На страницу автора

Книга первая. Восставшая из пепла

Часть первая  Часть вторая

Книга вторая. Месть богов

1«   ‹10›   ‹11›   ‹12›   »13

Сидоров Иван
Под знамением Бога Грозы

Книга первая
Восставшая из пепла
Часть вторая — 11

Хемиша прислушался, затем обернулся и подал знак. Два воина схватили зазевавшегося митаннийца и поволокли в заросли. Он попробовал закричать, но ему тут же заткнули рот. Пленника усадили на землю и, для острастки, приставили нож к горлу.

— Тоопека,— позвал Хемиша.— Ты знаешь их собачий язык. Я местного наречия не понимаю.

— Попробую.

— Спроси: куда идет эта дорога, и как нам лучше проскользнуть к перевалу.

Перепуганный митанниец рассказал, что дорога идет наверх в горы. Но по ней идти нельзя. Путь закрывает сторожевая крепость. Мимо нее не проскользнуть. Туда недавно выслали отряд копьеносцев. Если пойти по дороге в другую сторону, а через десять данн свернуть на запад, то можно проскочить через слабую заставу в Киццуватну.

— То, что надо! — обрадовался Хемиша.

Но надо будет преодолеть реку в двух местах. Все мосты охраняются. На ближайший мост, только что отправили подкрепление. Скоро перекроют все пути.

— Надо их опередить. Спроси: есть ли здесь другая дорога к мосту?

Где-то поблизости, но очень крутая. Даже не дорога, а пастушья тропа. Этот путь короче, но опаснее — можно в темноте сорваться в пропасть.

— Выбора нет. Надо раньше митаннийцев попасть на мост,— решил Хемиша.

Отряд направился по узкой горной тропе. С одной стороны возвышалась отвесная стена, с другой зияла пропасть. Из-под копыт, то и дело, предательски срывались камни. Но кони, привыкшие к таким тропам, быстро и уверенно продвигались вперед. Вскоре долетел шум бурлящей реки. Показался изгиб широкой голубой ленты. Несколько телег с грохотом катилось по деревянному мосту. Два десятка копейщиков охраняли переправу по обеим сторонам моста. Примерно в двухстах шагах от моста Хемиша заметил колонну подкрепления. Колонна неспешно двигались по дороге.

— Вперед! — скомандовал Хемиша.

Всадники легли на холки коней и отпустили поводья. Кони пустились в бешеный карьер, а наездники на ходу готовили оружие. Охрану смели и растоптали. Подкрепление так и не подоспело. Хауси вылетели на другой берег и двинулись дальше.

Свернув на запад, дорога вновь пошла вверх к голубым вершинам, но, поднявшись высоко, к серым скалам, где вьют гнезда орлы, вновь побежала вниз.

Хемиша приказал спешиться и дать лошадям отдохнуть. Вперед выслали разведчиков. Ждать пришлось недолго. Вскоре они вернулись обратно. С собой притащили связанного пленника.

Пленник сказал, что впереди стоит большое войско, около трех тысяч пеших и колесницы. Войско направляется в Киццуватну. Проскочить нет ни какой возможности.

Дождавшись темноты, горцы выкинули с обрыва все лишнее, сняли с коней уздечки и попоны. После, цепочкой бесшумно заскользили вниз, а Хемиша и Тоопека погнали лошадей по дороге.

Впереди показалось множество костров и слышалась суета, привычная для военного лагеря.

— Стой, бродяги! — окликнул их дозорный.— Кто такие?

— Мы слуги достопочтенного Муруддиша, смелого военачальника бесподобного и лучезарного правителя Тушратты, да будет он счастлив,— ответил Тоопека.— Его земли находятся недалеко. В сражении наш господин захватил этих коней и приказал перегнать табун.

— И второй — слуга? — недоверчиво спросил митанниец.

— Да, он тоже слуга достопочтенного Муруддиша.

— Что-то рожа у него какая-то дикая. И одет он не по-местному,— усомнился другой стражник.— Муруддиша таких не держит.

— Он ассириец,— пояснил Тоопека.— К тому же, умеет обращаться с лошадьми: лечит их и приручает.

— Ассириец! — сказал первый стражник.— Я понимаю аккадский язык.

— Не трудитесь. Он немой,— продолжил упорно врать Тоопека.

— Хватит болтать,— оборвал их спор старший.— Веди табун в лагерь. Ночью вы никуда не пойдете. Приказано через мост никого не пускать. С рассветом вновь двинетесь в путь. Наше войско направляется в Киццуватну. Погоните лошадей позади нас. Не хватало нам еще по вашему дерьму шагать.

— Но нам нужно срочно проехать,— умолял Тоопека.

— Ты слишком много говоришь! — рявкнул начальник.— Следуй в лагерь, не то на вас оденут колодки. Если бы ты не был слугой Муруддиша, я бы тебя изрубил на куски и скормил шакалам.

Всадники подчинились. Они отвели табун в лагерь, сами сели возле костра. Им дали по чашке горячего бульона с чечевицей и по черствой ячменной лепешке. Хемиша незаметно толкнул спутника и тихо спросил:

— Кто такой Муруддиша?

— Один из сановников Тушратты. Я его когда-то лечил. Но он наверняка сейчас при дворе, и нам нечего бояться разоблачения.

После скудного ужина Хемиша пошел осмотреть лошадей, а Тоопека принялся осматривать раненых, которых всегда бывает достаточно после сражений. Хемиша окинул взглядом лагерь. Заметил восемь новеньких колесниц. Легкие, на двух ездоков, по виду — египетские. Такими легко править и мчатся они быстро. Узкий корпус с высокими бортами защищал возничего по пояс, а сзади небольшая площадка, на которой удобно умещался лучник. Колеса высокие прочные с восемью спицами. Видать, недавно пригнали. Он хотел подойти ближе. Можно было перерезать крепления или еще чего-нибудь испортить. Но колесницы охраняли, и Хемишу прогнали.

— Эй, немой! — сзади его кто-то грубо пихнул. Хемиша оглянулся и увидел перед собой митаннийца, державшего под уздцы гнедого коня. Конь еще не остыл от быстрого бега. От него исходил запах пота, и веяло теплом.— Посмотри, что у него с ногой.— Митанниец указал на переднюю ногу животного.

Хемиша кивнул головой и поднял ногу скакуну. Конь фыркнул, недоверчиво покосился на человека, оскалил зубы и пощипал Хемишу между лопаток. Но кусать не стал, почувствовав сильную руку. Нога оказалась сбита почти у самого копыта. Небольшая, но глубокая рана забилась грязью и распухла. Хемиша подвел коня поближе к костру, бросил на угли нож и достал глиняную флягу с вином. Разбавив вино с водой, он осторожно промыл рану. Животное слабо заржало. Оно дико вскрикнуло, когда лекарь прижег рану раскаленным ножом. Хемиша крепко держал коня и не дал ему вырваться. Целебная трава и тугая повязка успокоила боль.

— Ну что с моим конем? — спросил высокий сухой человек у митаннийца.

— Им занимается ассирийский колдун.

Хемиша обмер. К нему неспешна приближался Ибисаха. Это конец. Если он его узнает, то их с Тоопекой схватят. Хемиша спрятался за круп коня. Его мозг лихорадочно придумывал планы спасения. Рука крепко сжала нож. Можно будет всадить лезвие в шею Ибисахе, вскочить на коня и попробовать скрыться. Но конь хромает. На нем далеко не ускачешь. Будь, что будет! Хемиша напрягся, готовый ринуться на Ибисаху. А Ибисаха подходил все ближе, припадая на одну ногу. Кровавые отблески костра отражались в его маленьких злых глазах. «Почему он хромает?» — удивился Хемиша, но тут вспомнил, что подстрелил его в ягодицу на перевале. Еще шаг,— и надо будет наброситься.

— Где посланник к Иссихассе? — окликнул кто-то сзади.

Ибиссаха обернулся.

— Я здесь. Кто меня ищет?

— Тебе приказано спешить в Тувануву, не теряя времени. Иссихасса ждет.

— Но мой конь хромает. К тому же, я должен отвезти пленника,— возразил Ибисаха.

— Бери любого другого коня и скачи быстрее. Пленника оставь в лагере под охраной.

— Пленник очень ценный. Я везу его лично Иссихассе,— спорил Ибиссаха.

— Завтра войско двинется в Киццуватну. Твой пленник последует в обозе. Никуда он не денется.

Ибисаха выругался и ушел куда-то в темноту. Хемиша с облегчением вздохнул и вложил нож обратно за пояс. Хоть он плохо понимал по-хурритски, но два услышанных слова: Туванува и Иссихасса, подняли в его душе тревогу.

Где-то в ночи послышался слабый крик встревоженной птицы. Это горцы подавали сигнал. Значит, они благополучно миновали заслоны митаннийцев. Ужами проползли у них под ногами или барсами прокрались по скалам над головами. Хемиша никак не мог вырваться из лагеря, и даже подать сигнал своему отряду. Ничего не оставалось, как только ждать утра. Горец завернулся в плащ, склонил голову на грудь и сидя задремал.

Тоопека помогал раненым. Отрядный лекарь из местных жрецов плохо разбирался в ранах. Он даже толком не умел накладывать повязки. Все были ужасно рады появлению настоящего врачевателя. Отрядный лекарь бегал за Тоопекой по пятам, кипятил воду, подавал инструменты, вытирал кровь.

К Тоопеке подошел воин в богатых доспехах.

— Ты лекарь? — высокомерно обратился он к нему.

— Да, мой господин, смиренно ответил Тоопека.

— Пойдем со мной,— приказал воин тоном, не принимающим возражений.

— Но, господин. Я еще не всех раненых осмотрел.

— О чем ты говоришь! — возмутился воин, топнув ногой.— наш командующий, славный Артатама ранен в бою. Он даже не смог поехать на пир в Вашшукканни. Он сильно страдает. Брось лечить простых воинов и иди за мной.

Тоопеке пришлось подчиниться. В просторном добротном шатре чадили масляные светильники. Войдя, Тоопека увидел могучего военачальника, лежавшего на шкурах. Он раскинул руки и закатил глаза. Слабый стон доносился из его горла. Побледневшее лицо выражало невообразимые муки. Лоб блестел от испарины. На правой ноге, выше колена зияла черная дыра, из которой слабо сочилась кровь. Рана сильно набухла и побелела по краям. Люди из свиты со скорбными лицами суетились вокруг своего господина. Женщины, сопровождавшие его в походе, противно и жалобно ныли у изголовья, словно воин уже умирал.

Тоопека внимательно осмотрел рану, затем попросил выгнать всех ноющих и плачущих. Остались несколько воинов. Он им приказал держать своего господина и не давать ему шевелиться. Потом достал из сумки инструменты, подержал их над пламенем светильника и принялся за дело. Военачальник дико заорал, напрягая все мышцы, когда Тоопека извлек из раны острый костяной наконечник от стрелы. Он остановил кровотечение, прижег рану раскаленным ножом и перевязал ногу.

Артатама сел, выпил огромную чашу вина и удивленно вытаращив глаза воскликнул:

— Ты спас меня!

В шатре поднялся невообразимый шум. Все благодарили Тоопеку и возносили до небес его умение врачевать. Он же попросил разрешение удалиться.

— Нет! Ты никуда не пойдешь! — упрямо сказал Артатама.— Садись. Ты будешь моим гостем.

Он велел подать Тоопеке лучшего вина и хорошего мяса, а женщинам приказал развлекать лекаря. Как не объяснял Тоопека, что ему нужно еще идти осматривать нескольких раненых — ничего не помогло. Он вынужден был остаться.

Двое воинов ввели в шатер связанного по рукам хетта и усадили его в дальнем углу.

— Кто это такой? Зачем вы мне привели эту падаль? — возмутился Артатама.

— Великий властитель Тушратта приказал доставить этого пленника живым в Киццуватну. Он очень ценный. Ты отвечаешь за него головой,— ответил ему вестовой и вручил глиняную табличку от правителя.

Услышав имя властителя, Артатама сменил тон на более мягкий.

— Хорошо! Пусть солнцеподобный будет покоен. Я доставлю его в Киццуватну живым и невредимым,— с любезной улыбкой ответил военачальник.

Взгляды Тоопеки и связанного хетта встретились. Лекарь увидел перед собой Фазаруку, но постарался ничем не выдать волнение. Фазарука, так же отвел свой взгляд, с презрением оглядел присутствующих, затем привалился спиной к одной из опор шатра и закрыл глаза.

Снаружи послышался стук копыт разгоряченного коня. Занавесь над входом отлетела в сторону, и во внутрь вошел ассирийский воин в золоченых доспехах. Великолепный шлем с полумаской скрывал его лицо. Разноцветные перья мягко колыхались на макушке.

— Мир всем! — воскликнул он, поднимая в приветствии правую руку.

— Хранят тебя Боги,— ответил Артатама, поглаживая перебинтованную ногу.— Чего желаешь?

— Я прибыл с тысячью всадниками на поимку хеттского отряда.

— Они прячутся в горах. Но я бы не советовал соваться туда среди ночи,— по-дружески предупредил его митанниец.

— У меня тысяча всадников,— возразил ассириец.

— У меня три тысячи копьеносцев, но я, и то, не лезу. Ты не сражался с хеттами, и не знаешь, на что они способны в отчаянии. Они перебьют половину твоего отряда.

— Ты боишься! — вскипел ассириец.

— Я не осел, и не хочу зря гробить своих солдат,— ответил обиженно полководец,— Если тебе необходимо избавиться от своей тысячи, или надоела собственная голова — езжай. Вам укажут дорогу.

Ассириец ничего не ответил, лишь гневно сверкнул глазами и выскочил из шатра, чуть не сорвав полог.

— Безумец! Он, наверное, хочет скорее умереть,— сказал Артатама своим приближенным.— Ассирийцы все такие, поэтому от них никакого толку. С ними невозможно воевать: никакого разума — одно упрямство. Пускай поищут этих хеттов, а мы будем веселиться. В Вашшукканни, наверное, уже облизали все кувшины в винных погребах.

Тоопека не слышал этого разговора. Когда вошел ассириец, он, воспользовавшись тем, что на него никто не обращает внимания, выскользнул из шатра.

Утром лагерь проснулся под бой хухупалов. Шатры свернули. Колонны двинулись в сторону Киццуватны. Хемиша и Тоопека гнали лошадей позади обоза в конце войска. Хемиша приметил повозку, запряженную мулами. В ней сидел Фазарука. Горец попытался приблизиться, но стражники отогнали его.

Дорога петляла среди крутых склонов, поросших высокой травой. Иногда появлялись пролески. Порой край дороги вплотную подходил к глубоким обрывам. Копьеносцы шли вялым шагом. Копья несли на плечах, щиты закинули за плечи.

Хемиша вдруг заметил на себе пристальный взгляд одного из командующих сотней. Тот следил за каждым его движением, стараясь, что-то припомнить. Горец сделал вид, что дремлет в седле, а сам внимательно прислушивался. Лошади покорно следовали за вожаком. Вдруг горец услышал тявканье шакала. Этот звук вывел его из оцепенения. Он остановил коня и спрыгнул на землю. Тут же митаннийский сотник с двумя воинами направились к нему.

— Почему остановился? — закричал один из копьеносцев.

— Он же немой,— рассмеялся сотник. Но в его смехе послышалось злорадство.— Ты спроси его по-хеттски.

Он подошел к Хемише вплотную и, нагло глядя в глаза, произнес:

— На хеттском говоришь, собака? Или на лувийском?

— Говорю! — сквозь зубы процедил Хемиша, отвечая ему таким же наглым взглядом.

— Ха! Немой вылечился! — торжествовал митанниец. Его глаза налились злобой, а скулы нервно задергались.— Я только сейчас вспомнил, где я видел эту скотину в леопардовой шкуре. Он возглавлял конницу Суппилулиумы. Все! Пришел твой конец!

— Да. Я возглавлял конницу непобедимого Суппилулиумы,— спокойно ответил Хемиша. Он делал вид, что поправляет попону, сам внимательно следил за противниками.

— Так чего ты ждешь! — удивился сотник.— Падай на колени и моли о пощаде!

— Зачем,— усмехнулся горец.— Все равно, ты сейчас умрешь.

— Ты еще издеваешься!

Митанниец потащил из ножен меч, но не успел обнажить оружие. Хемиша кошкой метнулся к нему и тут же отскочил. В руках он держал окровавленный нож. Сотник захрапел, забулькал и повалился на землю с перерезанным горлом. Один из митаннийцев направил на Хемишу копье. Горец больно кольнул своего коня. Тот взвился на дыбы и обрушил удар копыт в грудь противника. Воин отлетел. Из открытого рта хлынула кровь. Третий кинулся на Хемишу. Но горец проскочил под его копье и воткнул нож в живот по самую рукоятку.

Хауси выскочили из кустов и набросились на охрану обоза. Хемиша кинулся к Фазаруке, чтобы освободить его. Но тот сам развязал путы на руках и, завладев оружием, бился с охранниками.

Митаннийцы, шедшие впереди заслышали шум за спиной. Пока они сообразили; в чем дело, пока развернулись, вся охрана обоза была перерезана.

Отряд горцев, оседлав скакунов, рванул вверх по склону. Фазарука нагнал Хемишу.

— Спасибо, что выручил.

— Рано радуешься,— остудил его Хемиша. Нас травят, как волков. Все дороги перекрыты.

— Надо обязательно вырваться,— горячился Фазарука.— Суппилулиуме грозит опасность. Иссихасса хочет захватить Хаттусу и свергнуть лабарну.

Вскоре перед ними вырос густой непроходимый лес. Заросли кизила стелились до самой вершины. Проехав по единственной узкой тропе, всадники оказались на краю обрыва. Горцы повернули назад, но было уже поздно. Митаннийцы цепью поднимались вверх по склону.

— Слушай меня! — крикнул Хемиша.— У кого есть веревки, несите сюда, рвите одежду и связывайте. Нужно спуститься вон до того уступа. Дальше попробуйте спуститься к дороге. Я прорвусь с конями.

Горцы принялись вязать веревки. Несколько воинов схватили топоры и начали возводить непроходимые завалы. Когда все было готово, воины спрятались за деревья и приготовили стрелы с луками.

Вскоре раздался треск. Митаннийцы пытались проникнуть в лес. Свои большие прямоугольные щиты им пришлось оставить, так как с ними невозможно поробраться через поваленные деревья. Когда над завалами появились их шлемы, тут же зашуршали стрелы. Митаннийцы отпрянули, но командиры вновь погнали их вперед. Самые смелые пытались очистить себе путь, орудуя топором. Им не удалось сделать многого: Хауси славились меткими стрелками, и каждая выпущенная стрела поражала противника. Потеряв человек тридцать, митаннийцы отступили.

Наконец веревка достала до уступа. Улия, он был самым легким, быстро заскользил вниз. По лесу потянулся запах гари. Лошади заволновались и зафыркали, тревожно втягивая воздух влажными ноздрями. Митаннийцы подожгли лес со всех сторон.

— Скорее все уходите! — поторопил Хемиша.

— Ты один справишься? — спросил Фазарука, увидев, как предводитель горцев крепит вокруг туловища своего коня какие-то хитрые узлы.

— За меня не беспокойся. Я встречу вас внизу.

Огонь уже показался над вершинами деревьев и пополз в глубь леса. Кони выскочили из огненного кольца прямо на ряды митаннийцев.

— Лошади без всадников,— сказал один из воинов Артатаме.

— Отлично,— кивнул головой военачальник.— От них сбежали кони, испугавшись пламени. Скоро и сами поджаренные хетты появятся,— не будут же они гореть заживо. Пусть ряды разомкнутся и пропустят табун. Кони нам только будут мешать. Лучники к бою. Предстоит великолепная охота.

Стена щитов и копей разомкнулась. Табун стремительно пронесся вниз. Хемиша вынырнул из-под брюха коня и погнал табун к дороге. Горцы благополучно спустились с обрыва, не считая сбитых колен и локтей, и продолжили путь, пока враги их караулил наверху.

Солнце садилось за горы. В его последних догорающих лучах показались невысокие крепостные стены большого города. Хемиша направил отряд к крепости, решив, что возле своих стен митаннийцы не будут искать сбежавших хеттов.

Наступила ночь. Темнота спутала силуэты окрестных гор, спрятала от путников дорогу, приглушила звуки. Вспыхнули звезды — вечные спутники ясных южных ночей. Всадники спешились в небольшой ложбинке. Здесь же весело журчал ручеек среди камней. Кони жадно припали к воде. Когда животные напились и отошли пощипать траву, к воде подошли люди. Хемиша выставил охрану, остальные без сил попадали на землю и уснули.

В полночь выплыл Кушух на своей печальной ладье, заливая уснувший мир холодным зеленоватым светом. Хемиша поднял воинов. Отряд вновь продолжил путь.

Забрезжил рассвет. Неясные очертания рельефа становились четче. Усталые звезды гасли, а вершины гор светились и розовели. Чудесное ясное утро прогоняло серые сумерки, заполняя все овраги и ложбинки. Клочья старого тумана таяли в прозрачном воздухе. Первые лучи горячего солнца ласково коснулись просыпающейся земли. Всадники грянули гимн Богу Солнца:

Солнцу слава! В сердце человеку
Смотришь, Солнце, прямо с высоты,
Сердца твоего ж никто не видит.
Если кто-нибудь поступит дурно,
Ты вверху увидишь и осудишь.
Я иду своей дорогой правды.
Кто б не поступил со мною дурно,
Солнце, пусть увидишь ты его!

— Хемиша! — окликнул предводителя Фазарука и показал назад.

Вглядевшись, он увидел еле заметное облачко пыли. Самый зоркий воин поскакал на высокий холм. Вскоре дозорный вернулся. Их преследуют всадники. Отряд во много раз больше. Горцы подстегнули коней. Дорога круто взмывала вверх. Впереди показалась небольшая, но высокая сторожевая крепость. Надо было как-то проскочить мимо нее.

— Готовься к бою! — скомандовал Хемиша.

Отряд поскакал прямо к крепости. Уже отчетливо виднелись очертания стен, сложенных из булыжника. На стенах блестели шлемы и пики стражников. Узкая дорого упиралась в деревянные ворота, наглухо закрытые, и выскакивала где-то вверху за крепостью и терялась в горах.

— Кто такие? Остановись! — крикнули со стен.

Хемиша подал знак. Всадники остановились, а он с Фазарукой, сохраняя спокойствие, подъехали ближе. Фазарука, владевший хурритским в совершенстве сказал:

— Я посланник солнцеподобного и мудрейшего из всех живущих правителей, властителя благодатной Митанни — Тушратты. Правитель послал меня с важным поручением в Лусну. Туда я и направляюсь со своими мешедями.

— Нам никого не велено пропускать без печати Властителя.

— Разрешение есть,— невозмутимо ответил Фазарука, вытаскивая из своей сумки тонкий кусок телячьей кожи.— Здесь приказ и печать самого солнцеподобного.

На стену поднялся молодой воин в бронзовых доспехах, по всему видно — начальник. Он перегнулся через стену по пояс и опустил вниз копьё.

— Привяжи документ к наконечнику. Я подниму и посмотрю.

Фазарука изобразил на своем лице страшный гнев и грозно рявкнул:

— Свинья! Знает ли твоя безмозглая башка, с кем она разговаривает?

Спустись сюда и прочти в моих руках, если не хочешь быть высечен плетьми, как жалкий раб!

Воин исчез обратно за стеной, и что-то стал обсуждать со своими подчиненными. Хемиша все это время оглядывался назад. Облако пыли быстро приближалось.

Наконец ворота отворились. Митанниец вышел с недовольной миной на лице, в сопровождении четырех копьеносцев. Но когда он нехотя протяну руку за пергаментом, Фазарука схватил его, сильным рывком взвалил на холку коня и приставил нож к шее. Сопровождавшие его копьеносцы тут же упали, сраженные стрелами.

— Одно движение — и я проткну ему горло! — хрипло прокричал Фазарука.

Митпннийцы с раскрытыми ртами застыли на месте, не смея пошевелиться. Всадники, тем временем, вихрем пронеслись по крепости и вылетели в противоположные ворота, прочь — на свободу!

Сзади туча пыли уже превратилась во всадников, мчавшихся во весь опор. Поздно! Хемиша усмехнулся и поскакал вслед за Фазарукой, который цепко держал свою жертву. Взобравшись высоко в горы, митаннийца отпустили. Он, словно напуганный заяц, помчался вниз к крепости под веселый свист и улюлюканье. Всадники Хауси воспрянули духом. Внизу, под их ногами осталась проклятая ими земля врагов: скудные пастбища и небольшие пролески, холмы, поросшие чахлым кустарником. Меж холмами вилась дорога, ведущая к опозоренной крепости. Сама крепость казалась крошечной скорлупкой. К ее стенам подлетела опоздавшая погоня. Командующий отрядом что-то дико кричал. Его конь нетерпеливо крутился на месте.

Хемиша, на виду у врага, гарцевал на своем низеньком крутобоком скакуне и громко смеялся, выказывая тем свое презрение. Командующий ассирийцами успокоил своего разгоряченного коня, скинул шлем, приставил к глазам руку, закрываясь от слепящего солнца и внимательно вглядывался на уходивших Хауси.

— Господин, прикажи — и мы их догоним. Живыми никто не уйдет.— Предложил ему один из старших воинов.

— Не стоит,— возразил Алунита.— Их не так просто догнать. У них кони крепче. Тем более, среди них много метких стрелков. В стычке с ними мы потеряем много людей.

— Господин, ты боишься за нас? Но мы же воины! — удивился обиженно старший.— Или ты не веришь в наши силы, в нашу отвагу?

— Верю. Поэтому и боюсь,— загадочно ответил командующий. Затем он сложил ладони у рта и, что есть мочи, крикнул: Улу-ра-ра!

Многократное эхо слабо донесло крик до ушей Хемиши. Он круто развернул коня. Животное недовольно захрапело.

— Мне послышалось? — у самого себя спросил горец. Он в нерешительности постоял на краю обрыва, высматривая внизу кого-то, затем махнул рукой и поспешил за своими.

Кони шли легко. Солнце светило все ярче, согревая усталых путников. Разряженный холодный горный воздух сам лился в легкие, раздувая грудь до предела. Дышалось легко и свободно.

Всадники затянули боевую песню. Радость переполняла их сердца. Наконец-то после стольких мучений они вступят на родную землю. Теперь им не надо прятаться и убегать. В пределах Великой Хатти они дома. Им некого бояться. А когда горы расступились, и внизу показались, залитые солнцем зеленые поля с голубыми лентами рек, горцы, как один грянули боевой клич: «Улу-ра-ра!» Все сошли с коней и возблагодарили молитвами Богов за свое спасение.

— Смотрите! Еникей! — воскликнул Хемиша.— Всем на колени!

Люди попадали на колени и устремили свой взор на горный уступ, нависавший высоко над ними. На скале, гордо подняв голову с ветвистыми рогами, стоял олень. Величественное животное долго стояло неподвижно, взирая сверху на людей, затем медленно удалилось. Обезумевшие от счастья, воины громко славили своего покровителя — могущественного бога Еникея.

1«   ‹10›   ‹11›   ‹12›   »13

Книга первая. Восставшая из пепла

Часть первая  Часть вторая

Книга вторая. Месть богов

На страницу автора

-----)***(-----

Авторы: А(A) Б(B) В(V) Г(G) Д(D) Е(E) Ж(J) З(Z) И, Й(I) К(K) Л(L) М(M) Н(N) О(O) П(P) Р(R) С(S) Т(T) У(Y) Ф(F) Х(X) Ц(C) Ч(H) Ш, Щ(W) Э(Q) Ю, Я(U)