1«   ‹4›   ‹5›   ‹6›   »18

Астахов Вячеслав Иванович

Исповедь таксиста

Смена первая — смена последняя. Продолжение

Все окружавшие мой автомобиль были профессионалами, поэтому сразу возникла дискуссия обо всех его достоинствах и недостатках. Большинство считало, что машину продали и загнали немного подлатать, чтобы она своим ходом выехала за ворота, подобное иногда практиковалось в таксопарках, но очень редко, большинство же списанных автомашин отправлялись в утиль, на переплавку. Но когда узнали, что собираюсь на ней работать, то я стал ловить на себе сочувствующие взгляды. Большинство на полном серьёзе обсуждавших все достоинства моего автомобиля считали, что главным плюсом его является крепость, простота и неприхотливость.

Когда через некоторое время подошел механик, чтобы определить нас к слесарю на подъёмник, я уже был твёрдо убеждён, что мне крупно повезло. У моего автомобиля всё ненужное уже давно отвалилось, но зато самое необходимое так приржавело, что как говориться, зубами не отдерёшь.

Механик критически осмотрел сначала меня потом автомобиль, потом пару раз обошел вокруг нас. Сделал, какие-то записи в своём гроссбухе и предложил следовать за ним, направляясь в самый дальний угол к самому последнему подъёмнику.

Тут не пришлось никого просить, почти все зеваки, крутившиеся около нас всё это время, как по команде, предварительно усадив меня за руль, лихо и с прибаутками на руках покатили автомобиль в указанном направлении.

Я по натуре своей большой оптимист и до сих пор считаю, что хороших и добрых людей на свете большинство. Просто пена она сверху плавает и поэтому кажется обратное. Да и простой, рабочий человек, всегда отзывчивее на трудности ближнего, потому что нередко и сам оказывался в таком положении.

Я себя уже не представлял отдельно от автомобиля, это был своего рода союз единомышленников, поэтому и сейчас говорю о себе и машине: «Мы». Не прошло и минуты, как нас с ветерком докатили до подъёмника, около которого стоял его хозяин слесарь. Молодой еще мужичонка переходного возраста, лет двадцати пяти, о таких ещё говорят: «Метр с кепкой». Но что меня к нему сразу расположило, не в пример остальным слесарям, он был какой-то чистенький и даже, можно сказать, элегантный в своей спецодежде. Глаза смышлёные, доброжелательные, не смотря на то, что прекрасно понимает, что за работа ему привалила.

Подхожу, протягиваю руку, представляюсь. Николай — отвечает он. Пока я отгребал автомобиль, пока приводил его в божеский вид и добирался до ремзоны, подошло время обеда. Николай видно со свойственной ему старательностью, попытался сразу же нырнуть под машину, но я его перехватил.

— Пойдём обедать,— предложил я ему.— а всё остальное потом.

Он сразу согласился и мы направились в «пельменную», что находилась на соседней улице. Это хоть и была обыкновенная забегаловка, но претендующая на что-то более достойное. Так как все атрибуты этого присутствовали, здесь тебе и швейцар в дверях, и официанты, и даже буфет.

Выбрали мы себе столик у окна и сели за него, тут же около нас появился официант, готовый принять заказ. Хотя в ту пору было принято клиента немного выдержать, что видно считалось признаком солидности заведения.

Предложил Николаю заказать себе обед, и при выборе блюд не обращать внимание на их стоимость. Парень оказался с нормальными запросами, без закидонов, не избалован или по натуре скромен, отметил я про себя. Кивнул в сторону буфета, намекая взять, чего ни будь тонизирующего — отказался на отрез. Нет, парень мне определённо нравился.

Пока кушали, почти не разговаривали, так общие фразы. Когда дело дошло до десерта, оба выбрали кофе с мороженным, закурили, и пошел меж нас неторопливый разговор. Я его своими проблемами с машиной не грузил, больше слушал.

Оказалось, он тоже новичок в этой системе, как и я. Отработал всего неделю, а так как в такси во взаимоотношениях между водителем и ремонтниками только со временем складываются свои специфические отношения, за это время мало в этом преуспел.

Водитель и слесарь стараются, как бы скооперироваться. Каждому из них выгодно иметь постоянного клиента. Слесарь знает твою автомашину как свои пять пальцев, все её слабые места. И потом ему просто стыдно сделать плохо хорошо знакомому человеку, который к тому же ему за это приплачивает из своего кармана.

Хотя среди них было и немало рвачей и шкурников, но я считаю, что этим они больше прогадывали. Ущипнув раз и сделав работу плохо, считая себя самым хитрым, они теряли серьёзного и платёжеспособного клиента навечно. Мне довольно часто приходилось видеть, когда к одному мастеру стояла очередь, а другой слонялся без дела. И это не смотря на то, что водитель такси стремится как можно быстрее выехать за ворота парка.

Да и машины только кажутся со стороны одинаковыми железяками. Ничего подобного, у каждой свой характер и причуды, всё как у нас, у людей. Не примет она тебя, попадётся с норовом, хлебнёшь с ней по полной программе. Смотришь и не старая ещё и пробег небольшой, а одно мучение. Избавишься от неё, пересядешь на другую машину, глядишь, а новый хозяин на неё не нарадуется.

Как тут не станешь суеверным. У меня самого по жизни была одна такая. Красивая была, но стерва, и как не жалко, и обидно было, но пришлось мне с неё уходить.

Я свои машины особливо никогда не баловал. Нет, что касается технической части, тут не жалел ни времени, ни сил, ни денег. А вот лишний раз помыть тут честно сознаюсь, ленился. Уж обвесить салон картинками или игрушками, так этого вообще никогда не позволял, и отношусь к этому крайне отрицательно. По-моему, это чем-то мещанским, а скорее деревенским попахивает. Впрочем, на вкус и цвет товарищей нет и к причудам других нужно быть терпимым.

Николай как-то сразу проникся ко мне доверием и поведал, что за те несколько дней работы в таксопарке, отношение к нему сложилось, мягко говоря, несерьёзное. Мастер подсовывает только старые автомашины, на которых практически ни одну гайку невозможно нормально отвернуть, и приходится её греть или срезать автогеном. А это для него дополнительные расходы, потому что сварщику, который это делает, он платит из своего кармана. За то время, что он делает одну машину, другие с гораздо меньшим напрягом и затратами две, а то и больше.

Это заработок, потому что-то, что ему платят официально, хватит только на хлеб и воду. И семью с двумя малолетними детьми, на этот мизер нормально содержать невозможно. Он и в таксопарк устроился только потому, что расчет здесь производится деньгами, а не водкой как в других автопредприятиях, где просто невозможно не спиться.

Я сам до сих пор не понимаю, по каким критериям при большевиках производились расчеты по зарплате. Когда человек имеющий высшее образование и занимающий ответственный пост, получал в несколько раз меньше своего подчинённого самой низшей квалификации, того же грузчика. Когда умные и талантливые люди были поставлены в такие условия, когда для достойной жизни вынуждены были ловчить, а проще говоря, воровать.

Ещё он посетовал, на какое-то не серьёзное отношение к себе окружающих, в котором, наверное, немаловажную роль играет его малый рост и моложавость. А он то, как раз очень хорошо знает и любит автомобили. И даже в свободное от работы время окончил курсы механиков, потому что во всём любит профессионализм, разбирается практически во всех узлах и агрегатах автомобиля, а также и в электрооборудовании.

Внимательно выслушав его, я со своей стороны поведал ему вкратце о себе и о том, как со мной обошлись и то, что сдаваться не намерен. Мы, не сговариваясь, пожали друг другу руки. Это была не простая формальность, забегая вперёд, скажу, что на протяжении трёх с половиной лет работы в таксопарке, мой автомобиль ремонтировал только он. Стоило мне только появиться в ремзоне, как он бросал любую начатую работу и под завистливые взгляды большинства шоферов занимался только моей автомашиной. А на зависть потому, что уже через пару месяцев к нему на подъёмник старались попасть буквально все. Шоферы народ не глупый и быстро разобрались, кто есть кто. Просто всё, за что он брался, уже переделывать было не надо.

В парке нас считали близкими родственниками, потому что мало кто верил в такое бескорыстие. Да мы признаться никого в этом и не разубеждали. За все эти годы он ни разу не взял с меня ни копейки за свою работу, и мне приходилось тайком подкидывать деньги за работу ему в карман. Он, правда, потом ворчал, но это было приятное ворчание.

Единственное что мне позволялось в этом плане открыто, так это платить за обед. Два раза в месяц, я специально выбирал для этого время. На всём протяжении наших отношений, мы не распили ни одной бутылки, ни то что бы водки или вина, не сделали даже ни глотка пива. У нас не было необходимости закреплять нашу дружбу чем-то ещё, хотя сознаюсь, трезвенниками не были, оба. И ещё я взял себе за правило, каждую смену, придя в таксопарк обязательно при каждом удобном случае расхваливать его достоинства всем подряд и занимался этой рекламой можно сказать от первого до последнего дня своей работы в такси.

Только после того, как отношения были налажены, я изложил ему свои пожелания. А оно было одно, автомобиль должен как можно скорее выйти на линию. Мне плевать на всякие стуки, лязги и скрипы, но я должен быть уверен в двигателе, рулевом управлении и тормозах. Хотя здесь ещё ничего не заработал, но и не нищий и кое-какими средствами располагаю, готов вложиться. На это он по-настоящему обиделся, сказав, что этот ремонт сделает для меня бесплатно. А если я хочу, что бы наши отношения ни чем не омрачались, я должен принять его условия.

В ремзону мы вернулись уже с подробным планом действий и большим желанием утереть нос всем нашим недоброжелателям. Он довольно быстро произвёл ревизию состояния автомобиля и сделал заключение, что всё не так уж и плохо. Был составлен список, что из запчастей я должен раздобыть, а что он исправит своими руками. И работа закипела.

Уверяю Вас, моя часть работы была ничуть не легче. Выцарапать со склада новую запасную часть, а то и агрегат, многого стоит и не только в деньгах. Количество каковых у меня на тот момент было довольно ограничено. Мало того, что механику нужно было обосновать и доказать необходимость этой запчасти и что бы он на неё выписал требование. На требованиях потом добиться двух, а то и трёх резолюций, сделанных рукой ответственных товарищей, постараться к тому же не заплатить при этом ничего, так как для себя решил, что в этот раз от меня никто, ни копейки не получит. Я обиделся!

Это нужно было видеть, что я вытворял, никогда даже предположить не мог за собой таких талантов. Ведь если разобраться, я по сравнению с нравами, царящими в таксопарке, был чистой воды потребитель, получавший всё необходимое для автомашины на блюдечке по-первому требованию не только не платя ни копейки за это, но иногда даже забывая сказать спасибо, и поэтому необходимо было срочно перестраиваться и в первую очередь головой.

Буквально через час, все, кто имел право подписи, познакомились и увидели меня во всей красе. А некоторые даже, после нескольких встреч со мной, завидя издалека, пытались прятаться. Но я был неумолим. Нахально-вежливый с женщинами, как змей искуситель, расточающий направо и налево комплименты и не отходивший, пока не добивался своего. Нахально-циничный с мужчинами, рассказывающий им такие пошлые анекдоты, что у них даже уши вяли. А сам им в это время подсовывал свои требования. Меня выгоняли в дверь, а я влезал в окно. Меня просили не мешать работать, на что я им аргументировано, заявлял, что во всём таксопарке работаю только один я.

Со своими требованиями я добрался до самого верха в лице главного инженера, с которого тоже стребовал пару подписей. Чем очень удивил работников склада, они просто не могли поверить, что это его самоличная подпись, которую он ставил собственноручно только в самых исключительных случаях, и я не разочаровывал их в том, что этим случаем и являюсь. Ещё несколько часов назад неизвестный никому, я развил такую бурную деятельность, что некоторые ответственные товарищи, обладающие правом подписи едва издали завидев меня, предпочитали прятаться, а то не дай бог чего ещё попрошу подписать. У меня вдруг оказалось столько добровольных помощников и советчиков, что избегать некоторых из них пришлось уже мне.

И опять мне помог случай. Я уже писал в начале, что ГАЗ-21 в парке почти не осталось, но запасные части для них на складе имелись в достатке. Я никогда не признавал, никаких узлов и агрегатов после реставрации, и на свои автомобили не считаясь ни с чем, старался ставить только новые. В чём тогда и преуспел, получив практически все, что было записано в списке. Мы с Николаем работали с таким подъёмом, и так увлеченно, что возле нашего подъёмника постоянно находилось несколько человек, желающих увидеть, что из этого получится.

Надо признаться, получилось довольно неплохо, в основном благодаря Колиным рукам, уже через сутки, то есть на следующий день после обеда, мой автомобиль стал довольно резво передвигаться своим ходом сначала по ремзоне, а потом и по двору таксопарка, ведь надо было его испытать.

Часам к четырём вечера я зашел в кабинет начальника колонны, чтобы оформить на себя закрепление автомобиля и выписать путевой лист, для выезда на линию. Ни слова, не говоря, он сделал всё что надо, но вид при этом имел такой, будто проглотил муху.

Никогда не считал себя злопамятным, но в том случае только ради этого момента стоило всё это затевать. Ведь он со мной уже распростился, когда вчера я не пришел к нему и не упал в ножки. Он прекрасно понимал, что для того чтобы поставить этот автомобиль на ход, нужна была как минимум неделя времени, и куча денег. Так, по крайней мере, мне сказали ветераны.

Уже где-то в районе пяти часов вечера, попросив кого-то из водителей помочь переписать в путёвку цепочку таксометра и оформив в диспетчерской выезд, выехал за ворота.

Ох уж мне эта цепочка и смех и горе, казалось бы ничего сложного. Списать при выезде в путевой лист показания спидометра из четырёх окошек таксометра. Количество посадок, холостой пробег, общий пробег и сумма выручки. По окончании работы опять же в путёвку записать новые значения и произвести нехитрое арифметическое действие, вычитание.

Казалось бы, что сложного, но у меня видно от суеты и волнений последних дней, что-то в голове переклинило, никак не соображу, куда и что вписывать. Вот и пришлось просить первого оказавшегося рядом сделать это за меня. Да собственно в тот момент я не очень-то и старался освоить эту премудрость. Было бы что считать!

После того как ворота таксопарка остались позади, передо мной встала очередная проблема, которую необходимо было героически преодолеть. Куды бечь? Нет теоретически, я уже был достаточно хорошо подготовлен. Потому что за последние два дня люди, искренне желающие мне добра, загрузили в меня столько полезной информации и дельных советов, что получился явный перебор. Настал момент, когда из всего этого винегрета, что творился в моей голове, необходимо было извлечь нужное, а оно то как раз и затерялось. Времени уже не было, началась суровая практика трудовых будней, а кто не успел, тот опоздал!

Всё-таки, я принимаю единственно разумное решение на тот момент. Бог с ним, с планом и деньгами, при сложившихся обстоятельствах главное было поскорее найти общий язык со своей машиной. На практике почувствовать её габариты и маневренность, проверить, как работает двигатель, тормоза и рулевое управление и вообще понять, чем она дышит. Одно дело прокатиться по территории таксопарка и совсем другое город. Я прекрасно понимал от того, насколько быстро освоюсь, во многом будет зависеть и всё остальное.

Еду себе, что называется, куда глаза глядят. Автомобиль мой ведёт себя прекрасно, иной раз правда, что-то где-то стукнет, брякнет но всё в разумных пределах. Тем более, Николай меня заверил, что бы я ни боялся потерять что-то от автомобиля на дороге, а он за эти два дня стал в моих глазах непререкаемым авторитетом по части техники.

Несколько раз наблюдал голосовавших людей, но пока не освоился, даже и не пытался их брать. Где-то после часа, одиночного фигурного катания во мне вдруг пробудилось чувство долга и ответственности, что пора бы уж и делом заняться.

Сейчас уже и не вспомню, какими огородами, но выехал я прямо к Павелецкому вокзалу. Вот где она сказалась отрицательная сторона моей узкой специализации водителя городского автобуса, с её многолетней привязанностью к маршрутам которые обслуживал парк в котором мне пришлось работать. И получилось так, что из тридцати районов города я кое-как мог ориентироваться лишь в пяти, хотя предвидя подобное, подсуетился обзавестись картой Москвы, но без визуальной привязки первое время это мне мало помогало.

Из должностной инструкции «Водителю такси» — я помнил, что должен подать автомобиль на обозначенную стоянку «Такси» и брать пассажиров только от неё, в порядке очереди. С самим этим пунктом, у меня никаких затруднений не возникло, за исключеньем пустячка: Знать бы еще, где эта стоянка находиться и как к ней подъехать?

Ещё во время своей стажировки, при разговоре с одним из водителей я поделился с ним своими опасениями насчёт прямо скажем плохого знания Москвы и её окрестностей. Он дал мне практический совет: не стесняйся спрашивать у пассажиров дорогу, и они тебе не только её покажут, но даже расскажут где и какие знаки висят. А через месяц ты уже сам будешь свободно ориентироваться в городе.

Всё в общем так и произошло, как он предрекал. Я не строил из себя гордеца и не стеснялся спрашивать, и люди охотно помогали в выборе маршрута. В тот вечер я уже было собрался выйти из машины и спросить у прохожих, про стоянку. Как перед глазами представилась картина — водитель, выходящий из-за руля автомобиля такси с птичкой в петлице и спрашивающий, где находится стоянка «Такси». На это думаю, вряд ли кто отважился бы, если только самый простой и отмороженный, а себя я, конечно же, к таким не относил.

Птичкой мы называли значок с эмблемой такси, ношение которого было обязательно. Отсутствие её, даже случайное, каралось по всей строгости. К слову сказать, самый первый значок у меня сохранился до сих пор. Много их побывало в моих руках, одни потерялись, другие сломались, некоторые дарил пассажирам как сувенир, а этот наперекор всему выжил. Не ахти какая ценность и красота, но мне он дорог как память.

Не суждено было мне отыскать в этот раз стоянку, опять в жизнь вмешался его величество — случай. Это просто наваждение, постоянно оказываться в нужное время в нужном месте и пересекаться с нужными на этот момент людьми.

Неожиданно как ураган, на меня обрушилась компания из двух женщин и мужчины, вмиг попрыгавших в машину. Буквально ошарашившие меня своим напором. Это немного позже, попасть ко мне в салон автомобиля, без моего на то желания, было совсем даже не просто. Но в эту первую смену моя душа и двери автомобиля были распахнуты для пассажиров.

Они в три глотки кричали, что-то про похороны и что им срочно нужно попасть в Рязань. А так как на паровоз они опоздали то одна надежда у них на меня. Я в полном ступоре, где Москва и где Рязань, а они напирают. Кричат, денег дадим, сколько скажешь. А что я могу сказать, если сам не знаю, какой в таких случаях бывал расклад.

Они моё молчание, видно воспринимают как опытность. На мякине, дескать, не проведёшь, хоть и молодой. Наконец точку во всей этой вакханалии поставил мужчина, человек видать опытный и практичный, сказав:

— Ты, конечно, слишком многого хочешь,— и это притом, что мною за всё это время не было произнесено ни слова.— Но положение у нас безвыходное, и поэтому мы тебе заплатим за дорогу туда и обратно и плюс половину тарифа на чай.

И уговорил! Я только головой кивнул и включил таксометр. Расшиби меня гром, если я понимал в то время, хорошо это или плохо, и в конце концов сколько это будет в рублях? Но предложение мне, почему-то, очень понравилось. Из головы в момент вылетели все наставления и инструкции. Особенно те их пункты, вещающие о том, что при поездке на расстояние более ста километров от Москвы, требуется разрешение центральной диспетчерской с обязательной печатью в путевом листе. Можно подумать, что все, кто в первую смену выезжает на линию, ведают, что такая служба вообще существует и даже располагают информацией, где она находится.

Но и это ещё не всё. Мне как молодому водителю вообще было запрещено выезжать за пределы кольцевой дороги, МКАДа. Я уже упоминал, что при поступлении тщательно изучаю свои права и обязанности, а тут сразу обо всём забыл и столько начудил. Все мои нарушения были самые что ни наесть тяжкие, можно сказать сам лез на рожон, в сущности даже, не понимая, что творю.

Меня уже возле вокзала обязаны были отловить ревизоры службы эксплуатации, дежурившие здесь и пресечь эту авантюру в самом её начале, хотя бы за посадку пассажиров в неположенном месте. Любой подмосковный гаишник и особенно из других регионов, ну просто обязан был меня держать и не пущать. Что они всегда и делали, едва завидят автомобиль такси с московскими номерами, и чуть ли не ложились под колёса, предвкушая хорошую поживу.

Совсем уже вылетело из головы, что работая на автомашине один, в односменном режиме, я не позже чем через восемь часов, после выезда за ворота таксопарка, обязан закончить работу и вернуться в таксопарк. О чём к тому же напоминал трафарет, выданный мне вместе с путевым листом диспетчером и который был закреплён на лобовом стекле прямо перед носом и говоривший, об окончании работы в 24-00, который я тоже в упор не замечал.

Слава богу, как проехать на Рязанское шоссе я знал, и проследовав по Садовому кольцу до Таганки, через несколько минут, встал на прямую дорогу. Смутно предполагая, что раз шоссе Рязанское, то и сама Рязань, где-то там в его конце. Нет, что ни говори, а всё-таки хорошо иметь аналитический склад ума.

1«   ‹4›   ‹5›   ‹6›   »18

На страницу автора

-----)***(-----

Авторы: А(A) Б(B) В(V) Г(G) Д(D) Е(E) Ж(J) З(Z) И, Й(I) К(K) Л(L) М(M) Н(N) О(O) П(P) Р(R) С(S) Т(T) У(Y) Ф(F) Х(X) Ц(C) Ч(H) Ш, Щ(W) Э(Q) Ю, Я(U)