На страницу автора

Книга первая. Восставшая из пепла

Часть первая  Часть вторая

Книга вторая. Месть богов

1«   ‹12›   »13

Сидоров Иван
Под знамением Бога Грозы

Книга первая
Восставшая из пепла
Часть вторая — 13

Лабарна Суппилулиума сидел один в пустом темном зале. Опухшие веки на половину прикрывали красные от бессонницы глаза. Перед правителем стоял накрытый стол со множеством закусок и напитков. Но лабарна не притронулся ни к одному кусочку. Он забыл о еде и сне. Тяжелые мысли подавляли сон и аппетит.

— Цула! — громко позвал лабарна. Его напухшие веки поднялись, обнажая темные усталые глаза. Скулы напряглись.

Тяжелой поступью вошел Цула. Верный телохранитель, еще со времени сражения ни разу не снимал свои помятые доспехи. Кое-как перевязанные раны слабо кровоточили, но он не обращал на это внимания.

— Ты звал меня, Солнце мое?

— Гонцы не появлялись? — спросил повелитель, невольно прислушиваясь к собственному голосу. Как-то он звучал неестественно, глухо.

— Никого не было. На границах пока все спокойно,— ответил Цула.— На всех перевалах и на всех дорогах расставлены дозоры. В приграничных крепостях усилена охрана. Но Митанни ведет себя спокойно.

— Странно поступает Тушратта: ни в Тувануву, ни в Милаватну не послал подкрепления. Неужели он настолько уверен в своей победе? Такое затишье мне не по душе,— настороженно произнес Суппилулиума, опять прислушиваясь к темноте.— Или мы их, действительно, сильно помяли, или Тушратта что-то замышляет. Боги мне подсказывают, что приближается какая-то опасность.— Глаза лабарны беспокойно забгали.— А что слышно об Иссихассе или о Фазаруке? Где сейчас Хемиша?

— После того, как нам удалось уйти из Митанни, никакие вести не перелетали через Бычьи горы. Боюсь, что мы навсегда потеряли самых верных воинов — Фазаруку и Хемишу.— Брови великана гневно сдвинулись.— А Иссихасса…

— Постой! — Суппилулиума резко встал.— А если Иссихасса во главе с вражеским отрядом подойдет к Хаттусе? Ведь дозорные его пропустят, ничего нам не сообщив.

Цула побледнел, осознав справедливость слов лабарны. Ведь во всей Хатти Иссихассу знают, как жезлоносца лабарны и храброго полководца.

Суппилулиума сел обратно за стол и тяжело вздохнул.

— Будем надеяться на Богов,— пытаясь успокоиться, произнес он.— Главное: не растеряться и не суетиться. Сколько у нас сейчас в городе воинов?

— Мало. Около пяти сотен. Остальных пришлось распустить; содержать и кормить мы их не в состоянии.

— Я знаю,— согласился лабарна с горечью в голосе. Он нечаянно перехватил взгляд Цулы. Тот украдкой, голодными глазами, поглядывал на стол, где стояло множество блюд, и невольно сглатывал слюну.

— Ты голоден. Садись, раздели со мной ужин,— пригласил его лабарна.— Мне кусок в горло не лезет.

— Благодарю тебя, великий. Но я сыт,— пробурчал великан, пристыжено опустив глаза.

— Садись! — настойчиво повторил Суппилулиума.— Я вижу, голод тебя обессилил, а мне нужны сильные слуги. У меня осталось их всего двое, кому я могу доверить свою жизнь: ты, да вот этот юный воин.— Лабарна показал на спящего мальчика с перевязанным плечом. Барбиша свернулся клубком на шкуре козла у ног Суппилулиумы и беспокойно вздрагивал во сне.

Цула присел на край скамьи и, дрожащими руками, скромно отщипнул кусочек пресной ячменной лепешки.

По залу пронеслось легкое шуршание. Занавесь откинулась, и перед сидевшими предстал высокий человек в черной одежде.

Суппилулиума мгновенно выхватил кинжал. Цула прыгнул в сторону, обнажая меч. Барбиша, дремавший у ног лабарны, вскочил с воинственным визгом, выставляя перед собой острый нож. Он оскалился, словно волчонок, закрывая собой правителя. Его лицо выражало столько бесстрашия и решимости, что не каждый бы посмел на него напасть.

— Успокойтесь,— сказал призрак мягким голосом,— я ваш верный слуга. Меня зовут Тоопека.

— Где-то я уже слышал твое имя,— попытался вспомнить Суппилулиума.

— Это лекарь из нашего отряда,— обрадовался Барбиша. Но тут губы его задрожали, и он с тревогой в голосе спросил: А где отец?

— Хемиша и Фазарука живы,— успокоил его Тоопека.— Они сейчас спешат к Хаттусе.

— Но как ты сюда попал? — настороженно спросил Цула,— ведь халентува хорошо охраняется.

— Не гневайся на стражников. Они честно несут свою службу. Но я могу пройти мимо человека, и он меня не заметит.

— Ты колдун? — немного успокоился Суппилулиума и вложил кинжал в ножны.

— Многие считают меня колдуном,— ответил Тоопека.

— Ты принес хорошие вести: Хемиша и Фазарука целы и свободны. Но как им удалось вырваться из лап Тушратты?

— Это длинная история. Времени нет рассказывать. Меня привело сюда спешное дело.

— Говори.

— Тебе и всей Великой Хатти грозит беда. К Хаттусе двигаются враги. Возглавляет их Иссихасса. Я их видел в какой-нибудь данне от города. Предатель Иссихасса решил покончить с тобой и взять власть в свои руки. Его поддерживает Митанни, Арцава, Ахеява и Каски.

Суппилулиума вспыхнул. Глаза его загорелись. Усталость мгновенно улетучилась.

— Боги мне подсказывали. Вновь все ополчились против нас. Цула,— крикнул он великану.— Поднимай стражу. Пусть вооружаются все: повара, стольники, музыканты. Хаттусу нам не удержать — слишком мало сил. Пусть все воины спешат к халентуве. Здесь будем обороняться.

— Удержим ли? — несмело спросил Цула.— Может поднять весь город?

— Город поднять не успеем. Да от ремесленников и торговцев мало толку. А биться в меньшинстве нам не впервой.

Через ворота лабарны в город, ощетинившись копьями, вливались ряды арцавцев. Разбуженные горожане высовывались из калиток. Некоторые, самые смелые, выходили на улицу поглядеть: что за шум? Но их пинками загоняли обратно в дома. Крепостная стена, после короткого боя, была взята. Ряды захватчиков насчитывали около двух тысяч. Помимо воинов Арцавы пришли войска южных лувийских племен, верные Иссихассе и недовольные правлением Суппилулиумы. Они готовы были признать нового лабарну. Скоро весь город оказался в руках захватчиков. Отряды стекались к Южной цитадели, внутри которой располагалась халентува.

Во главе одной из колонн ехала боевая колесница. В ней стоял с величественным видом Иссихасса. На голове его сиял золотой шлем, подобный головному убору лабарны. Конями правил Ибисаха. Внутри халентувы, к тому времени, окончилась суматошная подготовка к обороне. Стены Южной цитадели хранили мрачное молчание. Над гребнями стен виднелся частокол пик. На оборону взошли все воины, слуги и мешеди. Даже женщин-невольниц заставили надеть боевые шлемы, чтобы осажденных воинов казалось намного больше, чем на самом деле.

Лабарна услышал позади себя возню и обернулся. К нему подбежали все его сыновья в полном вооружении.

— Солнцеликий лабарна, разреши нам сражаться рядом с тобой,— попросил, немного заикаясь, Мурсили. Он слыл самым храбрым из детей правителя.

Лабарна обнял каждого и твердо, стараясь сдерживать волнение, ответил:

— Я вижу, что мои сыновья не трусы, и с большой радостью разрешил бы вам сражаться рядом со мной. Но вы должны уйти. В вас течет кровь правителей. Вы — будущее Хатти, и должны уцелеть. Как только начнется штурм, немедленно уходите из города и спешите в Куссару. Там сейчас стоит войско Богини Вурусему. Найдете в Куссаре достопочтенного Хухулиллу. Хоть он и старик, но поможет вам. Идите. На вашу жизнь выпадет еще много битв.

Сыновья, понурив головы, ушли. Взгляд Суппилулиумы упал на мальчика, стоявшего рядом. Юный воин держал лук на изготовке и зорко вглядывался в ночной город.

— Барбиша,— окликнул его лабарна,— ты честно служил мне. Боги не забудут твоих подвигов. Теперь же, уходи вместе с моими сыновьями.

Барбиша недовольно оглянулся и, стараясь придать голосу более низкие нотки, ответил:

— Прости меня, Солнце, но я никуда не уйду. Я клялся перед Еникеем, что буду защищать тебя до последней капли крови. Если враги схватят правителя, то только после того, как разорвут меня на куски.

— Уходи. Ты не знаешь, как безжалостны арцавцы,— попробовал запугать его Суппилулиума.

— Скорее Цула покинет тебя, чем я,— огрызнулся Барбиша.— Как потом мне смотреть в глаза отцу? Что я скажу Еникею?

Их разговор прервали воины Арцавы, появившиеся под стенами. Барбиша прицелился и послал стрелу точно в глаз копьеносцу. Тот дико вскрикнул, завертелся на месте и упал. Нападающие отступили.

Иссихасса рассчитывал внезапно ворваться в халентуву и всех перерезать, но, увидев мешедей Суппилулиумы, готовых к бою, от досады скрипнул зубами и зло прошипел:

— Какая-то гадина предупредила лабарну.

— Мой господин, не стоит сразу лезть на штурм,— посоветовал Ибисаха.— Защитников много. Если даже мы овладеем халентувой, то, все равно, можем упустить Суппилулиуму. Если он пробьется за город, то тут же поднимет войска в Куссаре или в Цапланде. Тогда мы погибли.

— Что ты предлагаешь?

— Надо ждать, когда подойдут каскийцы или ахеявцы.

— Я не верю этим трусливым собакам. Каскийцы до сих пор дрожат при упоминании имени Суппилулиумы. Надо попробоватьзапугать их. Если не получится — идти на штурм.

По приказу Иссихассы, цитадель обложили со всех сторон. Спешно сооружали лестницы. Стрелки попытались обстреливать стены. Иссихасса долго всматривался и, наконец, среди медных и кожаных шлемов защитников заметил золотой. Он подъехал ближе и заорал наглым властным голосом:

— Эй, Суппилулиума! Ответь!

— Зачем ты пришел, собака? — крикнул в ответ лабарна.

— Побесись,— издевался толстяк.— Твоему правлению пришел конец. Ты не в состоянии управлять страной. Она погибает, благодаря твоим бредовым затеям. Только безумец, подобный тебе, может идти со слабым войском на несокрушимую Митанни. Теперь придется уступить мне трон. Я просто вынужден взять власть в свои руки.

— Захотел власти, жирная свинья! Теперь я понял, зачем ты так торопил меня идти на Митанни — хотел ослабить мою власть. На снаряжение войска отдал половину своих богатств, заранее рассчитывая, что вскоре получишь во много раз больше. Теперь мне понятно, почему ты так усердно укреплял города, подчиненные тебе.

— Ты все понял слишком поздно, и расплатишься за свою нерасторопность головой. А на счет богатства — ты прав: я люблю роскошь и хорошо поесть. Не все же тебе наслаждаться, с самодовольной ухмылкой признался Иссихасса.

— Да уж, жадность твоя не знает предела: продался сам и продал родную землю такому же подлецу —Тушратте. Побойся Богов. Неужели посмеешь пойти против священного закона Телепину? Против воли панкуса?

— Плевал я на панкус! — заорал Иссихасса, брызгая слюной.— И не смей попрекать меня законом Телепину. Как ты поступил со своим братом — лабарной Арнувандой, так я поступлю с тобой. Ты послал убийцу к Арнуванде и ответишь за это злодеяние перед Богами. Во мне же, Боги нашли руку правосудия, и я поступаю по их мудрому решению.

— Чтоб у тебя язык отсох. Как смеешь ты обвинять меня в убийстве, которого я не совершал!

— Спроси у своей жены, таваннаннне Татухепа. Она тебе напомнит те времена, и кто занес нож на правителя. И вообще, мне надоело тратить попусту время на болтовню с тобой. Ты не достоин этого. Даю тебе срок на раздумье до восхода луны. Если не откроешь ворота, я прикажу штурмом взять халентуву и перерезать всех, как овец. Живыми никто не уйдет.

Иссихасса смолк. Халентува вновь погрузилась в напряженное молчание. Край неба за грядой гор осветился холодным сиянием. Скоро появится луна. Последует неравный бой, и все погибнут. Где же Хемиша. Суппилулиума начинал нервничать. Три раза посылали лазутчиков, чтобы те попытались выскользнуть из города. Но затея оказалась напрасной. Арцавцы стерегли каждый камень. Всех троих схватили и, на глазах у осажденных, закололи копьями.

Тем временем к Центральным воротам подъехали несколько всадников.

— Остановись и не подъезжай ближе! — крикнул арцавец, охранявший ворота. В проходе появились воины с прямоугольными щитами из сплетенной лозы.— Кто такие?

Хемиша выехал немного вперед и важно произнес:

— Мы посланы могучим и непобедимым правителем благодатной страны Митанни —величайшим и мудрейшим Тушраттой. Везем славному лабарне Иссихассе пленника по имени Фазарука.

— Вы прибыли вовремя,— обрадовался начальник стражи.— Сейчас схватят и казнят Суппилулиуму. Его жезлоносец составит компанию. Иссихасса будет очень рад. Пропустите посланников.

Всадники проехали в город.

— Как твое имя? — спросил начальник охраны.— Мне надо сообщить срочно благородному Иссихассе приятную новость. Он тебя щедро наградит.

— Мое имя Хемиша. Бесстрашно ответил горец.— Я предводитель племен Хауси и телепурий Верхней страны.

— Измена! — закричал арцавец, но было уже поздно.

Охрану перебили. Ворота распахнули настежь. Лавина всадников неудержимо хлынула в Хаттусу.

Краешек луны показался над горизонтом. Иссихасса взобрался на колесницу и прокричал.

— Эй, Суппилулиума! Время прошло.

Вдруг он увидел, как на гребне стены открыто, во весь рост поднялся высохший седой старик. Ветер трепал его длинную жреческую накидку и, казалось, вот-вот сбросит вниз немощное тело. Иссихасса узнал в старике Старшего кантикини Киру.

— Остановись, безумец! — воскликнул Кира сильным голосом, совсем не подходившим немощному старику.— Ты разве не понимаешь, на что идешь? Ты погубишь Хатти! Подумай о детях своих.

— Я о них уже подумал,— грубо прервал его предатель и со злостью крикнул Ибисахе: Убей его. Он мне всю жизнь мешал своими нравоучениями. Только смотри, на этот раз не промахнись.

Фыркнула тетива, посылая смерть, и Кира упал на руки воинам с пробитым сердцем.

— Грязный убийца! Что ты натворил! — с ужасом и гневом воскликнул Суппилулиума.

— Я еще раз приказываю вам самим открыть ворота,— не слушая его возгласов завизжал Иссихасса,— или вас всех ждет смерть. Никто не получит пощады.

Стены Южной цитадели ответили градом стрел. Иссихасса выругался, поднял пухлую руку вверх и скомандовал:

— На штурм!

Но его писклявый возглас потонул в боевом кличе воинов Хауси. Громкое «Улу-ра-ра» раскатистым громом прокатилось по ночным улочкам дрожащей Хаттусы. Этот клич привел в ужас арцавцев и наполнил радостью сердца осажденных хеттов. Конница врубилась в ряды врага, опрокидывая всех на своем пути. С глухим стуком копья прокалывали человеческие тела; мечи и топоры горцев пробивали шлемы арцавских копьеносцев.

— Нас предали! — дрожащим голосом запричитал Ибисаха.

Он вдруг почувствовал на себе огненный взор Хемиши и не смог совладать со страхом.

— Гони скорее к Львиным воротам! — закричал Иссихасса, вцепившись покрепче в поручни колесницы.

Кони рванулись и помчались во всю прыть. Ибисаха без устали хлестал животных по крутым бокам. Воины Арцавы не смогли выстроиться боевым порядком, их смешали и разогнали по узким улочкам. А в халентуве распахнулись ворота, и сам Суппилулиума повел мешедей в бой. Арцавцы бежали из города, бросая оружие, проклиная Хаттусу и тех, кто их сюда привел. Большинство из них перебили или взяли в плен.

Когда окончился бой, Хемиша и Фазарука подошли к лабарне и встали перед правителем на одно колено. К ногам лабарны они положили свои окровавленные клинки. Суппилулиума поднял оружие и отдал обратно воинам со словами:

— Примите мечи из рук моих, а с ними сердце мое и мысли мои. Отныне вы мне не слуги, а кровные братья.

— Солнце наше, достойны ли мы такой чести,— смутился Хемиша.— Мы, всего лишь выполняли свою клятву.

— И только вы достойны. Если великая Хатти не погибла еще, то только благодаря таким бесстрашным и преданным воинам, как вы.

К ним подскочил Барбиша, встал на одно колено и положил свой меч к ногам лабарны, при этом смиренно склонил голову. Суппилулиума улыбнулся, отдал ему меч и сказал:

— Будь всегда бесстрашным и честным воином.

Хемиша хотел отвесить затрещину сыну за дерзость, но передумал; все-таки Барбиша стал воином.

Из ворот Халентувы вышел брат Хемиши, кантикини Танри. Даже в слабом свете факелов все заметили слезы на его лице.

— Солнце наше! Великие мужи Хатти,— произнес он печально,— Старший кантикини, мудрейший жрец Кира покинул этот мир и направился к богам. Перед смертью он сказал, что забирает с собой все наши грехи, горести и неудачи.

На следующий день поймали всех бежавших арцавцев. Только погоня, посланная за Иссихассой, не смогла его настигнуть, и предатель скрылся. Узнав о провале заговора, каскийцы не посмели вторгнуться в земли Хатти. Ахеявцы развернулись и поспешили убраться, не желая попасть на копья войска Богини Вурусему.

Три тысячи копьеносцев, посланные Тушраттой дошли до Туванувы. Артатама, как только его не отговаривали, решил пойти на помощь Иссихассе. Это был самонадеянный опрометчивый шаг.

На пол пути к Канишу они попали в засаду, искусно подготовленную Фазарукой, и были разбиты. Лишь самым длинноногим удалось избежать плена. Для Тушратты такая потеря оказалась тяжелым ударом. Так глупо потерять три тысячи отборных воинов! Он не мог отойти целую неделю. Метался по двору, словно разъяренный тигр, всех подряд бил плетью и ругался последними словами.

1«   ‹12›   »13

Книга первая. Восставшая из пепла

Часть первая  Часть вторая

Книга вторая. Месть богов

На страницу автора

-----)***(-----

Авторы: А(A) Б(B) В(V) Г(G) Д(D) Е(E) Ж(J) З(Z) И, Й(I) К(K) Л(L) М(M) Н(N) О(O) П(P) Р(R) С(S) Т(T) У(Y) Ф(F) Х(X) Ц(C) Ч(H) Ш, Щ(W) Э(Q) Ю, Я(U)