поморщился от боли (болезнь не давала ему жить без этой боли ни минуты), поймал сброшенный рюкзак. Показал пилоту «ОК» и двинулся на опушку леса. Машина тут же взмыла вверх. В избушке ничего не изменилось, хотя тлен времени коснулся всего. Игорь неспешно распаковал рюкзак, достал еду, воду. Выйдя в лес он быстро набрал сушняка для буржуйки.

— Наверно так и должно всё быть. Главное — убить страх, который мучит меня всю жизнь,— думал он.— Теперь, когда терять нечего, можно всё. А раньше был ещё один страх — страх расплаты. Хотя это было бы несправедливо. Как же долго я ждал! Что же ОН, этот тупой ублюдок с нами сделал. Я ведь и из России согласился уехать, чтобы быть подальше, а не из-за настойчивого желания Ани. А Витька хорош, мафиози, блин. Подонок стопроцентный. Сколько людей погубил, тварь! А ведь тоже боялся, все эти годы боялся. Что же это? Как же мы так устроены?

Он вспомнил, как ещё в России, в офисе своей первой фирмы интерьерного дизайна, столкнулся нос к носу с клиентом, ужасно похожего на Плешивого, как он тогда покрылся холодным потом, как дрожали его руки… И таких встреч было немало…

Игорь поднялся затемно, переоделся в новую камуфляжную форму, одел удобные армейские ботинки. Оружие ему подобрали отличное: два разномастных ножа Spyderco, Steyr M9 с глушителем и Magnum 41.

Вчера, копаясь в ящиках с инструментами, он обнаружил заточку, изготовленную из трёхгранного напильника, с деревянной лакированной ручкой. Такие делают зэки (кто же здесь побывал?). Зачем-то прихватил и её.

С рассветом он вышел на поляны (ну да, все грибы и грибники здесь), перешёл овраг и занял место на пне за камнем, лежащим в болотистом месте. Сюда точно никто не сунется, а обзор отличный.

Первый день прошёл вхолостую — две старушки. Второй тоже. Да ещё напасть — дождь пошёл. Хорошо, что была тёплая одежда и плащ — всю ночь он спокойно, как это ни странно, проспал.

На третий день с первыми лучами солнца на поляны пошли трое мужиков с корзинами.

А ещё через полчаса на тропинке появился ОН.

Игорь узнал его сразу, как будто не прошло столько лет. И вот опять! Сердце его бешено застучало, и он весь покрылся холодным потом. Вся жизнь пролетела перед его глазами. Всплыли и обиды на неудачи, которые возникали из-за неуверенности в себе, и постоянное преодоление себя ради жизни, карьеры, любви. И крах первого брака из-за того, что он не мог иметь детей… Ярость наполнила его. Страх исчез. Он быстро прикрутил глушитель, взвёл курок и шагнул в овраг, направляясь к приближающемуся Плешивому. Вдруг тяжёлая рука легла на его плечо. От неожиданности он оцепенел. Обернувшись, он увидел крепкого мужчину, выразительно прижавшего палец к губам. На нём был странный прорезиненный комбинезон, а на ногах плетёные из ивы широкие лапти — мокроступы.

— Подожди, братишка,— шепнул мужчина — это моя работа.

— Понятно, значит всё-таки ВиктОр решил…

— Да.

— Но я сам, Я ДОЛЖЕН САМ!!! — зашептал Игорь.

— Не шуми, у меня нет выбора.

Мужчина отстранил Игоря с дороги, раздвинул кусты и подошёл к Плешивому.

— Закурить не найдётся? — в его руке сверкнуло лезвие…

Всё произошло мгновенно. Игорь даже не заметил, в каком направлении скрылся таинственный человек. Он стоял под деревом, кусая губы. По лицу его текли слёзы. Затем он медленно подошёл к коченеющему телу, долго смотрел в широко открытые, наполненные ужасом глаза, достал заточку…

1«   ‹4›   »5

На страницу автора

-----)***(-----

Авторы: А(A) Б(B) В(V) Г(G) Д(D) Е(E) Ж(J) З(Z) И, Й(I) К(K) Л(L) М(M) Н(N) О(O) П(P) Р(R) С(S) Т(T) У(Y) Ф(F) Х(X) Ц(C) Ч(H) Ш, Щ(W) Э(Q) Ю, Я(U)