На страницу автора

1«   ‹2›   »7

Вольдемар Грилелави
Встреча с ангелом
1

— Машенька! И кто это тебе там звонил? — спросила внучку Мария Антоновна, для которой, если уж и быть до конца честным, Машенька приходилась правнучкой.

Мария Антоновна воспитывала свою правнучку с первых дней рождения. Даже из роддома пришлось забирать самой, так как родная мамаша бросила сразу, сбежав вслед за папашей. И воспитывала ее без помощи государства и родственников, которые, возможно, если где-то и были, но она с ними практически не общалась. А государства она боялась. Точнее, побаивалась связываться с его чиновниками. Ведь для помощи требовались справки и многочисленные документы, за которыми надо было идти в кабинеты, где требовалось просить и доказывать, чего она не любила делать. Хватило одного посещения, когда властная моложавая расфуфыренная чиновница — Мария Антоновна даже не помнит, из какого кабинета — чуть было не отобрала ребенка. Вернее, грозилась, что ей еще придется долго доказывать родственные отношения. И где это видано, чтобы прабабка брала опеку над правнучкой. Больно стара и немощна. Самой бы за собой уследить.

Но Мария Антоновна не дослушала вредную тетку и сбежала от нее, не оставив даже координаты. Хорошо хоть свидетельство о рождении успели выдать, на основании которого уже прописала ее в своей квартире. А затем уже с началом приватизации ее Машенька стала полноправным собственником недвижимости. Мария Антоновна оформила все документы таким образом, чтобы Маше после смерти прабабки не пришлось суетиться с документами.

Вот так Мария Антоновна и забыла дорогу в различные государственные организации, в особенности попечительские. И в знак протеста сумела в одиночку воспитать свою правнучку, назло той прорицательнице, что нарекала Марии Антоновне раннюю смерть. Внучка после родов исчезла навсегда. Было в кого. Точно, таким образом, поступила и ее мамаша, то есть дочь Марии Антоновны, о которой так же до сих пор ни слуху, ни духу. И даже местопребывание засекретили обе настолько глубоко и тайно, что и думать забыла о них.

Потому-то и воспитывала в строгости свою правнучку, чтобы исключить подобные выходки. Нет, она никогда и никому не жаловалась на судьбу. Даже считает себя по-своему счастливой и благополучной. Не затворницей и не монашкой прожила, но все главные силы и основную любовь отдала без остатка, как дочери, так и внучке. А теперь вот выросла и превратилась в хорошенькую славненькую девушку последнюю из рода Бакаевых. Нет, сказано, конечно, не в том смысле, что на Машеньке род их закончится. Разумеется, она выйдет замуж и нарожает кучу детей. И вовсе не в том беда, что возьмет фамилию мужа. Беда скрывалась совершенно в другом месте. Вернее, не беда, а опасность, что последняя правнучка повторить судьбу непутевой бабки и мамаши. Мария Антоновна просто физически и по времени, отпущенному ей, не сумеет и не успеет поставить на ноги и воспитать очередную или очередного потомка. Годы уже отсчитывают последние дни. Хоть бы эту успеть доучить и отдать в хорошие руки. Сердечко уже не раз напоминало о возрасте и времени идти на вечный покой. Мария Антоновна хоть и не верила в бога, но перед сном умоляла его позволить ей еще два-три годочка задержаться в этом мире. Ну, хотя бы чуть-чуть, чтобы окончательно убедиться и быть уверенной, что ее любимая правнучка и единственный родной любимый человек остается в безопасности и под надежной защитой.

Вот и сейчас после телефонного разговора она интересовалась, куда это ее приглашали. Так как из разговора поняла, что Маша собирается в гости на какой-то праздник.

— Ой, бабуля! Просто у Таньки Ростковой какой-то сабантуйчик. Все пристойно, честное слово. Там и ее родители будут, и все девчонки с нашего курса. Она мальчишек совсем не приглашала, так что, понапрасну не расстраивай свою нервную систему. Твоя любимая внученька успешно и без экологических последствий окончит ВУЗ и вовремя получит причитающейся ей диплом.

— Ох, хотелось бы. Ведь впереди еще три полных года учебы, а я в последнее время совсем сдавать стала. Не то, что в магазин, так уже и по хате с трудом перемещаюсь. Ты бы пореже волновала меня своими сабантуйчиками,— тяжело вздыхала Мария Антоновна.— Как бы история твоей родни не повторилась. И мать и бабка твои вот на таких сабантуйчиках потерялись. Только и успели, что родить вас. До сих пор обе бегают в неведомых краях за своими ухажерами. И ни разу так и не повидав своих деток. Самые, что ни на есть кукушки.

— Бабуль, а вправду, они что, так ни разу и не появились? Живы ли хоть? Может, попробуем поискать через передачу: «Жди меня»? Кваша разыщет нам: тебе дочку с внучкой, а мне бабку с мамой. Чем черт не шутит. Вон, показывают, так чуть ли не через сто лет встречаются. Мне бы просто ради любопытства посмотреть, какие они?

— Даже не смей! — строго и зло приказала Мария Антоновна.— Я в этой квартире уже шестьдесят лет живу. И никуда мы за эти годы не переезжали и не уезжали, и адрес не меняли. Так что, если бы хотели, то давно разыскали нас сами. Значит, не до нас им, забыли, что есть такие, как мать и дочь. Сил пока хватит, чтобы тебя в люди вывести, а там сама живи, как хочешь. Умереть хочу со спокойным сердцем, что пристроена и обеспечена.

— Ну что ты, бабуля, ты у меня вон какая еще крепкая. Живи долго. Мне без тебя станет пусто и тоскливо. Давай никогда не говорить о смерти. Она и забудет наш адрес.

Сразу после войны, как вселилась Мария Антоновна вместе со своими родителями и мужем в этот один из первых построенных новых домов, так ни разу и не покидала его пределов. Если честно, так и пределы родного города она не пересекла никогда. Привязалась к нему мертвым узлом, что не мог он отпустить ее даже на короткое мгновение. Родители почти сразу умерли после рождения внучки. Следом после недолгой болезни покинул ее и муж. Вот она с тех пор и живет по очереди, то с дочерью, то с внучкой. Теперь и правнучка подросла, почти взрослой стала. Мать одиночка, бабушка, прабабушка. Все одна, все время с ними по очереди. Как тут город, когда и дом покинуть никак нельзя было. Словно заколдованный порочный круг с повторением сценариев с точностью до эпизода. Не успевала отвыкнуть от пеленок и распашонок, как появлялись новые. И вот, когда поняла, что к этому критическому возрасту подошла последняя ее правнучка, вдруг заболело сердце от страшного ожидания повторения судьбы. А девка выросла красивая и статная, чтобы манить к себе мужиков и разбивать им сердца. Как бы сама не поломалась об эту красу.

Нет, все приложит, но убережет свою Машеньку, которую сама и назвала своим именем, так как мамаша не успела, ни разу даже к груди приложить, так летела к своему возлюбленному. А имя такое дала, чтобы росла Машенька, больше на ее саму похожая. Не теряла голову от красавцев самцов любых калибров. Не хватит сил и времени на очередного младенца. А Машенька должна прожить правильную и достойную жизнь, чтобы наконец-то вырваться из этого порочного круга. Ну, не везет женщинам в их роду, повторяя поочередно судьбу одиночки из поколения в поколение. Даже если сама она была самой устойчивой и непреклонной перед мужским обаянием, так смерть обрекла на пожизненное одиночество.

Машенька прихорашивалась возле зеркала, накладывая макияж на лицо, а бабушка ревниво наблюдала за этим занятиям, ворчливо и придирчиво приговаривая:

— И зачем это надо так прихорашиваться, если кавалеров не будет?

— Бабуля, ну ты скажешь тоже! Теперь что, если перед подругами, так можно и чучелом явиться? Для самой себя разве не хочется красоты? А потом, я ведь всего-то лишь слегка подкрасилась и подмазалась. Женщина без косметики не должна из дома выходить. Неизвестно, где и когда принца встретишь.

— В природе все делается неспроста. Если самка прихорашивается, стало быть, она планирует встречу, а не надеется на авось.

— Ой, бабуля! Ну, у тебя и ассоциации! А друг перед другом повыпендриваться — ты такой вариант не рассматриваешь? И на какого это ты самца намекаешь, когда сама перед выходом в магазин или рынок губки малюешь? Тоже на авось рассчитываешь?

— Мои все принцы и самцы давно в земле почуют. Тут никакая краска не спасет. Ладно,— тяжело вздохнула Мария Антоновна.— Иди, выпендривайся перед подружками. Только уж смотри там, чтобы никакого баловства. А то так там расшумитесь, что они сами на ваш шум слетятся.

— Все, бабуля! — Машенька вскочила, скоренько поправила прическу, нанеся заключительные штрихи и, чмокнув бабушку в щечку, понеслась на долгожданную вечеринку.— Бабуля, ты не жди меня, ложись спать, вовремя и не переживая. Я не собираюсь весь вечер контролировать часы, и останусь спать у Таньки. Если возникнут сомнения, то под утро можешь приехать с инспекцией. Но лучше не надо. Я сама к обеду вернусь целехонькой и невредимой. Ты же знаешь мое отношение к алкоголю. Хорошо, если хоть немного лизну, и то запредельно.

Маша понимала, что все равно Мария Антоновна будет стоять на посту и переживать. Но, ни с какой утренней проверкой никуда она не пойдет, так что отдыхать и веселиться можно без волнений и вздрагиваний от случайного звонка или стука в дверь, ожидая появления бабушки с инспекцией, как это могло случиться несколько лет назад. Это раньше она постоянно контролировала и проверяла. И обязательно созванивалась или встречалась с родителями той или иной подружки, где случалось Маше погулять на чьем либо дне рождения. Даже у школьных ворот караулила допоздна, чтобы встретить и отвести под своим контролем домой, если случались школьные вечера с танцами и плясками, именуемые в современном мире дискотеками.

Теперь Мария Антоновна в действительности уже не имеет тех сил и энергию для тотального контроля. Старенькая она уже. Но ведь и само слово за себя говорит: прабабушка. Это что-то должно значить. С девичником Маша схитрила. На самом деле, там будет самый настоящий сабантуй с застольем и мальчишками. Танька обещала много вина и шампанского. Раньше Маша никогда не принимала участия в подобных мероприятиях. Попробуй только явись не к назначенному времени и легким запахом вина. Даже и в страшном сне лучше не видеть. Строга была Мария Антоновна и жестко относилась ко всякого рода вечеринкам. Запрет для Маши на них был категоричным. Очень хотелось Марии Антоновне разорвать этот порочный круг и череду сиротских воспитаний. Вот и не допускала она свою последнюю воспитанницу-правнучку до соблазнов.

Дверь открыла сама хозяйка квартиры — Татьяна. Сегодня в отсутствие родителей — она и есть настоящая хозяйка вечеринки. Татьяна обещала познакомить свою подружку с кавалером, которого приведет на праздник ее двоюродная сестра. Поэтому она сама его еще не видела до сегодняшнего дня, но полностью доверяла вкусам своей сестры.

Татьяна уже давно уговаривала Машу плюнуть на бабкины запреты и обзавестись, как и все нормальные девчонки, настоящим постоянным кавалером. Где это видано, чтобы девушка под восемнадцать лет даже с мальчиком не целовалась. Сама Татьяна начала взрослую жизнь лет с пятнадцати, как только женские признаки полового созревания стали выпирать и манить к себе мужской пол. Вот потому она и хотела заманить в свою компанию единственную девственницу курса, чтобы та не выделялась среди подруг наличием такого порока современности.

Подружки расцеловались, и Татьяна сразу потащила Машу в большую комнату, откуда раздавались голоса и мужской смех вперемешку с женским. При появлении Татьяны с подружкой все примолкли, так как в общих чертах и приблизительно догадывались о цели визита, как Маши, так и Гриши, которому и предстояло сыграть роль кавалера.

— Привет! — помахали руками девчонки, а парни привстали и галантно поклонились, отчего дамы прыснули в ладошки, не ожидая от своих мальчиков такой воспитанности.

— А вот и Григорий,— Татьяна сразу без подготовки и предупреждения подвела Машу к высокому худому парню, что девушка от смущения густо покраснела и ткнула подружку локтем в бок.

Но Григорий не смутился и решил сразу атаковать, переходя в решающее наступление. Ему намекала сестра Татьяны о его роли сегодняшнего знакомства, поэтому Григорию не хотелось тратить свое время на излишние любезности и ухаживания. Абсолютно излишне для мимолетного знакомства. Тем более что завязывать длительные взаимоотношения не входило в его планы. Он с трудом и большими моральными потерями нервных клеток только что еле отвязался от одной, излишне влюбленной дуры, возомнившей себя принцессой, и требовавшей соответствующей оправы. Лишение свободы и установление диктатуры над личностью Григорий очень болезненно воспринимал. Беда еще в том, что быть хамом и грубияном к любой особе женского пола он не мог по своей сантиментальной натуре. Та самовлюбленная курица никак не хотела поверить в его искренность вежливых и тактичных отказов. Пришлось временно скрываться и по мере возможности избегать встреч. Повезло совершенно случайно. Нашелся один сумасшедший влюбленный в нее. И она всю энергетику переключила на новую любовь.

Вот о таких перипетиях он и поведал в очень тактичной форме до прихода объекта краткосрочной любви Татьяне. Преимущество в сегодняшней ситуации он видел в большом расстоянии проживания между ними. А так же, никто не знал его места работы и точного адреса. Даже сама знакомая, что привела в эту компанию. Среди присутствующих он и знал одну только двоюродную сестру Татьяны. И его так же только она.

— Привет,— приступил к атаке Григорий.— Давай сразу на «ты». Здесь, я так понял за это краткое время присутствия, что успел пообщаться, все по-простому.

Маша пожала плечами и молча, согласилась. Ей сразу не понравился новоиспеченный кавалер. Нет, так-то он немного симпатичный, вроде и галантный, и свойский. Да только глаза какие-то чужие и нетеплые, словно смотрят сквозь нее. Или чересчур с большим самомнением, или тоже равнодушно воспринял ее появление. Не зацепило обоих. Не только химических процессов, но даже слабенькой искорки не проскочило между ними. Чужие.

— Мальчики, девочки, давайте за стол! — пригласила всех Татьяна, тем самым избавив Машу от затруднительного общения.

Она рассчитывала, что за столом раскрепостится, и у нее изменится отношение к Григорию. Хотя с первого осмотра собравшихся гостей, а здесь большая половина для нее незнакомых, ей понравился тот парень с ярко окрашенной девицей. Но его крепко держала эта курица, и шансов у Маши, как она поняла, даже на банальное знакомство не остается.

— Мальчики, ухаживаем за дамами,— командовала Татьяна на правах хозяйки.— Сегодня хотя и не восьмое марта, но день женский. Суббота. А она женского рода. И потом: мы желаем сегодня много внимания и любви. Просто так хочется.

— А никто вроде и не возражает,— поддержал Татьянину инициативу Гриша.— Мы согласны любить вас круглосуточно.

— Вот хотя бы на праздники побольше внимания уделяли, и то хватило бы нам,— вмешалась крашеная курица.

— Обижаете, девочки,— не соглашались парни, и быстро приступили к своим прямым обязанностям: разливать по рюмкам и бокалам спиртное.

Себе, разумеется, водку, а девчонкам вино. Желающим – шампанское, так как его оказалось всего одна бутылка. Кулинарией ни Татьяне, ни кому-либо из девчонок заниматься не хотелось. Поэтому стол в основном изобиловал фруктами, сладостями и мясной с овощной нарезками. Татьяна решила, что собрались не на праздник обжорства. Всем хотелось танцевать и общаться. Вот и решили обойтись простым столом, тем более что никто не возражал. Молодежь желала плясать и обниматься. А здесь случайно, или преднамеренно, но каждый имел напарника партнера или партнершу. Все определено и поделено, так что шансов на манипуляции и перипетии не остается.

Скоренько налили по второму разу и поставили танцевальную медленную музыку, чтобы в плотных объятиях слиться посреди комнаты. Молодежь так и поступила, побросав деликатесы.

— Маша, пока танцуем,— попросил Гриша, плотно прижимаясь и шепча на ухо,— познакомь меня бегло со своими друзьями. Чтобы хоть знать, как к кому обращаться. Я здесь гость случайный, практически никого не знаю.

— Ой, я сама всего здесь троих знаю, а в основном остальные больше Татьянины знакомые. Так что, придется совместно познавать.

Маше больше всего хотелось отклеиться от плотно приклеившего кавалера, но боялась обидеть, или быть неверно истолкованной, словно паинька недотрога, которой ей самой порядком надоело уже считаться. Но вот так плотно прижаться она не отказалась бы к тому парню, что с первого взгляда понравился. Но он был в объятиях крашеной курицы.

Чтобы почувствовать себя раскрепощенной и комфортно, Маша вместе со всеми выпила два полных бокала вина, хотя до этого даже пригубить не позволяла. И уже осмелевшей ей пришла в голову крамольная и бессовестная мысль: а что если самой пригласить кавалера и подвинуть курицу в сторону. Если захочет, так пусть забирает себе Гришу, так как он обратно пропорционально с каждым мгновением и глотком вина все меньше и меньше ей нравился. С такой же скоростью усиливалось желание к незнакомцу. Как бы это выглядело не бестактно, но сама идея ужасно понравилась и прочно засела в голове.

Поскольку для осуществления желания требовалась смелость и решительность, чего у Маши с роду в таких сердечных вопросах не было, то она наравне со всей компанией участвовала в тостах и здравицах. Вина на столе было много, оно поначалу слегка горчило, оставляя во рту неприятный привкус. Но потом уже пилось легко и свободно, раскрепощая и придавая ей уверенности и решимости.

Горчило вино по причине присутствия в нем большого процента водки. И если быть честным, то почти на пятьдесят процентов. Гриша так же решил форсировать события, потому и пошел на такой шаг. В его застольные обязанности входил контроль над бокалом Маши. Вот он под видом охлаждения бутылки под струей холодной воды на кухне, вынес вино и долил ледяной водкой. Татьяна сидела рядом, поэтому из этой бутылки пила и она, удивляясь, что как бьет по мозгам простое сухое вино.

Этого Гриша учесть не успел. И еще второй его ошибкой было старание самому ускорить подъем собственного тонуса, бесконтрольно и без закуски опрокидывая рюмку за рюмкой. И он очень удивился, когда вдруг выключился свет в мозгу, и после непродолжительных кошмаров с поисками живительной влаги, проснулся совершенно голый в постели. Такой факт не очень удивил и поразил, но вот кто лежал рядом, и что могло успеть в таком состоянии между ними, произойти, оставалось загадкой и причиной сомнений.

Он медленно бесшумно повернулся на правый бок и попытался в полумраке рассмотреть объект сегодняшней любви. Если это его вчерашняя партнерша по танцам и соседка по столу Маша, то он на сто процентов уверен в своей невинности, хорошо зная свои возможности и способности в таком состоянии. Им самим в таком полуобморочном положении способна овладеть лишь опытная женщина при наличии огромного желания или стремления исполнить долг и обязанность. А справиться с девственницей, какой представляли ему Машу еще до знакомства, да еще в полном ауте — нереально и не разрешаемое деяние.

Девушка вдруг резко проснулась и повернулась к нему лицом.

— Придурок, козел, ты вообще чего забыл здесь? — вдруг зло и громко обругала его она, оказавшись хозяйкой Таней.— По-моему, у тебя на сегодняшний праздник были планы. Так какого черта влез ко мне под одеяло? Да и как мы вообще оказались вместе, да еще не совсем одетые? И где мой Андрей?

Действительно, из одежды были только у него носки, а у нее крестик на золотой цепочке.

— А я знаю? — не менее удивленно и обиженно отвечал Гриша.— По-моему, ты меня сама затащила в койку. Лично я, если это произошло не во сне, был против. А может, и нет.

— Ну, здравствуйте! Мне-то на кой ляд все это надо было? Насколько я помню, так весь вечер с Андреем была.

— Ты со своим Андреем в пух и прах разругалась. И пригрозила сбросить с балкона, если попытается переступить порог твоей квартиры.

— А за что?

— Вроде заловила его с какой-то рыжей в ванной. Они там не только целовались, но и успели продвинуться немного дальше в своих взаимоотношениях. Ты после своей длинной тирады ему в отместку и захватила меня. А вот куда пропала Маша, так я и сам не знаю. Вроде, весь вечер была под моим присмотром. Конечно, после твоих откровений она, скорее всего, ушла, но я уже ничего не помню. Меня словно кто-то выключил, да еще и из розетки выдернул.

— А у нас хоть что-то было с тобой? — уже неуверенно и шепотом спросила Татьяна.

— А я откуда знаю! Но, давай проверим,— и Григорий, обняв Татьяну, сильно прижался к ней, горя уже страстным желанием к ней.

Татьяна хотела возмутиться, обидеться, рассердиться, но дрожь тела передалась и ей, и сопротивляться уже совсем не хотелось.

В соседней комнате медленно и трудно просыпалась Маша, которая тоже в разгар вечера вдруг потеряла себя. Из всех последних эпизодов она только и помнила, что наконец-то решилась на безумство, и шла в сторону того незнакомца, чтобы вслух огласить откровенно и открыто свои желания и отношение к нему. Дошла ли и успела ли что-нибудь сказать и сделать — это под вопросом и сомнениями. Но не очень главный вопрос, так как себя и его все равно потеряла.

Маша хотела повернуться на бок и вдруг наткнулась на обнаженное тело, лежавшее и похрапывавшее рядом с ней. От неожиданности она громко вскрикнула и разбудила партнера, который с перепуга так же проснулся и соскочил с кровати, совершенно не учитывая момента, что был абсолютно наг. В таком непрезентабельном виде он предстал перед дамой. Они с долю секунды ошарашено смотрели друг на друга. Затем он, словно очнувшись, спешно схватил всю свою одежду, разбросанную по полу, и выскочил из комнаты.

Маша продолжала пораженная и удивленная, молча неподвижно лежать. Минуты через две-три послышался стук входной двери, и вновь тишина.

— И что это было? — пожала плечами Маша, задавая самой себе сложный вопрос, не находя на него ответа. Вот те раз. Потеряла девственность, а виновник сбежал. И кто это был, и что он из себя представляет?

Отвечать на вопросы некому, а Маше не очень-то и знать все ответы. Она добилась того, чего хотела, и стала такой же, как и все девчонки, выбив почву из-под ног сплетниц, чтобы лишить их тем для сплетен и пересудов. Да и для размышлений неподходящий момент. Сильно раскалывалась голова, и горело пересохшее горло.

Из последних усилий она собрала свою одежду и медленно, превозмогая боль и жажду, оделась. Затем выглянула из комнаты и, никого там не обнаружив, заглянула в соседнюю комнату. Ее встретил испуганный вскрик подруги и удивленный взгляд несостоявшегося любовника. Это только рассмешило Машу, и она зашлась в истерическом смехе.

— Танька, кто тебе позволил соблазнять моего жениха? С ума сойти. Мы чего так напились? Всего-то несколько бокалов вина, и такой отруб. Вроде все поначалу так славно началось. И танцы, и анекдоты, а вот потом вдруг какая-то карусель, суета, истерики. Может мне всё приснилось? Настолько нереально, не по-настоящему, как в глупом кино.

— А мы с водкой потом вино не мешали? — с трудом шевеля языком, спросила Татьяна.— Мне так кажется, что в конце все перешли на водку.

— Ладно, чего гадать. Пойду я кофе варить,— махнула рукой Маша, и пошла на кухню.

Уже, сидя все втроем в кровати и вспоминая за кофе вчерашний вечер, они от души посмеялись над собой, так и не понимая, почему и кто их так бессовестно споил. Не могли они ни с того, ни с сего, просто так сильно опьянеть. Просматривался злой умысел и происки врагов. А потом это стало уже неважным, так как долго не могли вычислить Машиного ночного гостя. Не привиделся же он ей?

1«   ‹2›   »7

На страницу автора

-----)***(-----

Авторы: А(A) Б(B) В(V) Г(G) Д(D) Е(E) Ж(J) З(Z) И, Й(I) К(K) Л(L) М(M) Н(N) О(O) П(P) Р(R) С(S) Т(T) У(Y) Ф(F) Х(X) Ц(C) Ч(H) Ш, Щ(W) Э(Q) Ю, Я(U)