На страницу автора
1«
‹8›
‹9›
‹10›
»22
Сидоров Иван
Живущий Правдой 9
Путники сошли на берег ближе к полудню. Торговый корабль, взмахнув веслами, словно птица крыльями, отправился дальше по своим делам. Ахйот, когда-то «сияющий в своем великолепии», нынче покинутый, чем-то напоминал заброшенный город мертвых, куда уже давно не приходят родственники поминать усопших. Кругом разруха и запустение. Знойный ветер пустыни покрыл широкие улицы слоем мелкого песка. Деревья, за которыми теперь никто не ухаживал, засохли. Потемневшие стволы с корявыми ветвями попадались на каждом шагу. Великолепные дворцы, теперь без позолоченных дверей, с ободранным декором, приводили в уныние. Повсюду ощущение пустоты.
Путники оказались на центральной Улице Солнца. Справа и слева поднимались высокие массивные ограды. Штукатурка, расписанная разноцветными, уже выцветшими красками, местами отвалилась, обнажая ровные ряды кирпичей. Вдоль заборов, как старые воины-инвалиды, чернели стволы облетевших мертвых сикомор. Сохранив былое величие, впереди, справа от дороги, возвышался Дом Ликования и Дом Отдыха слева. Их соединял крытый изящный каменный мост, нависавший прямо над улицей. Когда-то в Доме ликования Сын Солнца, Тот, кого любит Йот, проводил торжественные церемонии в честь своего небесного отца. Пышные праздники гремели ночи напролет. Вино и хлеб щедро раздавали жителям, пришедшим под стены дворца. Народ собирался возле крытого мостика и ждал, когда солнечный лик Эхнейота появится в Окне Явлений. Окно украшали легкие резные колонны. Все терпеливо ждали, вглядываясь в пустоту проема. Наконец появлялся Сын Солнца иногда один, иногда с Солнечной Супругой и Дочерями Солнца. Правитель одаривал верных подданных золотом и серебром. Все радовались и возносили хвалы щедрому Йоту, ликующему на небосклоне. Чудесные были времена! Счастливые и беззаботные.
— Мой дом,— невесело произнес Хармхаб и указал на покосившуюся стену ограды.
Роспись выцвели. Штукатурка покрылась паутиной трещин.
Сквозь дверной проем открывался вид на засохший сад. Пруд, в котором в былые времена плескалась прозрачная вода и цвели лотосы, теперь представлял собой яму, до краев наполненную песком. Краска на колоннах дома облезла, позолоту содрали. Крыша местами провалилась.
— Хочешь зайти? — осторожно спросила Меритре.
Хармхаб отрицательно покачал головой.
— Не смогу. Ноги не идут. Здесь я был счастлив. В этом доме родились мои дети. Когда я возвращался из далеких походов, жена украшала вход гирляндами из цветов, а на порог стелила желтый ковер.
Он опустил взор вниз, как будто надеялся увидеть этот желтый ковер. Хармхаб быстро нагнулся, раскопал что-то в песке.
— Смотрите! — Он показал позеленевшую от времени медную пряжку. Такие пряжки стягивали ремешки на сандалиях. При этом лицо полководца светилось неописуемым счастьем.— Мы собирались на праздник Опет: дети, я, Мутметжмет. Носилки уже ждали нас у входа. Она, как всегда, женщина, принаряжалась и выбежала позже всех. Вот здесь Мутменжет запнулась за порог. У нее порвался ремешок на сандалии, слетела пряжка и затерялась в траве. Искать было некогда. Слуги побежали за новыми сандалиями, и мы отправились на праздник… Надо же, пряжка пролежала здесь долгие годы…
Хармхаб еще хотел о чем-то поведать спутникам, но вдруг запнулся, вздохнул и побрел дальше. Он так и шел, погруженный в счастливые воспоминания, крепко сжимая в кулаке старую медную пряжку, словно драгоценность.
В заброшенном городе путники оказались не одни. Отряд камнерезов разбирал стену Дома Ликования и складывал каменные блоки ровными стопками. Охранник с суровым лицом и дубинкой в руках остановил путников.
— Кто такие? С какой целью прибыли?
— Мы работники из храма Амуна Ипетасу,— ответил за всех Амени.
— Вас ждут.— Охранник ткнул дубиной вверх по центральной улице, где располагался Солнечный храм.
— Амени! — радостно воскликнула Меритре, показывая на высокие сухие стволы, торчащие из-за высокой ограды Дома Ликования.— Финиковые пальмы. По ним я взбиралась на стену, когда удирала из дворца. Помнишь? Мы здесь первый раз встретились. Я прыгала со стены, а ты пытался меня ловить и сам тогда свалился.
— Это было во второй раз,— заспорил Амени.— Первый раз мы встретились, когда я, Хуто и Паитси искали тебя в пустыне. Мы еще удирали от голодных гиен.
— Точно,— согласилась Меритре.— Жалко, что с нами нет Паитси.
— Он очень занятой. Все же, ему доверили переговоры с племенами Куши.— Амени многозначительно поднял указательный палец вверх.— Ответственная должность. Особенно после недавнего восстания нехсиу.
Впереди выросли огромные пилоны Солнечного храма: высокие, правильной прямоугольной формы башни, немного сужающиеся кверху. Когда-то верхушки пилонов покрывали листы золота. Мир еще находился во мраке ночи, только просыпался, а позолоченные исполины уже ловили первые лучи светила и возвещали о начале нового дня. Кормчие, отплывающие вечером от пристани Ахйота, долго могли ориентироваться в вечерних сумерках по пылающим верхушкам пилонов.
В тени одного из исполинов сидел нищий в линялой ветхой одежде и теребил струны примитивного инструмента. Визжащие звуки резали слух, а заунывная песня наводила тоску. При приближении путников, нищий прекратил играть и поднялся. Им оказался высокий крепкий человек, уже не молодой. Опаленная солнцем голова чисто выбрита, как у жрецов. Да и одежда напоминала жреческую, только совсем выгорела, а края ткани совсем истлели.
— Мир вам и вечной жизни, добрые люди,— поприветствовал их нищий. Но голос его прозвучал властно и громко.
— Панехеси! — удивился Хармхаб.— Глаза меня не обманывают?
— Это он,— развеяла все сомнения Меритре, узнав первого жреца Солнечного храма.
— Что с тобой случилось? — Хармхаб изумленно смотрел на множество заплат и босые ноги.
— Перед тобой тот, кто стоял ближе всех к Йоту после великого правителя Эхнейота.
— Ты здесь живешь до сих пор? — Хармхаб перевел взгляд на пилоны заброшенного храма.
— Куда же мне идти? — пожал плечами нищий.— Я посвятил всю жизнь, все помыслы служению Йоту. Люди забыли Солнечного Бога, как забыли и имя его сына. Только я остался в этом священном месте и продолжаю каждое утро встречать огненного Бога и по вечерам провожать его на покой.
— Я думал, что ты давно умер или покинул пределы Кемет. Почему не напоминал о себе все эти годы? Многим разжиревшим вельможам ты, в свое время, помог стать теми, каковы они сейчас. Неужели эти неблагодарные свиньи забыли о первом жреце Солнечного храма?
— При нынешнем правителе не нашлось место для бывшего друга Сына Солнца,— грустно улыбнулся нищий.— Да и не хочется покидать место, к которому прирос корнями. А те, о ком ты говоришь,— жрец махнул рукой.— Мудрость гласит: добро — не долги. Сделай людям хорошее, и сразу забудь об этом. Ну, хватит о грустном,— улыбнулся Панехеси.— Прошу ко мне в гости. Разделите с моими братьями скромный ужин.
Нищий жрец провел путников в Солнечный храм. Открытые дворы, в обрамлении высоких стен шли один за другим. На жертвенники давно никто ничего не приносил. Хотя стены еще хранили следы былого великолепия: чудесные цветные картинки из мозаики весело играли в солнечных лучах. Зеленел папирус; взлетали потревоженные птицы из зарослей; газели паслись на сочных лугах; пятнистый хищник стелился по земле, подкрадываясь к добыче. Но все здесь казалось запущенным, умершим. Когда-то в этих дворах собиралось столько народу, что невозможно было протиснуться. Жертвенники заваливали подношениями. Теперь же непривычным четким эхом разносились шаги по пустому храму.
Последний седьмой зал представлял собой небольшой чисто выметенный двор. По периметру двора возвышались каменные изваяния Солнечного правителя Эхнейота. Правитель, как и везде, где его изображали, не имел богоподобных черт: ни мощной мускулатуры, ни ясного взгляда, устремленного поверх голов глупых людей. Глаза его, наоборот, смотрели все время на тебя, где бы ты ни находился. Смотрели с насмешкой и презрением. Полные губы чуть заметно раздвинуты в саркастической улыбке. На тяжелом отвислом подбородке плетеная бородка. Фигура неуклюжая, непропорциональная: круглые плечи и женоподобные бедра, рахитичный животик и впалая неразвитая грудь. Но при взгляде на статую у Хармхаба холодок пробежал по спине.
— Как живой,— невольно вырвалось у полководца.
— Отец! — Меритре совсем расчувствовалась. В глазах девушки блеснула слеза. Она положила у основания одной из статуй букетик цветов и поцеловала каменные стопы.— У нас будет время сходить к гробнице Сына Солнца? — обернулась она к Хармхабу.
— Я с удовольствием проведаю усопшего правителя,— согласился полководец и мысленно добавил: — Убедиться, что он не воскрес и надежно запечатан в саркофаге.
Несколько старых жрецов в выцветшей, когда-то желтой одежде накрыли длинный, деревянный стол с толстыми точеными ножками прямо во дворе. Все угощение состояло из вареной полбы на воде и жареной рыбы. Из овощей: завядший салат и мелкие луковицы, ужасно злые на вкус. Хармхаб поморщил нос: рыбу готовили на коровьем масле. Только совсем бедные люди готовят на коровьем масле. Но жрецы уже давно забыли вкус настоящего оливкового масла. Из напитков: ключевая вода и отвратительное кислое пиво. Если бы повар Хармхаба сварил такую кислятину, ох, он бы задал ему трепку. Проницательный Панехеси угадал мысли полководца и смиренно произнес:
— Прошу извинить высоких гостей за столь скудный стол.
— Чем же вы тут живете? — удивился Хармхаб, с хрустом переламывая черствую пресную лепешку.
— Еще есть люди, почитающие Йота. Паломники частенько появляются в нашем храме. Вот, с их подаяний мы и живем. Иногда, когда совсем туго, разбираем кладку домов и везем на продажу в ближайшие города.
На ночь расположились в этом же дворе на лежанках из камыша. Только для Меритре приготовили небольшую комнатку с мягким ложем. Меритре не спалось. Воспоминания счастливого озорного детства так и нахлынули на нее, принося нежную грусть. Она долго бродила с печальным видом по опустевшему Дому Ликования. Гладила толстые колонны. Посидела на ступеньках главного входа, устремив задумчивый взгляд в звездное небо.
Сети, с присущим ему детским любопытством, облазил чуть ли не все развалины Дома Ликования, несмотря на грозное предупреждение стражников. Плевать он на них хотел. Где-то в мусоре он раскопал деревянную статуэтку лучника с обломанной рукой и мятый медный светильник, но еще годный к применению.
— Выбрось этот хлам. Зачем он тебе? — усмехнулась Меритре. Она раздобыла факел, который ужасно чадил, но давал хорошее пламя.— Пойдем, я покажу тебе дворец. Хочешь увидеть, где солнечный правитель принимал послов? А еще у него была большая красивая библиотека. В ней он много работал.
Сети послушно выкинул найденное добро и взял за руку Меритре. По пустым коридорам свободно гулял ветер. Своды обросли пыльной паутиной. Под ногами хрустел мусор. Неприятно пахло запустением и гнилью.
— Зачем вы бродите здесь ночью? — перед ними вырос сторож с палкой в руках.
— Мы скоро уйдем,— пообещала Меритре.
Сторож что-то пробурчал недовольно и отправился дальше обходить вверенные ему владения. Меритре и Сети оказались в просторном зале. По кругу в несколько рядов шли высокие колонны, поддерживая темный свод. Росписи на стенах до сих пор горели живыми красками. Посреди зала находилось возвышение в виде квадратной пирамиды из девяти ступеней. Наверху ровная площадка.
— Здесь стоял трон правителя,— указала на верхушку пирамиды Меритре.— Представляешь, он сидел на золоченном резном троне в высоком венце Обеих Земель. В руках плеть и скипетр. Вокруг толпились сановники. Даже днем в зале царил полумрак. А в потолке проделано круглое оконце. Лучи падали сверху на правителя. Казалось, он сидел в столбе солнечного света. Золотые украшения и драгоценные каменья на его одежде сверкали тысячами ярких искр.
Сети рот раскрыл, представив такое великолепное зрелище.
— А мне можно сюда подняться? — робко спросил он.
— Забирайся.
Сети вскарабкался по ступенькам и уселся наверху, скрестив ноги. Он выпрямил спину и с важным видом обвел взглядом темный зал.
— Чувствуешь себя правителем? — засмеялась Меритре.
— Нет,— Сети слез обратно.— Как-то не по себе. Как будто кто-то прогоняет. Мне рассказывали, что правитель был настоящим Сыном Йота. И в груди у него вместо сердца бился кусочек настоящего солнца. Это правда?
— Конечно, правда. Хочешь посмотреть его комнаты?
— А можно? Разве покои правителя не защищают заклинания?
— Теперь не защищают. Раньше, когда он здесь жил, заклинания действовали. А нынче он возродился с солнцем и его ничто не связывает с этим миром.
— Но разве его Ка в виде сокола не прилетает к гробнице. Как он узнает: цело ли его тело Сах и приносят ли родственники пищу?
— Об этом лучше спросить у жрецов,— пожала плечами Меритре.— А мы пришли. Гляди, здесь жил Сын Йота.
Небольшая пустая комнатка ничем не напоминала жилище Бога или сына Бога. На стенах яркие росписи. Заросли камыша. Утки с утятами. Пестрые бабочки кружатся над цветами. Мозаичный пол, как озеро с распустившимися лотосами и плавающими рыбками. В стене небольшая ниша, где когда-то стояла лежанка. В противоположной стене проем, за которым виднелось еще одно помещение с каменным столом для мытья.
— Знак Йота,— Меритре осветила роспись на стене. Золотой круг распростер орлиные крылья. В центре круга всевидящее око внимательно следило за тварями, живущими на земле. От солнца вниз шли длинные лучики и заканчивались руками. Каждая рука держала крест анх — дыхание жизни. Под солнцем стоял сам правитель и протягивал открытые ладони солнечному диску.
— Я бы хотел взять что-нибудь на память,— сказал Сети.— Здесь жил Бог. Он ходил по этому полу. Его лучезарный взгляд любовался росписями.
— Но здесь пусто.— Меритре осветила факелом все углы.
— А если я попрошу у Ба Эхнейота, он мне подарит что-нибудь?
— Не знаю,— рассмеялась Меритре.— Попробуй.
Сети вполне серьезно встал на колени перед изображением правителя и стал молиться.
— Не получилось? — сочувственно спросила Меритре, когда мальчик закончил молитву.— Посмотри, в углу обвалилась штукатурка. Возьми кусок кирпича. Попросишь мастера камнереза сделать тебе фигурку ушебти.
Сети вздохнул и поплелся к куче мусора. Он попробовал вывернуть из стены кирпич. Камень неожиданно легко поддался, а за ним на пол рухнуло еще несколько кирпичей. Сети еле успел отскочить, чтобы не ушибло ноги. Какого же было его изумление, когда он увидел открывшийся тайник. Мальчик протянул руку вглубь небольшой стенной ниши и достал тяжелый предмет, завернутый в истлевшую серую тряпку.
— Меритре! Смотри! — взвизгнул он.— Глаза его горели не хуже звезд на небе.
Меритре кинулась к нему. Увидев, что у Сети в руках, сама еле сдержала возглас. Изящный тонкий меч из каленой черной бронзы, длинной в два локтя. На две ладони лезвие шло прямое, а затем изгибалось острым серпом. Рукоять удобная из слоновой кости, украшенная золотой инкрустацией.
— Что вы тут делаете? — на грохот прибежал стражник.— Что у тебя в руках, мальчишка?
Дай сюда!
— Нет! — оскалился Сети и резво отпрыгнул в сторону, прижимая меч к груди.— Мне его подарил Солнечный правитель.
— Я тебе сейчас уши надеру. Будешь знать, как воровать,— надвинулся на него стражник.
Сети зарычал, словно волчонок, ухватил меч обеими руками. Черное лезвие прочертило дугу перед носом стражника. Тот отпрянул.
— Отдай меч! — заорал он.— Иначе побью тебя палкой.
Меритре растерялась.
— Оставь ребенка,— прозвучал спокойный голос Панехеси.— Что тебе с этого куска бронзы?
— Я охраняю дворец. У меня приказ: все найденное сдавать писцам,— настаивал стражник.
— Скажи писцам, что я нашел этот меч и не отдал тебе.
— Что ты вмешиваешься, старик? Кто ты здесь такой? Иди, молись своему Йоту,— осмелел стражник и ринулся к Сети, замахнувшись палкой.
— Остановись! — потребовал Панехеси и смело заслонил собой Сети.
— Уйди в сторону, пока я не треснул вот этой дубиной по твоей бритой тупой башке!
— Только попробуй!
Стражник размахнулся, готовый обрушить удар на голову жреца. Но его руку сжали словно тисками. Стражник полетел в угол, как лист под порывом ветра. Он стукнулся о стену, крякнул и без сознания осел на пол.
— Не можете без приключений? — пробурчал Хармхаб.— Мы не успели еще покинуть пределы Кемет, а вы уже затеваете драку. Сети! Из-за тебя склока? Что у тебя в руках.
— Мне подарил Солнечный правитель… — обиженно пролепетал мальчик.— Меритре видела, как я молился…
Хармхаб удивленно покачал головой, осматривая темное, слегка позеленевшее лезвие.
— Это же Клык Анубиса. Откуда он?
— Сети нашел клинок в тайнике,— объяснила Меритре.— Что за Клык Анубиса?
— Меч знаменитого оружейника Хепре. Только он умел закаливать бронзу особым способом. Оружие получалось крепким, с дымчатым узором. Хепре выковал меч Эхнейоту, когда тот встретил шестнадцатый разлив. Но Сына Солнца не порадовал столь чудный подарок. Эхнейот вообще не любил оружие.
— Неужели это меч Сына Солнца? — обрадовался Сети.
— Его. Только он ни разу не держал его в руках.— Хармхаб недовольно покачал головой.— Выкинул бы ты его в реку.
— Почему? — испугался Сети.
— Этот клинок заговоренный. Только Эхнейот мог пользоваться им. Под его кисть оружейник делал рукоять. Только зря. Я помню, клинок валялся вечно в куче другого оружия у него в кладовой. Кто не брал Клык Анубиса, обязательно резался. Даже я однажды попробовал его в деле. Рубанул по деревянному столбу. Клинок как-то странно отскочил и прошелся мне по ноге. Рана оказалась глубокой, долго заживала. Странный клинок: дается в руки только хозяину. А хозяина давно нет в живых. Эхнейот, видать, убрал его с глаз подальше. Терпеть не мог оружия.
— Я не порезался,— сказал Сети, крепче прижимая к себе клинок.
— А ты что скажешь, жрец? — покосился на Панехеси Хармхаб.
— Хорошее знамение: Эхнейот посвятил мальчика в воины.
— Он сам воином никогда не был,— усмехнулся Хармхаб.— Ладно, бери меч и пошли, пока сторож не очухался. Только не верти его у меня перед носом.
— Мой первый меч! — Сети погладил осторожно плавно изогнутый клинок ладонью.— А ты помнишь свой первый меч? — неожиданно спросил он у Хармхаба.
— Помню,— ответил полководец, перешагивая тело сторожа.— Первое оружие я добыл в бою. Сколько мне тогда было… Лет четырнадцать. Старый клинок из плохой бронзы с простой деревянной ручкой. Сколько его не точил, кромку остро не отведешь,— металл мягкий. Но я очень гордился им. Называл его Луч Луны. Старые воины менфит посмеивались, глядя на мое оружие, но я не обращал внимание. Для меня первый клинок был дороже всего золота на свете.
— Где он теперь? — спросил наивно Сети, заглядывая прямо Хармхабу в глаза.
— Сломался в первом же бою,— махнул рукой Хармхаб.— Оружие, как и друзей, надо выбирать надежное.
Сети так и улегся на кучу соломы вместе с мечом. Хармхаб еще долго вертелся с боку на бок.
— Что беспокоит тебя, Непобедимый? Насекомые? — поинтересовался Сети.
— Нет. Блохи — ерунда. Не могу уснуть под взглядом этих статуй. Так и кажется, что Эхнейот следит за мной. Как только я усну, так он сразу явится во сне.
— Я слышал от отца, что это он сделал тебя главнокомандующим. За что же ты его так не любишь?
— За что? — сердито произнес Хармхаб.— За то, что он сотворил со страной. Что тебе рассказывать! Вырастешь — сам поймешь.
Место для захоронения лучше выбрать невозможно. Сын Солнца знал, где строил гробницу. Горная расщелина. Голые скалы. Ни единой травинки. Даже колючки здесь не росли. Кругом мертвые серые камни и желтый песок. Широкую дорогу, вымощенную каменными плитами, еще не совсем поглотила пустыня. Среди торчащих неровных уступов без труда нашли вход в гробницу правителя. Идеально ровный проем в обрамлении резных колонн. Двери из лабанского кедра. Но позолота со створок исчезла. Осталась голая пересохшая древесина.
— А где стражники гробниц? — обернулся Хармхаб к Панехеси.
— Сбежали,— развел руками жрец.— Для стражников присылают мало продовольствия. Приходится нанимать в охрану всякий сброд. Они и сами не брезгуют грабить мертвых.
— Печать сорвана,— раздосадовано покачал головой Хармхаб.— Надо будет распорядиться перенести правителя в Маамун.
— Разве можно тревожить останки? — ужаснулась Меритре.
— А ты хочешь, чтобы их осквернили? — огрызнулся Хармхаб.
— В этой долине еще покоится моя мать — принцесса из Митаннии Гелухепа.
— Я помню. Саркофаг правительницы Нефернефруйот тоже здесь. Всех надо перенести. И дочерей правителя, умерших в младенчестве. Нечего им находиться в проклятой земле.
Ниже по склону и на противоположной стороне ущелья чернели такие же прямоугольные входы заброшенных гробниц.
— Вон ту я строил для себя,— с гордостью указал Хармхаб на один из входов.— Большая, удобная. Мое Ка была бы довольна. А где твоя, Панехеси?
— Рядом,— невозмутимо ответил жрец.
Амени и Хуто распахнули тяжелые створки.
Небольшое помещение с низким потолком. На стенах чудесные росписи. Прямо на входящих смотрела статуя Эхнейота из отполированного гранита. Сын Солнца восседал на троне и, как обычно, загадочно улыбался.
— Живи вечно! — Хармхаб небрежно поклонился правителю. Сам стал осматривать потайную дверь, что вела в длинный проход и дальше к погребальной камере. Печати оказались целыми. Хоть это радует. Грабители еще не проникли в сокровищницу.
Меритре положила у ног статуи цветы, кувшин с вином и поднос с фруктами. На левой стене был изображен правитель в профиль, шедший навстречу сияющему солнцу. За ногу его обнимала изящная красивая женщина.
— Моя мама.— Меритре приникла щекой к нарисованной маленькой женщине.
Хуто и Амени в свою очередь сделали подношение правителю. Произнесли недолгую молитву. Маленький Сети высыпал перед статуей горсть фиников и тоже что-то пробормотал. Пока взрослые рассматривали росписи, мальчик осторожно подошел вплотную к статуе и долго глядел в строгие каменные глаза.
— Ты разговариваешь с правителем? — сзади подошел Панехеси.
— Я прошу у него удачи для нас, для всех.— Мальчик положил на колени правителю Клык Анубиса.
Сети продолжал молиться, прижав руки к груди, затем потянулся за оружием. Когда мальчик взял обратно меч с колен правителя, то задел самым кончиком лезвия за локоть статуи. Клинок грозно и протяжно пропел. Все поежились.
— Хватит фокусов,— насупился Хармхаб.— Без того здесь жутко.
— Эхнейот пожелал вам удачи,— заступился Панехеси.
— Очень надеюсь,— хмыкнул полководец.
— Что за корабль нам приготовил Аменнеф? — спросил Хармхаб у Панехеси, когда они спускались по крутой тропинке к скрытой от посторонних глаз заводи.— Он намекал, что корабль необычный.
— Конечно необычный,— уверил его жрец.— Вот он!
На воде покачивалось прочное небольшое судно с крепкими бортами и высокой мачтой. Нос корабля украшала голова льва. Корма взмывала вверх, заканчиваясь рыбьим хвостом. На верхушке мачты развивался синий флаг с желтой звездой, от которой исходили восемь длинных лучей.
— Хорош кораблик,— удовлетворенно кивнул Хармхаб.— Я узнаю его. Не на нем ли из Нахарины в Уаст путешествовала творящая чудеса статуя Богини Иштар для исцеления старого правителя Небмаатра Аменхотепа Хека Уасета?
— Ты угадал,— Панехеси расплылся в довольной улыбке.
— Здорово придумал Аменнеф. Корабль под стягом Иштар ни одна сволочь не тронет.
— Не уверен,— с сомнением пожал плечами Панехеси.— Для некоторых, кроме золота не существует Богов. Я бы на твоем месте взял с собой надежное оружие.
— Оно всегда при мне. Но на корабле я вижу по десять весел с каждого борта. Откуда гребцы?
— Жрецы,— просто ответил Панехеси.— Двадцать моих братьев выразили желание помочь тебе,— вздохнул Панехеси.— Мы покидаем Солнечный храм и отдаем Ахйот в плен пустыне. Кому нужен заброшенный город? Он умер, как и его хозяин. Так пусть покоится с миром.
Корабль плавно подошел к набережной. Хармхаб, Хуто, Амени и Меритре взошли на палубу. Жрецы собрали путникам продовольствие и воду.
Панехеси остался стоять на берегу. К нему прижался Маленький Сети и шмыгал носом.
— Проследи, пожалуйста, чтобы этот птенец добрался до Уаста без приключений,— попросил Хармхаб жреца.
— Хорошо,— кивнул жрец.
— Прощай. Надеюсь, еще увидимся.
— Подожди! – Панехеси неуверенно переминался с ноги на ногу.— Я хотел бы попросить тебя взять меня с собой.
— Зачем? Место ли старшему жрецу Йота, всю жизнь призывающего к смирению, среди воинов? — недовольно бросил Хармхаб.
— Но, послушай, Непобедимый: с тобой отправилась Дочь Солнца. Мой долг перед сияющим Йотом и перед Сыном Солнца оберегать ее от беды.
— Говори правду! — попросил Хармхаб.— Не надо сваливать все на Меритре.
— Правду? — Панехеси развел руками.— Я мечтал служить своей стране, сотворить много добрых дел, чтобы мои труды прошли сквозь поколения. Хотел осчастливить людей. Мечтал, чтобы меня помнили, как справедливого заступника перед Богом. Всю жизнь, все свои силы и помыслы я посвятил этому… А что в итоге? Посмотри на меня. Я не в состоянии подать даже нищему, потому как сам нищий. Я не гожусь даже в сборщики налогов, так, как не могу отнимать у людей добро. За что мне такое наказание? Чем я прогневал Йота? Тем, что был искренне предан правителю и его учению?
— Ты не виноват,— согласился Хармхаб.
— Я не хочу умереть здесь в пустыне всеми забытым. Мое тело зароют в яму, как безродного бродяги и никто даже не вспомнит имени того, кто был первым другом Сына Солнца.
— Зарытым в родную землю, во всяком случае, лучше, чем белеть костями на чужбине. Мы отправляемся в опасное путешествие. Вернемся ли… Подумай!
— Я хочу быть полезен тебе. Хочу служить своей стране. Пойми же!
— Хорошо. Заходи на борт,— сдался полководец.— Сети,— обратился Хармхаб к мальчику. Тот стоял грустный, один, на пустынной пристани. За плечами висел большой дорожный мешок. К груди он прижимал свой меч, обернутый в тряпку.— Не дуйся! Чтобы на ближайшем корабле отправлялся в Уаст!
— Вон они! И мальчишка с ними! — Из города спешил целый отряд копьеносцев. Впереди всех бежал стражник, который вчера ночью пытался отнять находку Сети. Хармхаб хорошо приложил его о стену.— Хватай мальчишку. Он украл меч.
— Быстро на борт! — Крикнул полководец. Сети не надо было повторять дважды. Он мышью скользнул мимо Хармхаба. Корабль хлопнул парусом и отчалил, оставляя на набережной разочарованных стражников.
1«
‹8›
‹9›
‹10›
»22
На страницу автора
-----)***(-----
Авторы: А(A)
Б(B)
В(V)
Г(G)
Д(D)
Е(E)
Ж(J)
З(Z)
И, Й(I)
К(K)
Л(L)
М(M)
Н(N)
О(O)
П(P)
Р(R)
С(S)
Т(T)
У(Y)
Ф(F)
Х(X)
Ц(C)
Ч(H)
Ш, Щ(W)
Э(Q)
Ю, Я(U)
|