На страницу автора

Книга первая. Восставшая из пепла

Часть первая  Часть вторая

Книга вторая. Месть богов

1«   ‹2›   ‹3›   »13

Сидоров Иван
Под знамением Бога Грозы

Книга первая
Восставшая из пепла
Часть вторая — 2

В небольшой целле чадили золотые и серебряные лампадки. Фитильки потрескивали, брызгая маслом. Ярко-желтая ткань на стенах скрывала неровную каменную кладку. На черном камне хуваси пара небесных быков влекла за собой серебряную колесницу. В ней стоял небесный Бог Солнца. Грозный лик с глазами из кровавых рубинов обращен на вход в целлу. Человек, переступавший порог священной комнаты, встречал горящий взгляд Бога. Золотое тело жрецы облачили в яркую одежду.

Напротив Бога Солнца стоял великий властитель Хатти, покорный и терпеливый. Для молитвы он надел желтую накидку верховного жреца. Высокий колпак с изображением крылатого солнца венчал голову. Из-под колпака, на широкие плечи падали черные кудри. Смуглое лицо еще сохранило свежесть молодости: так же неистово сверкали темно-карие глаза, так же черны густые брови, сросшиеся на переносице; но высокий лоб уже бороздили чуть заметные морщины. В правой руке властитель держал золотой калмус, в левой руке кувшин с жертвенным вином. Повелитель взывал к Богу:

— Небесный Бог солнца, мой господин, пастырь человечества! Ты встаешь, Бог Солнца, из моря и восходишь на небо. О Небесный Бог Солнца, мой господин, каждый день ты вершишь суд над всем живым: над всеми, кто летает, ходит и плавает; ты все видишь, ничего от тебя нельзя скрыть. Обрати же свой взор свысока на земли Хатти, кругом голод и нищета, мы виноваты перед тобой, в твои храмы прихожане приносят мало даров, но им самим нечего есть. Мы искупим свою вину, только помоги моему народу обрести потерянное могущество и возвыситься над миром. И тогда твои храмы заполним богатыми дарами и щедрыми жертвоприношениями. Помоги нам!

Закончив молитву, Суппилулиума налил вина в жертвенный сосуд. Повелитель вышел из целлы. Минуя несколько маленьких комнат и узкий проход, он оказался во дворе храма. Его ждали роскошные носилки.

Двое сановников помогли лабарне сесть на мягкие подушки. Восемь могучих мешедей подняли носилки на плечи и плавно двинулись по дороге. Сановники шли по обе стороны от Суппилулиумы. Справа пыхтел, переваливаясь с ноги на ногу, толстый Иссихасса. Слева величественно шествовал Фазарука. За ними следовала свита лабарны, шелестя дорогой одеждой. От вельмож исходил аромат дорогих благовоний, сверкали золотые украшения, поскрипывала обувь. Всю процессию окружали безмолвные телохранители с каменными лицами, все высокие и плечистые. В медных начищенных шлемах, с высоким гребнем конских волос, отражалось небо. Цула возглавлял процессию.

Прхожие, оказавшиеся на пути, тут же падали ниц и не смели подняться, пока свита не проследует мимо.

Мешеди внесли носилки в халентуву и плавно опустили на мозаичный пол. Суппилулиума вышел из носилок, жестом отпустил свиту и мешедей. Остались только Иссихасса и Фазарука. Они стояли, склонив головы, сложив руки на груди, готовые ловить каждое слово или молниеносно выполнить любой приказ.

Лабарна снял с головы колпак. Тут же подскочил Иссихасса и бережно принял головной убор из рук властителя.

— Нелегко быть сразу верховным жрецом, правителем страны и возглавлять армию,— вымолвил устало Суппилулиума.

— У каждого свой жребий, Солнце наше, предначертанный Богами,— сказал сочувственно Фазарука.— Кто-то сеет ячмень, кто-то пасет скот, кто-то охотится за зверем, а властитель должен управлять государством, вершить суды, водить войска в поход, общаться с Богами.

— Я десять лет уже у власти, а все не могу привыкнуть. Как только мой отец Тудхалия и брат Арнуванда, да прибудут они с Богами, справлялись со всем этим.

— Все заботы они поручали вороватым сановникам,— нашел объяснение Фазарука,— поэтому и страна довели до нищеты.

— О Солнце наше! — сладкозвучно промямлил Иссихасса,— твое бремя тяжелое, но ты правишь мудро и справедливо. Мы, твои верные мешеди, недостойны даже твоего лучезарного взгляда, помогаем тебе, изо всех сил. Ты, поистине, великий потомок благородного Лабарны. Его священная кровь не зря течет в твоих жилах. Твое славное имя еще загремит по всей вселенной.

— Хватит лести! — прервал его Суппилулиума.— Прикажи лучше собрать всех тысячников войск Вурусему, Таккеха и Зерна.

Вскоре, все ждали повелителя в трапезном зале. Воины приветствовали лабарну громким «Аха!»

Суппилулиума окинул всех взглядом и произнес:

— Я вас созвал, великие воины Хатти, сказать, что вновь угроза нависла над страной. Снег уже сходит с гор. Скоро наступит время сева. А летом Тушратта задумал обрушить на нас свою непобедимую армию. Мы окружены врагами, словно стаей шакалов. Если войска Митанни перевалят через Бычьи горы, тут же к ним на подмогу кинутся Каски, Арцава, Аццы, Иссува и Ахеява. Подлые твари ждут, что лев вот-вот подохнет, они набросятся на него, и будут рвать его в клочья. Но у льва должно хватить сил еще раз подняться — тогда он выживет.— Суппилулиума тяжело вздохнул.— Кругом нищета и голод. Наша земля истерзана войнами. Но нам надо отстоять свою свободу. Поэтому, напасть мы должны первыми: вторгнуться в Митанни и дать бой.

— Ты правильно говоришь! Твоими устами говорят сами Боги! — закивали военачальники.

— Разреши мне сказать, Солнце наше,— попросил Цула.— У Тушратты много воинов, много колесниц. Наемникам он платит щедро. Они за сикель серебра готовы разрушить горы. Удастся ли нам собрать достаточно войск? Хватит ил в казне серебра для содержания большой армии? У нас всего шесть тысяч копей. Надо набрать еще не меньше десяти.

— Твои слова справедливы,— ответил лабарна.— Скоро подтянется ополчение из провинций. Надо будет из них сделать воинов.

— Разреши мне сказать, Солнце наше,— поднялся Фазарука.— Новое войско мы не успеем хорошо обучить. Надо будет с боями проходить через Бычьи горы. Враг закроет перевалы. Не лучше ли идти в обход со стороны Ефрата. Через Хурри мы выйдем прямо к Вашшукканни.

— Я хочу сказать, Солнце мое,— послышался слащавый голос Иссихассы,— это безумие — идти в обход Бычьих гор. Там обитают полудикие племена. Нам предстоит с боями прорываться по горным дорогам. Там не всегда два человека могут разойтись. А как мы протащим колесницы и повозки? Сколько на это уйдет дней? Только через Бычьи горы — верный путь. Мои люди, среди хурритов, обещали снабдить меня планами всех митаннийских укреплений на севере. За это можешь быть спокоен, Солнце наше. Что касается воинов Хатти — так зачем им подготовка? Каждый хетт, лувиец, хуррит с раннего детства познает военное искусство. Пастухи с ранних лет носят вместе с посохом лук и стрелы. Землепашцы в одной руке держат плуг, другой сжимают рукоять меча. Один хаттусский ремесленник стоит десяти воинов Минтанни. Нам нечего бояться врагов!

— У тебя все? — спросил лабарна.

— Еще одно слово, с твоего позволения. Я беседовал недавно с ассирийским посланником. Он намекнул, что, за определенную плату, Ассирия нам может тайно поставить колесницы. Посланник Та-Кемет обещал позаботиться, конечно, за золото, о том, что фараон Эхн-Атон не поддержит Тушратту в войне.

Суппилулиума недоверчиво покачал головой:

— Обещала змея, что не будет жалить!

— А самое главное,— не унимался Иссихасса,— Аласия обещала нам дать корабли, чтобы переправить часть войск и напасть на Митанни со стороны Лабанских гор.

— Ты неплохо поработал,— похвалил его Суппилулиума, отчего Иссихасса порозовел.— Однако хватит ли у нас серебра и золота, заплатить за все. Что скажет казначей?

Поднялся старший казначей.

— Казана ничтожна, мой повелитель. Нам очень часто приходилось посылать подарки правителям соседних государств, чтобы прекратить разбойничьи набеги. Мы не в состоянии держать большие отряды на границах. Платили за то, чтобы не переманивали наших землепашцев. Знати везде много, а вот землю возделывать и скот пасти всегда народу не хватает. Очень много взял уважаемый Иссихасса. Ему потребовалось много серебра для укрепления городов. С телепуриев мы вытягиваем все, что можно. Торговцы возмущаются величиной пошлин. Ремесленники начинают роптать из-за непомерных поборов. Землепашцам скоро нечем будет кормить свои семьи.

— Что скажет Цула? — спросил повелитель.

— Хочу поддержать Фазаруку,— откликнулся великан.— Нельзя идти через Бычьи горы. Надо через Малатью проникнуть в Митанни. Всем известно: если хочешь заколоть быка, нужно подходить к нему сбоку, а не спереди — иначе он поднимет на рога.

— В твоих словах есть здравый смысл,— мрачно согласился Суппилулиума.— Но обход займет много времени. Нам придется договариваться с племенами Хайясы. А Тушратта вот-вот готов выступить в Киццуватну. Если он выйдет к Тувануве, его армия пополнится воском Арцавы.— Суппилулиума нахмурился.— Надо идти на рога быку.

— Но где взять золота на содержание армии? — несмело напомнил ему Цула.

— Все опустили глаза. Наступила тишина, как перед грозой. Но вдруг, словно спасительный лучик солнца, гордо и самодовольно прозвучали слова Иссихассы:

— Я знаю, где взять золото! — Он вынул из ушей золотые кольца, с пальцев снял перстни и сложил все перед повелителем. — На это можно купить триста мин ячменя. Каждый вельможа должен последовать моему примеру.

— Ты великий муж Хатти! — воскликнул Суппилулиума, одарив Иссихассу благодарным взглядом.

— Но нет,— скромно ответил просиявший вельможа.— Самый великий муж Хатти — это ты, Солнце наше. Я лишь червь у твоих ног.

— Но нашим сановникам не так-то просто будет расстаться со своими безделушками. Отобрать у них золото силой я не посмею,— задумался Суппилулиума.

— О чем ты говоришь, великий! — разгорячился Иссихасса.— О каких украшениях может идти речь, когда страна на краю гибели. Если они сейчас не отдадут свои перстни, то завтра будут ходить голыми. А кто будет противиться — тех надо изгнать из халентувы навек!

— Согласен с тобой. Тебе я и поручу это дело. Собирай золото с сановников. Я сам, как ни тяжело, раздобуду серебра в храмах. Брать у Богов — кощунство. Но иного выхода нет. Пожалуй, и таваннанна кое-что отдаст из своих бесчисленных украшений.

Иссихасса склонил голову в знак признательности, за оказанное ему доверие. На самом деле он постарался спрятать лицо, чтобы никто не заметил, как жадно засверкали его маленькие глазки.

Дальше обсуждали: как лучше составить армию, сколько понадобится колесниц и повозок, сколько нужно будет времени для подготовки войска к походу. Вскоре Суппилулиума всех отпустил.

Мешедь сообщил, что великая, звездоподобная таваннанна ожидает лабарну к обеду на своей половине. Фыракдыне сама встретила своего супруга и повела его к столу. Прекрасной таваннанне уже исполнилось двадцать шесть. Она принесла властителю трех сыновней. Но красота ее нисколько не померкла.

Длинная хасгала небесного цвета облегала ее высокую грудь и обтягивала стройную талию. Замысловатую прическу из черных густых волос покрывала полупрозрачная накидка, спадавшая по плечам до пояса. Широкий золотой обруч охватывал высокий гладкий лоб. Брови гордо изогнулись тонкими дугами. Нежные руки казались еще тоньше в массивных золотых браслетах. Из-под хасгалы выглядывали маленькие узенькие туфельки, расшитые серебром. Пьянящий аромат роз исходил от Фыракдыне.

— Мир тебе, таваннанна,— приветствовал ее повелитель, поднося к губам ее тонкие пальчики, унизанные перстнями. Ты все такая же прекрасная и неотразимая, словно утренний цветок. Лишь только маленькая морщинка появилась возле глаз.

— Хранят тебя Боги,— ответила таваннанна, мелодичным громким голосом, привыкшим повелевать. Она сделала вид, что расстроилась.— Мог бы и не говорить про морщинки. Теперь на весь день пропало хорошее настроение.

Мешеди придвинули стульчики, и правитель с супругой сели за накрытый стол.

— Твои повара готовят чудные блюда. А твои виночерпии настоящие знатоки своего дела. Но только ради обеда ты меня пригласила?

— Не часто ты меня стал посещать, мой господин. Как-нибудь захочешь увидеть, придешь, а вместо прекрасной Фыракдыне найдешь сгорбленную старуху с высохшим лицом и редкими седыми космами.

— Я и такую буду тебя любить. Ты мне милее всех моих молодых жен,— искренне заверил ее лабарна.

— Тогда пообедай сегодня со мной. Останься до вечера. Я прикажу позвать твоих сыновей. Ты совсем их не видишь. Арнуванда стал совсем взрослым и рассудительным. Мурсили — настоящий воин, как его предок; ему лишь бы подраться да поохотиться. Телепину прилежный ученик, почитает Богов, постоянно твердит молитвы; он готовится стать кантикини. Все наставники его хвалят. Пияссили еще маленький, но очень любит музыку и танцы. Недавно Цула его учил править колесницей. А старший, Алувамна, уже состоит писцом при храме. У него появился настоящий друг — горский юноша, младший брат Хемиши. Они вместе постигают науку письменности и языков. Недавно он мне показывал глиняные таблички, которые сам расписал на хеттском, на лувийском, на аккадском. Он так же научился хорошо говорить на хурритском и даже на шумерском.

— Я очень горд за своих сыновей. Сожалею, что государственные дела не дают мне чаще с ними встречаться. Время нынче неспокойное. Но не за тем ты звала меня.

— Хотела побыть с тобой наедине. Мы видимся лишь в храмах да на Большом Собрании панкуса. Хотела поговорить о предстаящем празднике Вуруллия. Во что мне нарядиться на главную церемонию в честь Бога Грозы?

Суппилулиума начал выказывать нетерпение:

— Еда у тебя чудесная. Но я больше привык к грубой пище. Предложи мне лучше пива и ячменных лепешек. Про наряды рассуждать, я не мастер. Обсуди, лучше это с остальными женами. Но не за этим ты меня звала. Я же вижу по глазам.

— От тебя, Солнце мое, не скрыть даже мыслей.

Правительница жестом приказала мешедям удалиться. Затем поднялась из-за стола.

— Я отведу тебя в сад. Там тихо. Нам никто не помешает.

Суппилулиума нехотя последовал за таванннаной. Сад благоухал весенними цветами. Они вошли в легкую беседку, окруженную фруктовыми деревьями. Внутри стоял столик, на нем ваза с фруктами и сосуды с нектаром.

— К чему все это,— не понял Суппилулиума.— Зачем выходить в сад? Неужели ты боишься говорить в стенах халентувы. Ты — первая шпионка Хатти, которая знает больше всех моих сановников.

— Осторожность никогда не помешает.— Таваннанна сменила мягкий тон на более твердый.— Ты прав: я знаю больше всех твоих писцов. Позвала тебя, чтобы сообщить неприятные новости. Мною получено послание из Та-Кемет от Анхесенамун, третьей дочери фараона Эхн-Атона. С ней мы давно ведем тайную переписку.

— И что ж она сообщила?

— Она пишет, что египетская и митаннийская знать очень обеспокоены твоими приготовлениями к войне. Ассирия, которая тайно обещала поставить тебе колесницы, откажется от сделки. План стал известен во всех подробностях Тушратте. Та-Кемет надавит на Аласию, и та не посмеет ослушаться. Флот ты не получишь.

— Стоит ли верить твоей Анхесенамун. Она еще ребенок. Может быть, услышала что-то, но не правильно поняла. Рассуди сама: вот уже много лет Ассирия платит позорную дань Митанни.

— Еще, Ассирия помнит лабарну Мурсили,— возразила таваннанна,— тогда полчища Хатти дошли до Вавилона. Ашшурбалит не очень хочет второго такого нашествия, а может быть, просто не верит в твои силы. Но самое главное, Анхесенамун сообщает, что среди твоих орлов притаилась змея. Гадина тебя ужалит, как ты только ослабнешь.

— Какой бред! Этого не может быть! — воскликнул Суппилулиума. И стукнул по столу кулаком так, что ваза с фруктами подпрыгнула.

— Держи себя в руках, властитель,— невозмутимо сказала Фыракдыне.— Укроти свой гнев и с холодной головой подумай, кто из твоего окружения способен на предательство.

— Ерунда! Почему я должен верить этой девчонке? Кто посмеет нанести мне удар в спину? Цула? Мы выросли вместе. Он был моей тенью, моим щитом. Сколько раз он спасал мне жизнь! Фазарука? Вспомни, как он вытащил меня из подземелий Цапланды. Иссихасса? Этот – рук не покладая трудится на благо Хатти. Посмотри, как он укрепил города. К тому же, его дочь — моя третья жена.

— Цула не может предать,— согласилась Фыракдыне.— А вот в Фазаруке и Иссихассе я сомневаюсь. Чутье меня не обманывает. Если не предполагаешь, кто из них — убей обоих, — рассудила Татухепа.— Нет, не открыто. Это вызовет недовольство среди знати. А вот, если яд или еще что-нибудь…

— О Боги, вы послушайте, о чем говорит эта женщина! — возмутился Суппилулиума,— С чего ради, я должен убивать своих слуг. Из-за наветов маленькой девочки, откуда-то из далекой Та-Кемет? Может, заодно, весь панкус передушить?

— Глупая женщина тебя предупредила. Дальше поступай, как желаешь нужным. Неблагодарный.

— Боги мне дадут совет,— мрачно ответил Суппилулиума.— Но у меня есть к тебе просьба.

— Я рада буду ее исполнить.

— Мне не хватает золота на содержание армии.

— Скажи лучше, что у тебя совсем его нет,— поправила его таваннанна.— Я уже приготовила тебе двадцать мин золота и пятьдесят мин серебра. Тарсиньялы переделали мои колесницы в боевые.

— Я вижу перед собой мудрую таваннанну и щедрую властительницу,— радостно воскликнул Суппилулиума.

— Но мешедей своих я тебе не дам. Пусть остаются в Хаттусе.— Продолжила Фыракдыне.— Еще неизвестно, как ты вернешься: на колеснице победителя или босиком.

— Надеюсь, что боги не оставят меня,— сказал на это Суппилулиума.

— Когда путник идет через пустыню, он тоже надеется на богов, однако, берет с собой воду. Не забывай о нашем разговоре.

— Я буду помнить,— недовольно пообещал лабарна и удалился быстрым шагом.

1«   ‹2›   ‹3›   »13

Книга первая. Восставшая из пепла

Часть первая  Часть вторая

Книга вторая. Месть богов

На страницу автора

-----)***(-----

Авторы: А(A) Б(B) В(V) Г(G) Д(D) Е(E) Ж(J) З(Z) И, Й(I) К(K) Л(L) М(M) Н(N) О(O) П(P) Р(R) С(S) Т(T) У(Y) Ф(F) Х(X) Ц(C) Ч(H) Ш, Щ(W) Э(Q) Ю, Я(U)