На страницу автора

1«   ‹48›   ‹49›   ‹50›   »51

Сидоров Иван

Ликующий на небосклоне
49

По приказу ишшакума соорудили огромные носилки, в которых установили белый шатер. В шатре на небольшом стульчике восседала Меритре, скрытая от посторонних глаз. У ног ее улегся лев. Двадцать сильных отборных воинов подняли носилки на плечи. Еще две сотни воинов, вооруженные большими круглыми щитами и острыми короткими мечами охраняли процессию.

— Мы поедем следом,— сказал ишшакум Амени.

— В колеснице?

— Верхом,— удивил его жрец.— Ты никогда не ездил верхом?

— Нет,— растерялся Амени.— Я и колесницей править недавно научился. Никогда не слышал, чтобы на конях ездили верхом.

— Мое нововведение,— не без гордости объяснил ишшакум,— конное войско. Передвигается быстро. Появляется в самых неожиданных местах и так же быстро отступает.

— Как же они ведут бой? Неудобно сидя на коне махать мечом.

— Так же, как и пешие. Если ты видел наше регулярное войско в бою, то знаешь, что воины обычно бьются попарно. Один вооружен большим щитом и копьем. Рядом с ним всегда легкий пехотинец с луком, мечом или кинжалом. Тяжеловооруженные воины стоят, словно стена, а легкие пехотинцы прячутся за щитами и неожиданно выскакивают или встречают противника стрелами. Всадники так же с тяжелым вооружением и с легким, как и пехотинцы. Но они могут быстро переместиться в тыл противника, слезть с коней и организовать строй, а если враг побежит, то преследуют верхом и не дают опомниться. Тяжелые всадники бьют копьем, легкие стреляют из лука.

— Но такая же тактика в бою на колесницах.

— Похожа,— согласился ишшакум.— Однако, колесницы неповоротливы и хороши только на открытой местности. А если противник поджидает тебя на горном склоне?

Слуги подвели двух крутобоких коней. Простая уздечка. На спине кусок шкуры козла.

— Как же на него садиться? — спросил Амени.

— Смотри! — Ишшакум погладил коня. Схватил его за гриву, подпрыгнул и легко оказался сверху.— Вот и все! Правую ногу закидывай.

Амени попытался, но не удержался и свалился на землю. Все вокруг засмеялись.

— Подпрыгивай выше,— посоветовал ему ишшакум.

Амени повторил попытку, но слишком сильно, так, что свалился уже с другой стороны. Воины покатывались со смеху. Наконец на третий раз ему удалось усесться на широкий круп. Конь, долго терпевший издевательство, выгнул шею и больно ущипнул его за колено.

— Не позволяй кусаться! Покажи, что ты его хозяин,— учил ишшакум,— но и не обижай зря.

Сидеть оказалось ужасно неудобно, да еще трясло. Но очень скоро Амени приноровился к шагу коня и ему даже понравилось ехать верхом.

Вскоре навстречу процессии потянулись паломники. Их становилось все больше и больше. Весть о явлении к народу богини Иштар разнеслась вплоть до самых отдаленных уголков Ассирии. Продвигаться становилось все труднее и труднее. К вечеру следующего дня процессия встала. Люди хотели видеть живую Иштар и окончательно перегородили дорогу. Не помогали ни угрозы, ни удары плетьми. Ишшакум приказал свернуть к Тигру и пересадить Меритре на барку, заранее подготовленную для такого случая. Богиня продолжила путешествие по воде, а народ неотступно следовал за баркой по берегу.

Ишшакум в окружении отряда всадников ехал по хорошей ровной дороге. Вокруг, куда не кинешь взгляд, всюду поля. Ветер пролетал, поднимая зеленые волны. Ровными бесконечными рядами раскинулись виноградники. Сады благоухали. На горных пастбищах паслись многочисленные стада. До чего богатая страна Ассирия!

Впереди рабочие чистили оросительный канал, шедший от Тигра и поправляли небольшой каменный мост, перекинутый через канал. Когда процессия подъехала ближе, люди тут же бросили работу, сошли на обочину, освобождая дорогу всадникам, и попадали на колени. Лишь один надсмотрщик с плетью в руке остался стоять, согнувшись в низком поклоне. Амени разглядел тощие голые спины со следами кнута, бритые затылки и веревки на шеях.

— Кто это? — спросил он у ишшакума.

— Рабы-вардум,— безразлично ответил жрец, как будто речь шла о стаде свиней.— Вон тот с клеймом на спине — убийца. У которых уши отрезаны — это воры. С бритыми затылками — те за долги потеряли звание авилума — свободного человека и теперь горбатятся вместе с этим сбродом. А у тех, видишь, дощечки на шее с надписью — это пленные. Эй! — крикнул он надсмотрщику.— Чей это скот.

— Храма Бога Ашшура,— ответил погонщик и тут же засвистел его длинный кнут, охаживая спины несчастных.— Отползайте дальше! Воняете тут. Господину неприятно вдыхать ваш смрад.

— Спроси у того,— Ишшакум ткнул пальцем в сторону раба с клеймом убийцы,— за что он наказан?

— Говори! — приказал погонщик, пнув раба в бок ногой.

— Я ограбил тамкара и убил его,— не поднимая головы, пролепетал он.

— Заслужил! — зло кинул ишшакум.— разве можно честных торговцев убивать.

— Заслужил! — согласился погонщик и еще раз сильнее пнул убийцу.

— А этот? — Ишшакум показал на двух воров.

— Они ограбили храм,— ответил за них надсмотрщик.— За это им отрезали уши, выдрали ноздри и вырвали языки.

— Заслуженная кара,— кивнул ишшакум.— А остальные. Подними вон того. Он местный?

— Голову подними! — крикнул погонщик.— С тобой господин хочет говорить.

Несчастный поднял обожженное солнцем лицо.— За что наказан?

— Я был пастухом,— жалобно прохрипел раб.— Пас стадо знатного уккулума. Но разбойники с гор отбили у меня половину стада. Я продал своих детей и сам продался на пятьдесят лет, чтобы отплатить долг.

— Этот несчастный страдает несправедливо,— решил ишшакум и швырнул ему серебряную пластину испещренную иероглифами.— Ты свободен. Отправляйся в Ниневию, найди главу города — лимму. Покажешь эту пластину. Он выдаст тебе серебра, чтобы выкупить себя и детей.

Раб завыл от радости, словно пес, крепко сжимая в руках пластинку серебра:

— Я буду молиться за тебя, добрый господин!

— Благодари не меня, а Богиню Иштар. Это она тебя освободила. Я, всего лишь, выполняю ее волю. А ты,— он протянул надсмотрщику небольшой мешочек.— Здесь серебро. Накорми сегодня их и сам напейся. Иштар всех благословляет.

— Благодарю тебя, господин,— обрадовался погонщик.— Слава Иштар!

Отряд поехал дальше. Амени все оглядывался на коленопреклоненных рабов.

— Ты никогда не видел вардум? — спросил его ишшакум.— Разве у вас в Кемет в каменоломнях не работают преступники?

— Работают. Но над ними так не издеваются. У многих отрезаны носы и уши. Они почти без зубов. Тела тощие и все в побоях.

— А что их жалеть? — удивился ишшакум.— Скот выше ценится. От скота и пользы больше. А рабы для того и существуют, чтоб до смерти трудиться на тяжелых работах. Кто-то же должен рыть каналы, укреплять дамбы, точить камень. На то существуют вардум. Клеймят и уши отрезают только преступникам, чтобы не вздумали бежать и смирились со своей долей.

— Рабы у вас только мужчины?

— Нет. Женщин много. Но они в основном работают в прядильных или ткацких мастерских. Конечно, лицо им не трогают, но клеймо раскаленным металлом ставят.

Впереди за рощами метелок финиковых пальм появились высокие кирпичные стены.

— Ниневия,— показал Ишшакум.— Город, где живут самые искусные ремесленники и самые богатые торговцы.

Спускались сумерки, но город светился от множества факелов. Народ высыпал на набережную, толпился на стенах и с нетерпением ожидал великую богиню Иштар.

— Прибыл ли великий Ашшурбалит? — поинтересовался ишшакум у стражника на воротах.

— Прибыл, достопочтенный господин, и находится во дворце лимму.

Ниневия стояла на восточном берегу Тигра вытянутым треугольником. Сквозь город протекала небольшая речка, приток Тигра. Два высоких холма располагались у западной стены. На одном холме стоял дворец лимму в виде трехступенчатой башни, на другом холме покоились развалины храма Иштар. Когда-то митаннийский правитель-завоеватель Саусаддаттар ворвался в Ниневию после длительной осады, в храме Иштар заперлись последние защитники. Сломить сопротивление вольных горожан удалось только после того, как рухнули стены святилища, погребая под собой бесстрашных защитников и множество осаждавших их врагов. Саусаддаттар очень сильно разозлился и запретил под страхом смерти восстанавливать храм. А все золото и украшения увез к себе в Вашшукканни. Но горожане тайком продолжали ходить к развалинам храма, молились и приносили цветы. Они верили, что покровительница Ниневии не покинет свой город и свой народ.

Проникнув через южные «Ворота Толпы», всадники оказались в самом городе. Пока все жители встречали барку с Иштар, им удалось извилистыми грязными улочками, состоящими из однообразных глинобитных домиков, добраться до дворца наместника.

Площадь перед дворцом, вымощенная квадратными каменными плитами была чисто выметена. Воины в островерхих медных шлемах с начищенными круглыми щитами охраняли вход во дворец. Два каменных исполина-ламассу, крылатых быков с человеческой головой стояли с двух сторон от каменной лестницы, поднимающейся ко второму уступу дворца. От грозного взгляда из-под нависших бровей каменных чудовищ, сердце в груди сжималось. Лестница, устланная коврами, вела наверх, где зиял вход с распахнутыми настежь резными воротами.

— Я отправляюсь к правителю,— сказал ишшакум, спрыгивая с коня.

— А мне что делать? — поинтересовался Амени.

— От моего имени обратись к писцам правителя. Пусть тебе выдадут соответствующую одежду. И обязательно купи накладную бороду. Неприлично юноше, пусть даже молодому, ходить с голым лицом. Тебя припишут в свиту правителя. Сыновья знатных воинов и высших чиновников всегда находятся при повелителе и выполняют всевозможные поручения. Вот тебе серебряный медальон. Повесь его на шею. Не потеряй. Этот знак определяет ранг его владельца.

Оставив Амени, ишшакум совершил восхождение по лестнице, при этом шепча молитву. Ему тут же слуги поднесли серебряный посох с головкой голубя и связку перьев.

С пристани, словно далекий гром донесся крик тысяч голосов. Большие медные трубы взвыли, распугав в округе всех птиц. Хухупалы гулко забили.

Гул нарастал и вот на площадь ступили копьеносцы плотными шеренгами. Над их головами плыли носилки Иштар. Меритре в рогатом шлеме с сияющей звездой, в красном крылатом плаще, в золотом нагруднике, с щитом в руках неподвижно стояла на носилках. Перед ней сидел ее спутник — лев в доспехах. Он испуганно озирался на орущую толпу, жался ближе к Меритре и злобно скалил пасть. Народ с пальмовыми ветвями в руках и с цветами сопровождал носилки. Самые неустрашимые пытались подобраться ближе к Меритре, но воины, охранявшие богиню, следили за толпой и безжалостно отпихивали смельчаков щитами.

Из дверей дворца показался правитель в окружении могучих телохранителей и пестрой свиты придворных. Ашшурбалит не отличался высоким ростом, но был крепок. Черная борода, завитая мелкими колечками опускалась на грудь. Высокую цилиндрическую тиару красного цвета украшали золотые розетки. Длинная ярко-синяя одежда, расшитая золотым узором заканчивалась внизу серебряной бахромой. Мускулистое левое плечо правителя было обнажено. Руки выше кистей и над локтями увивали золотые браслеты. Он опирался на высокий посох с серебряным голубем наверху.

Тем временем носилки приблизились к дворцу. Народ плотно заполнил всю площадь. Амени оттеснили охранники подальше от ступенек. Прямо у основания лестницы образовалась свободная полукруглая площадка. Правитель сошел по лестнице навстречу Меритре, мягко ступая по коврам кожаными остроносыми туфлями. Он поклонился богине.

— На колени! — тут же громко крикнул ишшакум и весь народ, находившийся на площади, опустился на землю. Только воины остались неподвижно стоять живой стеной. Все замолкли. Туртан и ишшакум помогли Меритре спуститься с носилок и подвели ее к Ашшурбалиту.

— Приветствую тебя Великая, Всевидящая и Ужасная в гневе! — воскликнул правитель.— Я, твой жалкий раб, прошу дозволения проводить тебя за праздничный стол, накрытый в честь твоего чудесного появления среди нас — недостойных слуг твоих.

Лев внимательно обнюхал подол одежды Ашшурбалита, повернул вопросительно голову к хозяйке, затем неторопливо пошел вперед. Толпа ликовала, когда лев, за ним Меритре и правитель со свитой скрылись в дверях. Никто, кроме Амени не заметил, как устало выглядела Меритре. Для всех она богиня, только для него осталась родная, земная Меритре.

— Вы двое и ты! — жезл стольника указал на знатных кучерявых юношей в дорогой одежде и на Амени.— Поднимайтесь наверх. Будете принимать гостей. Теперь ты и ты... — продолжил распоряжаться стольник, а Амени уже бежал вверх по лестнице, устланной коврами.

У входа охранники взглянули на его медальон и пропустили. Амени оказался внутри темного огромного зала с высокими потолками и лесом круглых колонн. Мозаичный каменный пол блестел, слово поверхность тихого озера,— до того его отполировали. Стены пестрели яркими фресками. Потолок украшала алебастровая лепнина. Посреди зала стоял длинный стол, устланный желтой скатертью и множество скамеечек. В глубине зала сооружен шатер из тяжелой ткани. Двое круглолицых евнухов охраняли вход. Полог шатра откинут. Амени заметил в темной глубине груду подушек и сидящую на них Меритре. Сердце его бешено заколотилось.

— Эй! — окликнул его толстый вельможа, по длинной красной одежде — из жречества.— Куда пялишься? Выполняй свою работу и не суйся, куда не следует.

Амени не знал, как надо принимать гостей. Он встал рядом с двумя кучерявыми юношами и стал ждать. Появились приглашенные: знатные горожане и чиновники.

— Как имя твое? — вопрошал толстый вельможа.— Чиста ли твоя совесть, чтобы присутствовать на празднике Иштар?

— Я не воровал, не убивал, не обманывал свободный людей. Молюсь утром и вечером и одариваю богов щедрыми жертвоприношениями,— клялся гость, обнажая голову.

Вот тут в дело вступали приемщики гостей. Они раздавали гостю звонкие пощечины, трепали за уши и отвешивали подзатыльники. Только после этого пришедшего гостя слуги провожали к столу, но садиться не разрешали. Так гости и стояли возле своих мест.

К концу у Амени ладони гудели. Ему, даже понравилось раздавать затрещины. Доставалось крепко всем. Туртан и глава города не избежал участи быть отхлестанным по щекам. Когда набился полный зал знатных горожан, высоких чиновников, богатых тамкаров и судовладельцев, появился сам шару Ашшурбалит в сопровождении ишшакума. Правитель передал свой посох — символ власти одному из евнухов, охранявших вход в шатер богини со словами: — Я здесь не правитель. Только великая Иштар имеет власть. Однако он сел во главе стола и разрешил всем гостям рассаживаться. Грянула музыка. Повара на серебряных подносах вносили блюда в зал. Они ставили перед шатром подносы. Лев обнюхивал блюда. После этого кушанье подавали Ашшурбалиту. Слуга накладывал ему в золотую тарелку и угощение пускали ниже. Говяжью печень в соусе из масла сезам лев не пожелал отдавать поварам и съел сам. Впрочем, никто из-за этого не расстроился, тут же приказали забивать еще одного быка.

Кубки наполнились пальмовым вином и зазвучали речи в честь всеведающей, справедливой и грозной Иштар.

Амени и его подельников выпроводили из зала, дали по несколько небольших слитков серебра за труды, а за то, что они били по лицу знатных людей, отстегали плетью.

Всю ночь город гудел, празднуя чудесное явление Иштар. В Ниневию стекались со всей страны паломники. Вскоре в городе не хватало места. Стражники вынуждены были закрыть ворота. Народ собирался за городскими стенами. Можно было подумать, что город взят в осаду многочисленным неприятелем.

Амени нашел во дворце грязное помещение для отдыха охранников с жесткими соломенными лежанками и попытался немного поспать. На какое-то время ему удалось забыться. Но праздничный шум и надоедливые блохи разбудили его под утро.

Он вышел на улицу и отправился побродить по городу. Кругом люди. Никто не собирался отдыхать. Прямо на улицах жгли костры и варили какую-то кашу. По кругу ходили кувшины с пивом. Распевали гимны Иштар. Слезы счастья катились из глаз. Все обнимались и желали друг другу счастья. Амени показалось, что он попал в город безумцев. Бритые жрецы стегали плетьми себя по спине так, что брызги крови летели во все стороны. Основательно подвыпившие паломники устраивали танцы, образовав круг и обнявшись за плечи. Седой жрец с корявым деревянным посохом в выцветшей желтой одежде взобрался на ступени богатого дома и вел рассказ о странствиях Иштар. Вокруг собрались люди и слушали старца, раскрыв рты. Амени, от нечего делать, присоединился к ним.

Старец вел повествование о величии всемогущей Иштар — богине войны, мести, плотской любви и материнства. Власть ее до того велика, что все на земле подчинялось ей. И даже в подземном мире стали взывать к ней. А подземным миром правила ее сестра Эрешкигаль — богиня смерти, мрака и страшных болезней. Испугалась она за свою власть и решила наказать дерзкую Иштар. В то время Богиня любви вышла замуж за повелителя всех пастухов — красавца Думкизи. Обманным путем заманила Эрешкигаль Думкизи в свое царство и спрятала его в мрачном склепе, куда не проникал луч солнца. Узнав об этом, богиня Иштар молит своего отца Сина помочь ей. Син — бог луны каждый вечер выплывает на лунной ладье из подземного царства и каждое утро возвращается обратно. Он знает все волшебные заклинания, которые позволяют открыть ворота подземного мира. Но коварная Эрешкигаль запретила стражнику отпирать ворота, и тогда лунная ладья повисла днем в небе бледным грустным пятнышком. Тогда Иштар надела свои боевые доспехи, что выковали ей бог ремесел Энки и бог огня Гебиллу, и потребовала, чтобы стражник открыл ей ворота. Иначе она разобьет двери волшебной палицей и поднимет всех мертвых. Испуганный привратник побежал к своей госпоже Эрешкигаль. Та задумала новую хитрость и велела впустить свою сестру. Стражник проводил Иштар сквозь семь врат подземного мира. Но перед каждыми воротами заставляет снять Иштар с себя сначала шлем, затем нагрудник, после пояс, волшебный крылатый плащ, оставить палицу, щит. После седьмых ворот Иштар оказалась без всякой защиты. Эрешкигаль рассмеялась в лицо своей ослабленной сестре и велела Намтару — злобному богу судьбы, схватить ее, запереть и наслать шестьдесят болезней.

А что же творилось на земле? С уходом Богини любви и материнства жизнь начала скудеть. Люди и твари перестали размножаться. Злаки не приносили зерна; пальмы не давали фиников, сады стояли голые. Ужаснулся Бог Пасуккаль и побежал к самодержцу Энки — хозяину мирового океана и подземной реки Абзу. Рассказал он ему о бедах, творящихся на свете. Тогда мудрый Энки создал из красной глины и своей крови евнуха Аснамира и отправил его посланником к Эрешкигаль, пригрозив, что если правительница подземного мира не выполнит его требования, Энки не будет пускать в ее царство души умерших, а всех тварей и людей сделать бессмертными. Услышав эти слова из уст евнуха Аснамира, испугалась Эрешкигаль и приказала Намтару оживить свою сестру и отпустить ее вместе с возлюбленным Думкизи, но с условием: теперь Думкзи становится простым смертным и вернется в подземный мир по истечению шестидесяти лет. Иштар проходит обратно сквозь семь ворот и подбирает свои доспехи. С ее появлением на земле жизнь вновь расцвела. Опять колосья налились зерном, а сады сочными плодами. Люди и твари стали размножаться и радоваться солнечным дням.

После рассказа, жрец призвал всех совершить молитву во славу Иштар. Амени побрел дальше. В окружении другой группы слушателей слепой поэт читал песнь об Иштар и подыгрывал себе на небольшом струнном инструменте:

К стране безысходной, земле обширной,
Синова дочь Иштар, свой дух склонила,
Склонила Синова дочь свой дух пресветлый
К обиталищу мрака, жилищу Иркаллы.
К дому, откуда вошедший никогда не выходит,
К пути, на котором дорога не выводит обратно;
К дому, в котором вошедший лишается света,
Света он больше не видит, во тьме обитает;
Туда, где питье его — прах и еда его — глина,
А одет он, словно бы птица, одеждою крыльев.

Амени чувствовал себя чужим в этом бурлящем городе. Все вокруг веселились, а ему становилось ужасно тоскливо. Сердце сжималось все сильнее и сильнее, когда он думал о Меритре. Каково ей там? Так хотелось увидеть ее, заглянуть в черные бездонные глаза, услышать звонкий смех. Он слонялся по городу до самого утра, как путник в неуютной пустыне.

С восходом солнца трубы на третьем уступе дворца завыли протяжно и громко. Копьеносцы с большими круглыми щитами оцепили площадь, выстроившись стеной в три шеренги. Народ очнулся. Все замерли в ожидании. «Что сейчас будет?» — спрашивали любопытные. «Иштар появится перед народом и будет совершать чудеса!» — отвечали всезнающие жрецы.

На площадь вынесли большие медные курительницы с тлеющим углем. Жрецы сыпали в курительницы листья сухой травы. По воздуху поплыл терпкий сладковатый аромат. Так и хотелось вдохнуть побольше этого аромата. Амени набрал воздух полной грудью. Вдруг он почувствовал подъем бодрости. Тело стало легким. Ему стало хорошо и беззаботно весело. Все печали тут же забылись. От усталости не осталось следа. Расталкивая народ, он пробрался ближе к оцеплению и стал ждать.

Трубы еще раз протяжно завыли. Ворота дворца медленно распахнулись и из них появилась процессия вельмож. За ними вышел Ашшурбалит в нарядной одежде. Ему поставили трон на верхней террасе дворца. Трубы загудели еще сильнее. Из дверей выплыли носилки, несомые множеством слуг. В носилках сидела Меритре. Ее обрядили в длинную легкую полупрозрачную одежду. Множество золотых и серебряных украшений сверкало на руках и груди. Черные локоны рассыпались по плечам до самого пояса. Бисер сверкал в волосах. Полупрозрачную головную накидку удерживал широкий серебряный обруч с множеством подвесок из драгоценных камней.

— Иштар! Иштар! — заорали все вокруг так, что уши закладывало.

Носилки спустились на площадь. Жрецы пропускали сквозь тройное оцепление женщин с младенцами на руках. Матери на коленях подползали к Меритре, протягивая на руках своих детей. Меритре касалась головок младенцев.

— Чудо исцеления! — кричали при этом жрецы.— Чудо!

Потом пошли калеки. Вдруг у одного безногого нищего после прикосновения Меритре отросла нога. У горбуна пропал горб.

— Пропустите! Моему отцу надо к Иштар, - услышал Амени за спиной. Его грубо отпихнул высокий тамкар, ведший за руку слепого старика.

— Назад! — рявкнул стражник на несчастных.

Но жрец с той стороны приметил поводыря со слепцом и приказал пропустить. Когда старик проходил мимо, то больно пихнул Амени локтем. Юноша немного пришел в себя от дурмана, и вдруг узнал в тамкаре Хуто, а слепой старец не кто иной, как Аменнеф. Да! Это они! Сразу тревоги и страхи схлынули с души. Тамкар подвел Аменнефа к Мерите. Та вздрогнула, но тут же взяла себя в руки. Она прикоснулась к мнимому слепцу. Тот вдруг, как ужаленный финиковой осой закрутился на месте, при этом дико вереща. Упал в пыль и принялся кататься по земле, словно в судорогах. Народ, наблюдавший за этой сценой, замер. Жрецы подскочили к Аменнефу и подняли его с земли. Он бешено вращал уже нормальными глазами, как будто все вокруг видит впервые.

— Чудо! Чудо! — заорали жрецы.

— Чудо! — подхватил народ и ринулся на площадь.

В одно мгновение смяли стражников. Слуги еле успели поднять носилки и бегом скрыться с Меритре обратно во дворец. Народ штурмовал лестницу. Хорошо, что она была узкая, и телохранители Ашшурбалита сдержали обезумевшую толпу. Нескольких стражников скинули вниз и растоптали. Началась давка. Толпу невозможно было остановить. Сам правитель не на шутку перепугался. Телохранители подхватили под руки правителя и быстро проводили его во дворец. Как раз вовремя. Прочные двери захлопнулись перед самым носом страждущих.

Ашшурбалит, пылая во гневе уединился в своих покоях и потребовал к себе туртана и ишшакума. Вельможи предстали пред грозным правителем. Шару метал молнии из глаз, сердито дергал густыми бровями и морщил лоб.

— Вы, явно, перестарались,— грозно начал он.— Народ стал неуправляемый. Чуть меня не затоптал. Им совсем не интересно, что я их повелитель. На меня не обращают внимание, как будто великого Ашшурбалита не существует. Это слишком! Тогда в Ашшуре, когда вы перед народом представили явление Бога Ашшура, все прошло гладко. Он меня благословил и все признали во мне божественную искру. А что творится здесь?

— Прости, Солнце наше,— склонил голову ишшакум.— Ниневия слишком вольный город, поэтому и народ здесь такой. Но мы достигли главной цели — захватили власть в городе. Вчера на пиру все старшины тамкар и ремесленников присягнули тебе на верность, как своему господину. Иштар нам больше не нужна.

— Как ты думаешь все завершить? — Ашшурбалит немного успокоился.

— Завтра вечером совершим последнюю церемонию — закладку священного камня в стены нового храма Иштар. После этого богиня исчезнет. Останется только ее безмолвный лев, который будет служить напоминанием о столь чудесном явлении.

— Она должна тайно и быстро покинуть приделы Ассирии и дать клятву молчания.

— Молчать она будет,— успокоил правителя ишшакум.— Но пределы страны не покинет. Даже пределы города. Она просто исчезнет.

— Ты намерен ее убить? — косо посмотрел на него Ашшурбалит.

— Но, Меритре — дочь правителя Кемет,— возмутился туртан.

— В Кемет она дочь правителя,— довольно таки жестко ответил ишшакум.— Здесь — никто. Всем известно, что Меритре пропала где-то в далеких горах Хатти. Мы же не видели никакой Дочери Солнца. К нам явилась наша великая богиня Иштар, совершила чудеса и вознеслась обратно на небо.

— Все пройдет чисто? — спросил Ашшурбалит, немного с сомнением.

— Как всегда,— заверил Ишшакум.— Исчезнет она и все, кто ее окружал: служанки, евнухи и, даже, охранники.

— Не забудь о юноше, что приплелся вместе с ней.

— Его в первую очередь.

— Но, Великий! Нельзя поднимать руку на Несущую Солнечный свет,— попытался вставить слово в защиту Меритре туртан.

— Почему? — удивился Ашшурбалит.— Мне нужна крепкая власть, и я пойду на любые жертвы, даже на убийство Несущей свет. Или ты против могучей и всесильной Ассирии? — Властитель сверлил военачальника горящим взглядом.

— Конечно нет,— покорно склонил голову туртан.— Клянусь Ашшуром.

— Тогда решили. Идите!

1«   ‹48›   ‹49›   ‹50›   »51

На страницу автора

-----)***(-----

Авторы: А(A) Б(B) В(V) Г(G) Д(D) Е(E) Ж(J) З(Z) И, Й(I) К(K) Л(L) М(M) Н(N) О(O) П(P) Р(R) С(S) Т(T) У(Y) Ф(F) Х(X) Ц(C) Ч(H) Ш, Щ(W) Э(Q) Ю, Я(U)