
Главная	Скоро в ЛИИМиздате	Договор издания	Поиск в ЛИИМиздате	Лит-сайты

На страницу автора

Книга первая. Восставшая из пепла

Книга вторая. Месть богов

Часть первая Часть вторая

1« ‹10› ‹11› »12

Сидоров Иван
Под знамением Бога Грозы

Книга вторая
Месть богов
Часть вторая — 11

Иссихасса прибыл в Библ в окружении небольшой свиты. Рибадди, высокий смуглый воин, лет тридцати пяти, с пронзительными черными глазами и жидкой клиновидной бородкой, принял посланника с подобающими почестями. После длительных приветствий и обмена дарами, рабы отвели гостя в купальню, омыли его уставшее тело, натерли благовониями и облачили в свежую одежду.

Иссихасса отдыхал в большой прохладной комнате, отведенной специально для него. Он с наслаждением попивал охлажденное вино и поедал фрукты, когда к нему вошел номарх.

— Доволен ли гость? — спросил вежливо Рибадди.

— Да,— сухо ответил Иссихасса.— Я должен тебе передать послание Великого, Солнцеподобного, угодного Амону.

— Я долго ждал это послание,— произнес Рибадди, взяв из рук посланника свиток.— Вы, ведь слышали, что у нас творится? Библ дрожит от страха.

— Я знаю,— безразлично согласился Иссихасса, продолжая наслаждаться фруктами.— Хабири совсем обнаглели. Но ничего, скоро здесь появятся войска фараона.

— С вашего позволения, я прочитаю свиток.

Иссихасса кивнул головой. Во все время разговора он, даже, не взглянул на номарха. По мере того, как Рибадди читал текст, брови его сдвигались. Закончив, он недоверчиво взглянул на Иссихассу и спросил:

— Уважаемый посланник читал письмо?

— Нет,— ответил тот.— Мне запрещено его читать под страхом смерти. Там что-то секретное?

— Здесь даны кое-какие советы,— неопределенно ответил Рибадди,— как бороться с бунтарями. Но все, что здесь написано, я обязан выполнить.

Номарх поклонился и вышел, хищно посмотрев на жирный бритый затылок посланника. Иссихасса, не подозревая ничего плохого, погрузился в свои горестные размышления. Он страшно злился на Анхесенамут, за то, что она отняла у него Улию. Даже божественная Раннаи ничем не смогла помочь. По ее приказу, он засел за городом с несколькими охранниками из храма Осириса и поджидал Улию с Асмуникал, чтобы напасть на них, растерзать их, порубить на куски, растоптать остатки. Но вдруг, на них самих напали. Случай выручил Иссихассу. Один из воинов, сраженный копьем, упал на него. Иссихасса прикрылся мертвым телом, и сам прикинулся трупом. Так он пролежал до темноты. Он чуть не взвыл от досады, когда услышал скрип колес повозки, везущей Улию и Асмуникал мимо него.

Весь в крови, ободранный, Иссихасса ночью пытался пробраться к жрице Раннаи, чтобы пожаловаться. Но его не пустили в храм Исиды безжалостные стражи. Он умолял, плакал, ругался, грозил — ничего не помогло. В конце концов, стражники пинками прогнали его. Верховная жрица готовилась к празднику, а в такое время ее нельзя беспокоить. Пришлось ждать весь следующий день, пока праздничная процессия завершит свое шествие. После того, как последние жертвы, обливаясь кровью, пали к стопам богов, Иссихасса побежал к своей покровительнице. Но ему сказали, что Раннаи чувствует себя плохо и принять его не сможет. На утро он с ужасом узнал, что великая жрица умерла.

После творилось что-то страшное и непонятное. Разнеслась весть о том, что Раннаи отравили, и не кто-нибудь, а мудрейшие жрецы, и на этом не остановятся. Следующими жертвами должны стать: Хеви Меремос, великий фараон Эйя — что самое чудовищное — правительница: любимая всем народом Анхесенамут. Пеку и Уаст забурлили. Чернокожие кушиты и бородатые аккадцы в полном боевом вооружении рассыпались по городу мелкими отрядами. Хоремхеб с войсками окружил Уаст и никого не выпускал из города. Народ толпой двинулся к храму Осириса. Храмовая стража едва успела затворить ворота. Сам Хоремхеб могучий и, как всегда, мрачный возник среди толпы на колеснице. Народ готов был штурмовать храм с голыми руками. Но тут появились носилки, несомые шестнадцатью рабами. В носилках, на золотом троне неподвижно сидел сам фараон Эйя. Рядом с ним сидела супруга, богоподобная Анхесенамут. Храмовая стража открыла ворота и опустились на колени. Все жрецы храма Осириса поспешили упасть перед стопами правителя Обоих Земель и молить о пощаде. Фараон тут же приказал взять под стражу нескольких жрецов и отвести их в темницу, где они должны ожидать своей участи. От других жрецов фараон потребовал клятвы в верности ему.

После всех этих нелепых событий Иссихассу разыскали стражники и привели во дворец. Он готовился к самому худшему. Один из хему рисут вручил ему свиток папируса, скрепленный печатью того, кто угоден Атону и велел отправляться в Библ. Иссихасса вздохнул с облегчением и немедленно отправился в дорогу, не смотря на то, что вокруг Библа земля горит под ногами египтян, и всякого, кто едет из Та-Кемет, безжалостно убивают.

Что он не мог понять: зачем именно его послали. Какое-то секретное послание. Вдруг Иссихассу, словно стрела, пронзила страшная мысль! Эйя решил избавиться от него. Жрецов, наверняка, пытали. А если фараон узнал, что великая каста готовила его для убийства Эйи. Иссихассе хотели дать должность в окружении фараона. Он должен был тайно изучать все привычки правителя: что он ест, что он пьет, где отдыхает. Он должен был стать тенью правителя, чтобы по первому же приказу касты умертвить Эйю.

Нет! Страшная мысль отступила. Если бы правитель захотел уничтожить его, то сделал бы это еще в Уасте. Но почему он здесь? Зачем его выслали из Уаста? Недобрые предчувствия стеснили грудь. Руку невольно скользнула по поясу, но кинжала не было. Он подскочил с ложа, обшарил всю комнату, но нигде не нашел даже иголки. Мысль о том, что смерть близко, заставила его похолодеть от ужаса. Иссихасса кинулся к двери — она оказалась запертой. К окну. Окно слишком высоко, да и закрыто узорчатой решеткой. Страх за свою жизнь довел его до приступа безумия. Он бросился всем телом на дверь, пытаясь выбить ее. Но ничего не получалось. Принялся колотить руками и что-то кричать. Он кричал до тех пор, пока силы не покинули его, и сознание совсем не помутилось.

Иссихассе показалось, что он стоит на краю зияющей пропасти, из которой поднимается холодное дыхание смерти. Страх сковал все его члены, и он не в силах отступить назад. Вдруг из бездны появляется Тушратта. Его лицо бледное, словно обсыпано мукой, а глаза пустые. Он хватает ледяной синей рукой Иссихассу и тянет в пропасть, при этом его бледное лицо расплывается в ужасный оскал. Иссихасса сопротивляется. Пытается расцепить сильные пальцы мертвеца. Наконец, ему это удалось. Тушратта исчезает. Но тут же из пропасти выныривает Ибисаха. Он широко раскрывает рот, не то кричит, не то смеется и пытается дотянуться до шеи Иссихассы. Вот-вот схватит его за горло. Сзади слышатся чьи-то тяжелые шаги. Иссихассу пытаются столкнуть. Он оборачивается. Это слуга, которого он недавно убил. Грудь его вся в крови. Нож торчит посредине. Из угла кто-то смотрит пристально взглядом, полным ненависти и укора. Кто это? Старик Кира! Невозможно выдержать взгляд его огненных глаз. Силы кончаются. Он теряет равновесия и летит в пропасть под дружный хриплый смех его мучителей.

Иссихасса закричал и очнулся. Он лежал на полу под дверью. Холодный пот стекал по лицу. Грудь часто вздымалась. Голова тяжелая, как после попойки. Горло пересохло.

Иссихасса огляделся. Темно. Сквозь узорчатую решетку окна смотрели яркие звёзды. Он приподнялся и оперся спиной на дверь. К его удивлению, створка отворилась. Свободен! — Мелькнуло в голове. Он вскочил на ноги. Но тут в комнату проскользнула человеческая фигура. Что-то зловещее было в его чертах и движениях. Неужели кошмар продолжается? Иссихасса отпрянул в угол, сжался в комок и, приготовившись к самому худшему, спросил дрожащим шепотом:

— Ты пришел меня прирезать, тварь?

— Вы просили пить, господин,— сказал человек удивленно и протянул кувшин.

— Хочешь меня отравить? — отпрянул Иссихасса.— Ну что вы, господин.— Человек отхлебнул из кувшина.— Чистая вода.

Иссихасса вырвал у него кувшин и жадно отпил несколько глотков.

— Ты кто? — спросил он, видя, что доброжелатель не спешит удалиться.

— Я, один из слуг Рибадди. Пришел сказать, что тебя хотят убить по приказу самого правителя. Ты здесь сгинешь незаметно. Ведь кругом идет война.

— Почему же не сделали это еще в Уасте? — недоверчиво спросил Иссихасса.

— Боялись огласки,— объяснил доброжелатель.— А теперь, вину свалят на повстанцев. Но я тебе смогу помочь, конечно, не просто так.

Если бы таинственный спаситель предложил от чистого сердца свои услуги, Иссихасса, сразу бы усомнился в нем. Но как только прозвучал намек об оплате — сомнения начали развеиваться.

— Как же ты собираешься мне помочь? И как, потом, избежишь наказания? — поинтересовался Иссихасса. Надежда потихоньку пробуждалась в нем. Неужели, и на этот раз он сбежит от смерти?

— Есть, конечно, трудности, но они преодолимы. Сегодня я охраняю ваши покои всю ночь. Только к утру меня должны сменить. Наш правитель Рибадди — смелый воин и щедрый господин. Я доволен службой у него. Но мой род идет от амореев. Библ продержится недолго. Скоро повстанцы подойдут к его стенам. Мне незачем погибать от рук своих братьев. Я решил сегодня ночью бежать. Я могу взять вас с собой. Но для этого понадобиться заплатить стражникам у ворот. Мне нечем платить, поэтому, я решил вас уговорить, ведь вы богаты, уважаемый господин.

— Ты хорошо знаешь стражников? Они нас не выдадут? — поспешил спросить Иссихасса. Надежда все больше разгоралась в нем.

— Не беспокойтесь,— заверил его спаситель.— Все давно чувствуют, что власти номархам Та-Кемет пришел конец. Если появятся повстанцы, сторожа тут же разбегутся. Кому хочется умирать за чужых правителей.

— Я сейчас.— Иссихасса выполз из угла, на ощупь отыскал ларец Тушратты, который спрятал под ложе. Он еле заставил руки открыть крышку и вынул несколько камней. Но, вдруг, одна мысль обожгла его: — А вдруг этого спасителя подослали, чтобы вывести за город и там прикончить.— Не бойтесь. Доверьтесь мне,— слышался из темноты голос спасителя, словно он прочитал его мысли.— Вот, возьмите меч. Я его приготовил для вас.

Иссихасса схватил оружие. Почувствовав в руке тяжесть клинка, он обрел спокойствие.

Дайте мне камни. Я пойду к воротам, подкуплю стражу, затем, вернусь за вами. Только не вздумайте выходить, иначе наткнетесь на кого-нибудь. Если поднимут тревогу, нам не удастся выскользнуть из города. Спаситель растворился в темноте с пригоршней камней. Иссихасса припал ухом к двери, и жадно ловил каждый шорох. Давящая тишина угнетала его. Он старался думать о хорошем. Неужели свобода? Тело сотрясала дрожь нетерпения. А вдруг его хотят обмануть и убить где-нибудь за годом, чтобы отобрать заветный ларец. Вновь страх сжал горло холодной рукой. Но нет, не похоже. У него в руках меч. Чтобы успокоиться, он пощупал пальцем кромку клинка. Острая! Просто так он не сдастся.

Но почему так долго нет охранника? Может, его схватили? А может, он пошел докладывать Рибадди? Одна мысль, нелепее другой, лезли в голову. Время тянулось мучительно долго.

Но вот, послышались торопливые крадущиеся шаги. По звукам, шел один человек. Иссихасса отпрянул от двери. По силуэту, он узнал своего спасителя.

— Идемте, господин,— шепотом произнес он.— Стражники нас выпустят. Один смелый шаг — и вы свободны.

Опять сомнения зародились в душе Иссихассы — уж слишком просто все получается. Но следующие слова спасителя вновь развеяли недоверие:

— Да,— как бы вспомнив, произнес охранник.— Мне неудобно вам об этом говорить, но все ваши камни я отдал стражникам. Мне ничего не осталось.

— Даю последний,— нехотя согласился Иссихасса и извлек из шкатулки три больших рубина.— Вы очень добры.— Нескрываемая радость послышалась в голосе спасителя.

Иссихасса закутался с головой в дорожный плащ и последовал за провожатым. Пройдя по темным коридорам и крутым лестницам, беглецы оказались на узенькой улочке. У городских ворот их окликнул сторож. Провожатый перебросился с ним несколькими словами на непонятном языке. Стражник подозвал их к воротам. Провожатый юркнул в щель между приоткрытыми створками. Иссихасса еле протиснулся вслед за ним.

Луна заливала окрестные холмы холодным светом. Иссихасса почувствовал себя более уверенно, но теперь решил не спускать глаз со своего спутника. Он крепче стиснул в руке меч, другой надежнее обхватил заветную шкатулку. Но его спаситель не проявлял ни малейшей враждебности. Меч свободно висел у него на поясе. Он даже не глядел на Иссихассу, а шел вперед по еле различимой тропе.

— Куда ты меня ведешь? — забеспокоился Иссихасса, когда город давно скрылся за холмами, а луна устало клонилась к горизонту.

— К лагерю повстанцев,— ответил провожатый.— Слышите запах костров. С первыми лучами будем на месте.

Небо начинало светлеть. В неясных предрассветных сумерках уже можно было разглядеть утоптанную полосу дороги.

Иссихасса вздрогнул. Вокруг путников, словно из-под земли, выросли несколько воинов с копьями в руках. Его спутник нисколько не испугался. Он сказал несколько фраз на местном наречье, и их пропустили дальше.

С первыми лучами, как и обещал провожатый, они подошли к небольшому городишку с низкими стенами. Повсюду видны были следы недавней осады: бреши в стене, обломки штурмовых лестниц, неубранные трупы. Внутри города тлели костры. Люди спали вповалку на земле, укутавшись в плащи. Тут же грозно возвышались пирамиды из копей. Чуть подальше громко пели песни, о чем-то спорили несколько повстанцев. Еще несколько человек взламывали потаенную дверцу погреба возле двухэтажного богатого дома.

Беглецов проводили к низкому строению, когда-то служившему торговой лавкой. Внутри аппетитно пахло печенным мясом и дорогим вином. Стражники, стоявшие у дверей, пропустили Иссихассу и его спутника во внутрь.

В просторной комнате, посредине тлели угли очага, сложенного из булыжника. Стоял большой длинный стол, заставленный грубой глиняной посудой с нехитрыми яствами. За столом на деревянной скамье сидело несколько бородатых повстанцев. Спутник Иссихассы низко поклонился одному из них, сидевшему в центре, и сказал:

— Я привел его. Что передать моему господину?

— Передай, что завтра меня здесь не будет. Он может спать спокойно.

Иссихасса уловил интонации знакомого голоса. Опять страх принялся его душить холодной когтистой лапой. О ком это говорит проводник? Кого он привел? Его? Но для чего?

Провожатый вышел, оставив Иссихассу одного в недоумении. Глаза понемногу привыкли к темноте, и Иссихасса увидел перед собой высокого красивого человека с мужественным лицом и ясным взглядом. На кого же он похож? Это Танри,— обожгла Иссихассу догадка. Он попятился к выходу. Два сильных воина набросились на него сзади, отобрали меч и швырнули, ослабевшее от страха жирное тело к ногам сидевших повстанцев.

Танри поднялся со своего места. Величие, с которым он это сделал, было присуще только мудрейшему жрецу. Простой пастух или землепашец не смог бы так встать: гордо и, в то же время, просто, без малейшего напряжения. Голос прозвучал мягко, но властно:

— Друзья мои, я попрошу вас покинуть меня на время. Мне нужно побеседовать с этим человеком. Он трус — и не посмеет мне причинить зла.

Все беспрекословно подчинились. Танри вышел из-за стола. Остроносые кожаные сапоги остановились возле самого носа Иссихассы. Он почувствовал, как взгляд полный ненависти и презрения невыносимой тяжестью давит на затылок. Вот она — смерть. Вот она — расплата, страшная и неумолимая. Иссихасса постарался унять частое дыхание. Он еле разлепил ссохшиеся губы и чужим голосом пролепетал:

— Не губи. Смилуйся. Вот возьми.— Иссихасса подвинул к ногам Танри заветный ларец Тушратты и раскрыл его.— Здесь целое состояние.

Он подумал, что вид столь прекрасных драгоценностей смягчит сердце мстителя.

— Не старайся задобрить меня,— услышал он над собой безжалостный ответ, произнесенный таким холодным голосом, от которого кровь стыла в жилах.— Не пытайся откупиться за кровь, которой тебе никогда не смыть. Эта шкатулка до краев наполнена горем и проклятиями.

— Я признаю себя подлым убийцей, гадким и завистливым,— начал было Иссихасса плачущим голосом, полным раскаяния.

— Молчи! — оборвал его Танри.— Твои слова не имеют сейчас никакого смысла. Ты обречен. Злодеяния твои не замолить перед богами, не оправдать перед людьми. Ты умрешь! Да и зачем тебе жизнь? Куда ты пойдешь? Кто тебя примет старого, ни на что не способного, кроме убийства. В кого ты превратился. В пса, которого спускают с цепи, если надо кого-то покусать, а за ненадобностью выгоняют. Знаешь, как ты очутился у меня? Тебя продали без сожаления, словно старого раба, только за то, чтобы я не докучал Та-Кемет. Хотя Эйя прекрасно знает: нападать на его страну мне не по зубам. Я проиграю в первом же сражении. Теперь ты все понял, жалкая тварь. Месть тебя настигла, хоть ты долго от нее скрывался. Месть в моем лице, за великого мудрого Киру, за моего брата Улию, за сына лабарны Муватили и даже за Ибесаху. Да, за него, потому что он, по нашим обычаям, стал после смерти мне братом.

— Я был слепым орудием в руках других. Меня заставляли,— вновь попытался оправдаться Иссихасса, визгливо завывая и брызгая слезами.

— У тебя всегда был выбор,— возразил Танри.— Оправдываться будешь перед Богами. У тебя не осталось чести, совести, гордости и родины. Хотел взлететь до лабарны, а пал до жалкого раба.

От безысходности, у Иссихассы опять стал мутиться рассудок. Он поднялся на ноги, хотел, было, кинуться на Танри, но, встретив холодный презрительный взгляд, весь затрясся и отпрянул в угол. Дрожащими пальцами он вынул из браслета шарик с ядом, что предназначался для Хеви Меремоса, и проглотил. Как только шарик с ядом оказался в желудке, Иссихасса разразился истерическим смехом.

— Все,— блаженно произнес он.— Ты не отвезешь меня в Хаттусу на поруганье этим дуракам. Я проглотил отраву, и скоро умру. Все твои напыщенные речи — напрасны.

— Мне не нужно тебя вести в Хаттусу,— все так же спокойно остудил его Танри.— В Хаттусе достаточно дерьма в сточных канавах. Твое тело останется гнить в этой пустыне.— Танри обнажил меч. Я, лишь, заберу твою голову и правую руку. Ты зря выпил яд. Я успею снять с тебя голову еще с живого.

— Нет! — воскликнул Иссихасса, весь побелев.

Меч шаркнул по воздуху. Голова с глухим стуком упала на пол. Затем рухнуло обезглавленное тело, заливая пол темной кровью.

Труп выволокли за город и закопали. Танри положил в мешок с солью голову и правую руку Иссихассы. В это время вбежала черноглазая Элейя. Теперь она всюду сопровождала Танри. Девочка больше не носила лохмотья. Танри одевал ее в красивые одежды и заботился, словно о младшей сестре.

Элейя поздоровалась с Танри. Он убрал мешок с ее глаз и поцеловал смуглый гладкий лобик. Девочка сморщила носик и сказала настороженно:

— Здесь пахнет кровью. Ты кого-то убил?

— Плохого человека,— попытался объяснить ей Танри.

Глаза девочки округлились. В них читался немой укор.

— Я иначе не мог,— сказал Танри.— Его кровью я смыл позор со своего рода.

— Тогда ты правильно поступил,— с серьезным выражением лица согласилась Элейя.

Танри невольно улыбнулся, затем сказал:

— Мы уходим из этих мест.

— А куда мы пойдем? — Большие глаза загорелись любопытством.

— В великую Хаттуссу! — торжественно объявил Танри.

— Про которую ты мне рассказывал? Где живет таваннанна?

— Да.

Целое море повстанцев собралось на площади разгромленного города. Площадь не смогла вместить всех, поэтому вооруженные люди разместились на примыкающих улицах. Танри поднялся на крышу дома. Увидев его, море людей взорвалось радостными криками. Когда возгласы стихли, Танри громко сказал:

— Братья! Вы обрели свободу. Египтяне почувствовали вашу силу, и теперь не отважатся вновь поработить вас. Возвращайтесь по домам. Вас заждались жены и дети. Земля истосковалась по мотыге и плугу. Скотине нужны заботливые руки. Пусть мир прибудет с вами.

Вновь море взревело радостными возгласами. Танри просили остаться, быть их вождем.

— У меня есть долг,— отказался Танри.— Я должен покинуть вас. Мне очень жалко расставаться с вами, но меня ждут.

Танри шагал по дороге на север. За плечами у него висел мешок с солью, в котором находилась голова и правая рука Иссихассы. Он вел на поводу мула. Верхом сидела Элейя. Ее глаза с любопытством исследовали унылый пейзаж, состоящих из одинаковых безликих холмов, да небольших пальмовых рощиц. Солнце раскалило воздух. Впереди лежал длинный путь в прекрасную страну.

— Стой! Вот ты и попался!

Вокруг Танри сомкнулось кольцо воинов. Рибадди самодовольно скалил зубы.

— Пора тебя наказать.— Уйди с дороги,— невозмутимо, без тени страха, посоветовал Танри.— Мы договорились с тобой обо всем. Что ты от меня еще хочешь? Эйя тебе приказал: ты выдаешь мне Иссихассу, после этого, я оставляю в покое твой ном и навсегда покидаю эти земли.

— У письма фараона было еще продолжение, о котором я умолчал. Он приказал уничтожить тебя и память о тебе. Ты достоин смерти за все неприятности, которые причинил Та-Кемет.

— У тебя ничего не получится,— спокойно возразил Танри.— У меня за плечами мешок, в котором находится то, что Боги ждут в Хаттусе. Всевышние охраняют мой путь. Не мешай им, ибо ты бессилен против повелителей мира.

— Ты молишься одним Богам, я — другим. Мои Боги повелевают казнить тебя.

— Лучше не пытайся, иначе погибнешь.

— Уж не ты ли один сразишься с моими воинами? — рассмеялся Рибадди.— Ну-ка покажи свою силу, а я посмотрю.

— Что ж,— рассердился Танри,— ты сам этого захотел.

Он достал из вьюка, что висел на крупе мула, ларец Тушратты, вынул оттуда несколько крупных камней и швырнул их прямо в воинов. Они остались стоять, но искоса бросали жадные взгляды на, упавшие к их ногам, драгоценности и пугливые на Рибадди. В их душах происходило смятение. Но вдруг, сразу несколько быстрых рук устремились к сверкающим камням. Танри кинул еще горсть и еще. Он далеко разбрасывал камни, пока ларец не опустел. Воины забыли о всякой дисциплине, и вообще обо всем, при виде разноцветных искр на гранях драгоценных камней. За все годы службы они не накопили и на один такой камушек. Мое! — кричал каждый и отталкивал соперников. Возникли драки. Пошло в ход оружие. Полилась кровь. Ошеломленный Рибадди смотрел на своих обезумевших солдат и ничего не мог поделать. Танри продолжил путь.

— Зачем ты это сделал? — воскликнул номарх в бессильной ярости.

— Я же предупреждал тебя, что против Богов ты бессилен.

— Бессилен? Я докажу тебе, что нет!

Он замахнулся мечом. Девочка, сидевшая на муле, вскрикнула и закрыла лицо руками.

— Не бойся,— успокоил ее Танри твердым голосом, сам, глядя холодным пристальным взглядом в глаза Рибадди.— Он не посмеет.

Танри отвернулся и пошел дальше, ведя за собой мула. Рибадди несколько мгновений стоял с поднятым мечом. Будто кто-то схватил его за руку и держал. Он не мог причинить вреда этому человеку и лишь удивленно глядел вслед вождю повстанцев.

Когда Танри скрылся, Рибадди опустил глаза и увидел у своих ног огромный чистый самоцвет. К самоцвету тянулась чья-то грязная рука.

— Мое! — закричал номарх, испугавшись, что лишится камня. Он рубанул мечом по руке, и сам схватил самоцвет.

Поистине, чудесная драгоценность оказалась у него в руках. Большой, тщательно отполированный, без изъянов. У, какой чистый, прозрачный. За такой камень можно купить много земель с рабами. Он не мог оторвать от кристалла глаз. Вдруг острая боль пронзила тело. Красный туман залил глаза. Теряя сознание, Рибадди почувствовал. Как у него из рук вырвали камень.

Данна за данной шагал Танри на север. Горы Лабана остались позади. Широкая Оронта катила чистые воды. Скоро дорога приведет его в Кадеш.

Как-то вечером, когда сумерки укрывали землю, Танри решил остановиться и заночевать возле молодого кедрового леса. Танри уложил уставшую Элейю на свой плащ, развьючил мула. Сам принялся разводить огонь, чтобы приготовить какой-нибудь нехитрый ужин. Мимо по дороге проехала повозка. В надвигающейся темноте, Танри разглядел двух седоков: девушку и юношу. Огонь потихоньку разгорался. Вдруг послышались крики, ржание перепуганных лошадей. Танри поднялся и увидел перевернутую повозку. Юноша, вооружившись мечом и щитом, отражал нападение сразу пятерых бандитов, отступая к деревьям. Девушка пряталась за его спиной. Надо помочь,— решил Танри. Он поблагодарил судьбу, что остановился на ночлег перед засадой. Если б проехал чуть дальше, то угодил бы в лапы грабителям. Танри нагнулся над девочкой. Та, утомленная за день, крепко спала. Он схватил копье и хотел было броситься на помощь, но заметил шестого бандита, который, прячась за деревья, подкрадывался сзади. Осталось несколько шагов.

Танри бросил копье, достал лук, вложил стрелу. Попадет — не попадет. Слишком далеко. Тетива больно врезалась в пальцы, фыркнула, посылая стрелу. Бандит закрутился на месте и свалился. Танри вновь схватил копье и бросился вперед.

— Эй! — крикнул он на бегу.— Не хорошо нападать вшестером на одного.

— Ступай своей дорогой, пока тебе не выпустили кишки,— огрызнулся один из разбойников, по-видимому, главарь.

— Попробуй, бараний навоз,— прорычал Танри, сбивая его с ног.

Разбойники растерялись, встретив неожиданный отпор. Воспользовавшись заминкой, юноша сделал резкий выпад и рассек еще одному нападавшему голову. Тот со стоном свалился на землю.

— Убейте его! — заорал главарь, указывая на Танри.

Двое разбойников кинулись на кантикини, один, тут же, наткнулся животом на копье. Другой получил сильный удар кулаком в голову. Видать, от этого удара, у него треснула челюсть, и он пополз на четвереньках в сторону. Юноша оказался умелым воином. Через мгновение главарь корчился на траве с пропоротым животом. Оставшиеся бандиты бежали прочь.

— Как благодарить тебя, смелый человек? — спросил юноша.

Темнота до того сгустилась, что Танри не мог разглядеть лица, но что-то знакомое послышалось в голосе.

— Незачем,— скромно ответил он.— Я сделал то, что должен был сделать каждый честный человек. Не советовал бы вам ездит по ночам. В этих местах полно грабителей.

— Откуда они взялись? — удивился юноша.

— Раньше эти воины служили у номархов Та-кемет. Обирали своих же братьев. Нынче народ сбросил оковы рабства. Служакам номархов ничего не остается, как только прятаться от мести по лесам, да зарабатывать грабежом.

— Мы воспользуемся твоим советом, добрый человек. Но где же нам остановиться на ночлег? Поблизости нигде нет жилья.

— Приглашаю вас к своему костру,— предложил Танри.

— С удовольствием.

Танри помог юноше поставить повозку на колеса, собрать разбросанные вещи. Луна еще не появилась. Танри определил место стоянки по запаху дыма, исходившего от костра. Куча хвороста еле тлела. Он нагнулся и принялся раздувать красные угли. Пламя затрепетало оранжевыми язычками.

— Танри! — услышал кантикини дрогнувший возглас юноши, в котором звучало удивление и безграничное счастье.

Он поднял голову. Слабое пламя рассеяло мрак. Красные блики осветили лица Улии и Асмуникал. Это брад! Может быть, он спит? Или злые духи над ним издеваются. Голова его стала горячей, а тело легким. Ничего не соображая, он кинулся в объятия Улии.

Всю ночь они просидели возле костра, описывая свои приключения. Только под утром, утомленные, путники улеглись на траву, укутались в плащи и уснули.

Когда Танри открыл глаза, солнце поднялось уже довольно высоко. Первым делом, он вспомнил прошедший день. Танри еще не отошел от неожиданного наплыва счастья. Рядом с собой он слышал ровное могучее дыхание спящего Улии. Уткнувшись лицом ему под руку, спала глубоким младенческим сном Асмуникал. Из-под плаща выглядывали только ее розовые ладошки с тонкими длинными пальцами. Танри пошарил рукой рядом с собой, но место Элейи оказалось пустым. Он поднялся и озабоченно поглядел по сторонам. Девочка сидела недалеко на поваленном дереве и костяным гребешком расчесывала длинные-предлинные черные волосы. Танри залюбовался Элейей.

Сзади нее показался человек. Танри нахмурился. Так широко шагают только воины. Человек нес на плече копье. У него нет бороды и широкое ожерелье на шее. Египтянин. Он все ближе и ближе подходил к девочке. Танри испугался за Элейю. Он схватил копье, и побежал к ней. Она приветливо улыбнулась, но, прочитав угрозу на его лице, обернулась.

— Не подходи! — крикнул Танри,— прикрывая собой девочку.

Египтянин остановился, снял с плеча копье, готовясь к схватке. Танри двинулся на него.

— Остановись! — услышал он сзади себя оклик Улии.— Это наш друг.

— Какой еще друг? — Танри опустил копье.

Сзади подбежали Улия и Асмуникал.

— Это же Тоа,— радостно воскликнула Асмуникал.— Сын Хеви Меремоса.

— Он же египтянин и служит Эйе,— удивился Танри.

— Не совсем,— возразил Улия.— Он нам очень помог. Спас Асмуникал от гибели.

— Тогда, мне остается просить прощения,— смягчился Танри и слегка склонил голову.

— Извини и ты меня, что нарушил твой покой,— поклонился в ответ Тоа.

— Что ты здесь делаешь? — удивился Улия, когда они расселись возле костра и принялись за завтрак.

— Я вас долго искал. Шел по вашему следу. Расспрашивал всех путников. Наконец нашел.

— Но что заставило тебя отправиться на наши поиски? — изумился Улия.

— Проклятый Эйя заключил в темницу своих же собратьев по касте. Мой отец поверил ему и пошел у этого негодяя на поводу. Даже великий Хоремхеб поддержал фараона. Анхесенамут, так же, имела неосторожность поверить ему. Теперь он — полновластный правитель Обоих Земель.

— Ты решил сбежать от него и поехать с нами в Хаттусу? — обрадовался Улия.

— Нет. Счастливый случай помог мне узнать тайну фараона Эйи.

— Но мы причем?

— Тайна касается вас в первую очередь. Когда разгромили касту мудрейших жрецов, один из старших стражников храма Осириса сбежал. Эйя странно забеспокоился и приказал немедленно разыскать беглеца и убить на месте. Отец поручил мне отправиться на поиски. Тут я понял, что старший стражник знает то, что другие не должны знать. Безусловно, секрет касался самого фараона.

Беднягу я нашел быстро. Мы с кушитами облазили все камыши вблизи города и обнаружили беглеца в зарослях. Из Уаста ему некуда было бежать. Его всюду ловили. Я не стал его убивать, а предложил сделку. В обмен на тайное укрытие в далекой Куши, он мне выложил все.

— Что же ты узнал? — спросил Улия, разливая по чашам вино.

— Муватили жив.

— Что! — воскликнули разом все. Улия выронил флягу.

— Он жив,— подтвердил Тоа.— Старший стражник рассказал мне, что он сам участвовал вместе с Иссихассой в нападении на посольство. Эйя ему приказал доставить тайно Муватили живым в один из храмов Нижней страны. Разглашать тайну запрещалось под угрозой смерти.

— Но он же никому не выдал тайну. Зачем сбежал из Уаста,— не понял Танри.

— Бедняга подумал, что от Иссихассы решили избавиться из-за того, что ему известно про Муватили. Следующим должен умереть он.

— Боги! — Танри простер руки к небу. Глаза его лихорадочно блестели.— Если это правда — я должен вырвать Муватили из рук фараона.

— Но как это сделать? — Забеспокоился Улия.— Сможем ли мы найти его, справиться с охраной и уйти от погони?

— Втроем — нет,— согласился Тоа.— Но в моем подчинении, пока еще, остаются две сотни кушитов. По моему приказу они свернут стены любого храма.

— Осталось узнать, в каком из них содержат Муватили,— сказал Танри,— и я подниму всех амореев.

— Не надо,— не согласился Тоа.— Зачем столько шумихи.— Две сотни кушитов — достаточно. На побережье у меня стоит два боевых корабля. На них мы спустимся по Хапи. Старший охранник мне выболтал, что Эйя хочет перевести Муватили в Уаст. Правитель задумал вернуть сына Суппилулиуме в обмен на земли Лабана, части Нхарины и Кадеша.

— Мы будем вдвойне прокляты, если позволим ему сделать это,— рассердился Танри.

— Но, Тоа,— осторожно спросил Улия.— Неужели ты пойдешь против воли божественного правителя?

— Я ненавижу его,— сквозь зубы процедил юноша.— С подлецами надо бороться их же оружием.

— Тогда, скорее в Угарит,— предложил Улия.

— Постой,— остановил его Танри.

— А как же голова Иссихассы?

— Я отошлю ее в Хаттусу с одним из моих слуг,— предложил Тоа. На том и порешили.

1« ‹10› ‹11› »12

Книга первая. Восставшая из пепла

Книга вторая. Месть богов

Часть первая Часть вторая

На страницу автора