Клуб ЛИИМ Корнея Композиторова. Вестибюль ВЕРСИЯ ДЛЯ МОБИЛЬНЫХ ЛИИМиздат. Клуб ЛИИМ

 

Клуб ЛИИМ
Корнея
Композиторова

ПОИСК В КЛУБЕ

ЛИТ-салон

АРТ-салон

МУЗ-салон

ОТЗЫВЫ

КОНТАКТЫ

 

 

 
 

Главная

Скоро в ЛИИМиздате

Договор издания

Поиск в ЛИИМиздате

Лит-сайты

       
 

На страницу автора

Книга первая. Восставшая из пепла

Книга вторая. Месть богов

Часть первая  Часть вторая

   ‹8›   ‹9›   ‹10›   »12

Сидоров Иван
Под знамением Бога Грозы

Книга вторая
Месть богов
Часть первая — 9

Желтая мертвая земля потрескалась ломаными линиями под лучами беспощадного солнца. Бесплодной пустыне не было конца. Она сливалась на горизонте с раскаленным до бела небом. Никакого движения в сухом горячем воздухе. И всю мрачную картину довершала звенящая тишина.

По этому морю смерти медленно двигалась вереница измученных людей. Они шли, сгорбившись, еле переставляя ноги. Солнце обжигало их спины и лица. Губы потрескались от жары. Но люди упрямо шли вперед, да еще помогали, выбившимся из сил мулам везти тяжелые повозки. Их путь был отмечен брошенным оружием, да телами тех несчастных, что не вынесли тяжелого перехода через пустыню. Так шли в Ашшур три тысячи из войск Митанни, возглавляемые бесстрашным полководцем Артатамой и его сыном — двадцатидвухлетним Шутарной. С ними следовали повозки, нагруженные добром из сокровищниц Вашшукканни. В нескольких повозках везли, тщательно укрытые злотые ворота Ашшура, вывезенные из Ассирии митанийским правителем — завоевателем Сауссадаттаром.

Шатурна снял с головы медный шлем, давивший голову, и отшвырнул его в сторону. Черные вьющиеся волосы рассыпались по плечам. Пот струился по лицу, поросшему мягкой негустой щетиной. Он облизал соленые губы. Затем решил отцепить и выкинуть меч, но передумал. Если они дойдут до Ассирии, неизвестно, как их встретят. Лучше при себе иметь оружие. Обидно было бы, конечно, преодолеть такой тяжелый путь и встретить на исходе смерть в чужой земле. Шатурна постарался расправить свои широкие плечи. Спина заныла. Вместе с болью закипела злоба на Артатаму. Он не любил отца, а за время бессмысленного перехода еще больше возненавидел. Впереди шаталась его квадратная спина с огромными плечами. На мощной шее уверенно сидела большая голова в медном шлеме. Шатурна тяжело наклонился вперед и, задыхаясь, нагнал Артатаму. Поравнявшись с ним, он прорычал, еле ворочая сухим разбухшим языком:

— Отец, ты куда нас ведешь? Из трех тысяч воинов едва осталось две.

— Молчи, щенок,— злобно огрызнулся старый Артатама.— Без тебя тошно. Сначала отрасти бороду, потом суйся со своими дурацкими вопросами. Я веду — значит, знаю куда.

Хоть Шатурна и привык к грубости отца, но каждое оскорбление действовало на него, словно пощечина. Он сжал кулаки и закричал:

— У этой проклятой пустыни нет конца. Неужели нельзя было пойти по дороге. Что нам лишний день?

— Тебя не спросил! — Негодовал Артатама.— По дороге захотел. Надо было пустить тебя по дороге, чтобы всадники Хайясы свернули тебе шею.

— Мы отбились бы. У нас три тысячи воинов,— не соглашался Шутарна.

— И не осталось бы не одного. А тебя самого, дурака, продали бы в евнухи где-нибудь в Канише.

Шатурна весь затрясся от злости.

— Я умею защищаться, и сейчас тебе докажу это, старый пес!

Он выхватил меч из ножен, но тут же получил сокрушительный удар кулаком в ухо и растянулся в пыли.

— Послушай, выродок,— разразился бранью Артатама,— что ты себе позволяешь? Ты посмел поднять меч на отца. По закону, тебе должны отрубить руку.

— По какому закону? — прорычал Шатурна, тяжело поднимаясь.— По закону Митанни, которой больше не существует? А что по ним полагается тебе? Ты ведь знал, что Суппилулиума движется на Вашшукканни. Почему ты не встал на защиту столицы? Лишь после разгрома явился на пепелище и окончательно разграбил ее.

— Безмозглый баран, несмышленый телок,— вновь разошелся Артатама — Кого мне там было защищать? Разжиревших вельмож? Обнаглевших сборщиков податей? Пропади они все пропадом! Кого я ограбил? Зажравшегося Тушратту?

Много ты от него видел добра?

— Он правитель!

— Он ничтожество!

— Его власть идет от Богов.

— Где они — его Боги? Почему его покинули? Теперь я буду правителем. Мои Боги открыли мне глаза на истину.

— Ты — правитель? — Шатурна зло рассмеялся.— Какой из тебя правитель! Правитель должен уметь повелевать, а ты всю жизнь униженно кланялся и выклянчивал себе должности. Тушратта, действительно, глуп, если поставил тебя командовать над тремя тысячами.

— Что болтает твой дерзкий язык! — не на шутку разозлился Артатама.— Я раздавлю тебя, как гадину.

Неизбежно пролилась бы кровь. Но в это время один из воинов, шедший впереди колонны истошно закричал:

— Горы! Я вижу горы!

В колеблющемся мареве раскаленного знойного воздуха показалась призрачная неровная полоска далеких гор.

— Видение пустыни? — сам у себя спросил Артатама.

— Нет,— ответил дрожащим голосом Шатурна.— Виденье не бывает таким далеким. Это горы Ассирии.

Они мгновенно забыли о ссоре; только бы скорее дойти до воды. Словно, новые силы появились у измученных людей. Жажда жизни подгоняла их вперед. Мулы почуяли воду и зашагали веселей.

Вскоре пустыня резко оборвалась. Люди думали, что сходят с ума от жары. Протирали глаза, а затем падали на колени и благодарили Богов за спасение. Впереди появились пальмовые и оливковые рощи, колосились ячменные поля. Вдалеке засверкал холодными отблесками голубой Тигр. Перед ними цвела и плескалась радостная жизнь, а позади осталась сухая и жаркая смерть.

Толпа воинов с обезумевшими глазами вышла прямо к ровным рядам виноградных посадок. Все побросали оружие. Телеги с золотом остались без присмотра. Кому оно сейчас нужно. Люди кинулись к винограднику. Сухие, разбухшие от жажды языки не чувствовали сладкого вкуса спелых ягод. Виноград запихивали в рот целыми гроздьями, проглатывали вместе с косточками и лозой. Кто-то заметил аккуратно вырытую канавку для орошения, в которой текла мутная вода. Все бросились к канавке, и припали жадными ртами к теплой грязной жиже.

Вдруг, как из-под земли, выросли ряды воинов в длинной одежде. Они прикрывались большими круглыми щитами из меди. За их спинами готовились лучники. Как они появились и откуда, митаннийцы не заметили.

— Не сопротивляться! — грозно прозвучала команда на аккадском.— Иначе всех перережем.

Митаннийцы, застигнутые врасплох, сбились в кучу, некоторые подобрали оружие и спешно готовились к бою. Но Артатама приказал вложить мечи в ножны. Воины Ассирии окружили их плотным кольцом, а вдалеке на дороге показались всадники. Здесь невозможно было развернуть боевой строй. Их бы перебили за несколько минут. Когда конница приблизилась, из нее выделился всадник на белом высоком коне в золоченых доспехах. Он заговорил на хурритском:

— Кто такие? Куда идете?

— Из толпы митаннийцев вышли двое: широкоплечий могучий воин и стройный сильный юноша.

— С тобой говорит благородный Артатама. А это мой сын Шатурна.

— Я узнаю тебя. Не тебя ли хетты разбили под Туванувой четыре года назад? — усмехнулся ассириец, хотя, выражение его лица невозможно было разглядеть под полумаской.

— Да. Это был я,— неохотно согласился Артатама.— Но и я тебя узнал, смелый Аллунита, любимец Тушратты.

— Приветствую тебя на благодатной земле великой Ассирии. Каким добрым ветром тебя занесло к нам, да еще с таким многочисленным войском?

— Ветер, который дует нам в спину, пахнет кровью и пожаром,— мрачно ответил Артатама. Я следую в цветущий Ашшур, чтобы пасть к ногам великого правителя Ашшурбалита.

— Пасть к ногам? — удивился Аллунита.— Я слышу из уст твоих странное желание. Всем известно, что ассирийские послы вечно ползают в ногах Тушратты; но, чтоб знаменитый полководец Митанни, забыв о гордости, лобызал сапоги Ашшурбалита… Мне совершенно не понятно.

— Мир перевернулся, славный воин,— произнес Артатама, опустив глаза.— Зря смеешься над моими словами. Ты видишь тех усталых и оборванных бродяг за моей спиной? Это все, что осталось от непобедимой армии Митанни. Лабарна Хатти Суппилулиума превратил Вашшукканни в кучу пепла, как некогда каскийцы сожгли Хаттусу по наущению Тушратты.

— Но где же сам правитель Митанни? Неужели пал в бою?

— Бежал и спрятался за стенами Керкемиша.— В ответе Артатамы сквозило неприкрытое презрение к Тушратте.

— Теперь я верю, что мир перевернулся,— согласился Алунита.— Так вы ищите защиту у Ассирии?

— Мы хотим признать благодатную Ассирию самым могущественным государством, а Ашшурбалита — самым великим властителем вселенной. Мы везем ему множество бесценных даров из сокровищниц Тушратты.

— Отважный Артатама, я вынужден тебя огорчить. Ты вступил на землю Ассирии, и теперь твоя жизнь в опасности. Наш правитель, да живет он вечно, очень зол на митаннийцев. Никакие дары не спасут твою голову от палача, а твоих людей от клейма рабов.

— Я везу подарок правителю Ассирии, от которого он будет в восторге и простит нас всех,— не соглашался Артатама.

— Не представляю, какой подарок вас может спасти.

— Золотые ворота Ашшура.

— Священные ворота? Они с тобой? — Аллунита выпрямился. – Где они? Покажи немедля!

Артатама скинул покрывало в длинной повозке, и перед Аллунитой засияли золотом огромные пластины. Древние мастера отлили в металле сцены из жизни Аккадских Богов и победы великих правителей. Всадник спрыгнул с коня и погладил выпуклый рельеф орнамента, как бы не веря, что это на самом деле они — волшебные ворота Ашшура.

— Все целое,— заверил его Арататма.

— Это меняет дело. Властитель будет рад тебя видеть. Следуйте скорее в великий Ашшур. Я пошлю вперед гонца, чтобы он сообщил радостную весть.

— Благодарю тебя, великий воин,— сказал Артатама.— Пусть Боги всегда тебе покровительствуют.

Когда переговоры закончились и остатки митаннийской пехоты с драгоценным грузом двинулись по дороге в Ашшур, к Алуните подползли на коленях голые люди. Из всей одежды на них были только набедренные повязки, да куски грязной ткани, закрывавшие голову от палящего солнца. На костлявых загорелых спинах синели незаживаемые рубцы от плети надсмотрщика. На жилистых худых шеях болтались веревки с деревянными табличками рабов. У некоторых не было ушей или носа. Они не смели поднять свои изможденные безбородые лица, и оставались стоять на коленях, уткнувшись лбом в землю.

— Куда лезете, вонючие твари! — заорал один из телохранителей, замахиваясь плетью. Но Аллунита остановил его и, вопреки всем приличиям, спросил у земледельцев:

— Кто старший? Говори.

Один из рабов, высохший старик со сморщенным обветренным лицом разжал бесцветные потрескавшиеся губы. До Аллуниты донесся его хриплый стон:

— О, могущественный и благородный господин. Твое величие и твоя красота затмевает солнце. Имеем ли мы право говорить с тобой, лучезарный. Мы те, которые не живут свободно и всю жизнь копаются в земле, как черви.

— Говори,— разрешил Алунита.— Червь кормит гуся, гусь кормит орла, а орел разговаривает с солнцем.

— Прости нас, господин,— вновь простонал старик.— Мы рабы одного богатого торговца. Как и положено, трудимся от зари до зари: растим виноград, следим за ним день и ночь, чистим каналы, подвязываем лозу, окучиваем. Его гроздья уже поспели. Можно было давить сок для славного вина. Но эти люди,— он указал на митаннийцев,— попортили половину виноградника. Хозяин нас за это подвесит за руки на перекладине и будет стегать плетью. Заступись за нас, великий.

— Что болтает твой грязный язык! — опять закричал телохранитель. Ты, хоть, знаешь, к кому обращаешься, вонючее ничтожество?

Рабы еще ниже склонились к земле, сжались и напряглись, как бы ожидая ударов плетью.

— Погоди! — Аллунита вытащил из дорожной сумки несколько серебряных пластинок и золотое кольцо. Кинул все это рабам со словами: — Передайте это своему хозяину и скажите, что за виноградник заплатил военачальник великого Ашшурбалита, Аллунита.

Его конь уже давно скрылся, оставляя на дороге клубы пыли, а рабы все стояли на коленях, уткнувшись лбами в землю, и благодарили доброго господина.

Перед нарядным дворцом Ашшурбалита, на мощенной каменными плитами площади выстроились митаннийские воины. По команде Артатамы, все, как один, пали на колени и обнажили головы. Ашшурбалит появился из дворца, сопровождаемый многочисленной свитой. Высокая тиара венчала голову правителя. Расшитая золотыми розетками одежда сияла в солнечных лучах. Высокий жезл власти сжимала его крепкая рука. Не обращая внимания на коленоприклоненных митаннийцев, он стремительными широкими шагами направился к повозкам. За ним еле поспевали разряженные вельможи. Ашшурбалит горящими глазами оглядел весь обоз и закричал, теряя терпение:

— Где они? Где ворота Ашшура?

Мешеди принялись срывать покрывала с повозок.

— Я вижу! — благоговейно воскликнул Ашшурбалит,— указывая на груду золота, пластинок из слоновой кости, серебра и электрона. Сановники заахали.— Вот они — ворота счастья.— Ашшурбалит нежно перебирал украшения.— Это они. Я узнаю их, хоть ни разу не видел.

Весть о том, что ворота счастья возвращены в Ашшур, разлетелась по бурлящему городу. Торговцы запирали лавки, ремесленники оставляли мастерские, наспех мыли руки и бежали к дворцу. Сюда стекался народ со всех сторон. Стражники первое время как-то сдерживали толпу, но в конце их опрокинули, и толпа хлынул на площадь.

Мешеди окружили правителя и ощетинились копьями. Правитель же взобрался на одну из повозок, простер руки в сторону высокой башни Ашшура. Из его уст прозвучали первые слова молитвы. Вся толпа тут же упала на колени. Весь город, от правителя, до жалкого раба, взывал к Богам. Когда же слова молитвы иссякли, все шумно славили могущественного Бога Ашшура и его достойного сына Ашшурбалита.

Правитель громко обратился к своим подданным:

— Пусть во дворец придут лучшие плотники и лучшие ювелиры. Пусть они из самого крепкого дерева соберут ворота счастья и установят их на место. Сегодня радостный день для всей Ассирии. Вновь ворота Ашшура в столице. Радуйтесь все! Это значит, что наша держава станет самой могущественной во вселенной. Нога врага не ступит на ее цветущие земли, ибо так предначертано Богами. Пусть во всей стране семь дней не смолкает праздник. Пусть никто в эти дни не бьет рабов, а те, кто держит больше десяти, обреет голову одиннадцатому и отпустит его на волю. Великий праздник в Ассирии! Мы его ждали сто пятьдесят лет. Теперь мы будем счастливы!

Толпа, не смотря на все старания мешедей, на руках донесла Ашшурбалита до дворца и бережно опустила на землю. Народ славил его мудрость и могущество. Вскоре все разошлись пировать. Город загудел, запел, заплясал.

Площадь перед дворцом опустела. На ней остались только митаннийцы. День клонился к вечеру, а они продолжали стоять на коленях, склонив униженно головы.

— Все! Мне надоело! — взорвался Шутарна и вскочил на ноги. Гордость и возмущение, переполнявшие его, вырвались наружу. Он помнил, как в свое время проходил по Ассирии с тысячью копьеносцев, охраняя послов Тушратты. Презренные аккадцы падали ниц при виде грозных воинов. А теперь он сам должен стоять перед этой презренной чернью на коленях.

Арататма схватил его за плащ и одернул. Рычащий голос полководца прозвучал с нотками угрозы:

— Встань на место. Тебе никто не давал права подняться.

— Я свободный митанниец из знатного хурритского рода, и не буду пресмыкаться перед паршивыми аккадскими выродками! — заорал сын на отца.— Может, ты забыл, из какого мы рода, а я помню!

— Заткнись, сопляк и встань на место. Погубишь нас всех! — гневно повторил Артатама, тяжело поднимаясь на ноги.— Ты будешь делать все, что я тебе скажу, глупый баран. Будешь пресмыкаться, если надо, на животе ползать, не то я тебе кишки выпущу —Не буду ползать,— стоял на своем Шутарна.— Я отношусь к Великому Роду великой страны.

— Пойми же ты, наконец, тупоголовый,— перешел на крик Артатама, начиная терять терпение,— что от Великого Рода осталось одно название.

Глаза Шатурны загорелись злобой.

— Это ты во всем виноват,— обвинил он отца.— Побоялся хеттов. Надо было вступить с ними в бой и погибнуть. Но тогда Тушратта успел бы подойти к Вашшукканни и спасти страну.

— Заткнись, дурной осел, если не понимаешь. Я смог бы задержать Суппилулиуму, разве что на час. Ты еще не знаешь, что такое хеттские колесницы. А твой Тушратта сам бежал, потеряв половину армии.

Наверное, они снова бы сцепились, но в это время к ним подошел Аллунита.

— Величайший властитель разрешает вам обратиться к нему. Ваши воины будут накормлены и останутся при оружии. Следуйте за мной.

— О Боги, Помогите мне! — прошептал Артатама. Затем покосился на сына.— Говорить буду я. А ты не вздумай давать волю своему языку, иначе придется его подрезать.

Шатурна ничего не ответил, только зло зыркнул на отца и отвернулся.

Счастливый Ашшурбалит пребывал в чудесном расположении духа. Придворные поздравляли его с невиданной удачей. В своих просторных речах они славили своего повелителя и приравнивали его к могущественным Богам.

Улыбка презрения поползла по губам Ашшурбалита, когда он заметил, как в зал вошли два знатных митаннийца, грохнулись на колени и подползли к его стопам.

— Это они,— шепнул сзади Аллунита.

— Поднимитесь, славные воины,— покровительственным тоном произнес Ашшурбалит.— Я еще не привык видеть коленопреклоненных полководцев грозной Митанни.— Воины встали, но взор не смели поднять.— Я доволен вашими подарками,— продолжал властитель.— Вы привезли счастье в Ассирию. Мне надо отблагодарить вас по заслугам.

Артатама посмел поднять глаза и смиренно произнес:

— Мы пришли, о солнцеподобный, просить у тебя защиты и покровительства. Наша страна повержена во прах: от столицы остались одни обожженные камни, поля вытоптаны, сады вырублены, храмы осквернены.

— Хватит плакать,— прервал Ашшурбалит.— Ни к чему столько лишних слов, правда — всегда короткая. Насколько мне известно: Вашшукканни не так уж сильно пострадала. Хетты никогда напрасно не топчут полей, потому, как сами земледельцы и знают цену хлеба, не то, что мои охотники.

Артатама немного смутился, но продолжал:

— Просим тебя: помоги нам.

— Чем же я могу помочь? Ведь мы сами зависим от воли Митанни,— развел руками Ашшурбалит под дружный хохот знати.— У вас могущественный властитель с огромной армией.

— Он больше не властитель,— горячо ответил Артатама.— он позорно бежал и, еще более позорно, продался правителю Керкемиша. Теперь Митанни принадлежит Ахате, соответственно, и Ассирия тоже.

— Вот это новость: Ассирия в ногах у Керкемиша,— притворно испугался Ашшурбалит, и вельможи покатились со смеху.— Это интересно, как сможет блоха повелевать лошадью?

— С помощью Та-Кемет,— попытался оправдать свои слова Артатама.

— Та-Кемет сама еле вздыхает,— возразил ему Ашшурбалит.— Фараона Семенхкару охраняют мои «Бессмертные», иначе давно уже кушиты содрали бы с него кожу. Говори прямо: ты захотел сесть на трон правителей Митанни и открыть новую династию. Я прав?

— Кто-то должен спасти страну,— пробурчал Артатама, покраснев.— Я вернул в Ассирию ворота Ашшура, пусть и Ассирия поможет мне. У тебя будет богатое зависимое государство.

— А если Суппилулиума потребует у меня его обратно? — нахмурился Ашшурбалит.— Я бы не хотел с ним враждовать. Лучше с кровью получить два Вавилона, чем в подарок одну Вашшукканни, когда рядом хетты.

Артатама растерялся и не знал, что ответить.

— Но, ладно,— снизошел Ашшурбалит.— Я посажу тебя на трон. Коль ты привез счастье в Ассирию, то тебе я не имею права отказать. Иначе разгневаю Ашшура. С Суппилулиумой я как-нибудь договорюсь. Сильный сильного всегда поймет. Он отомстил за поруганную Хаттусу, и гнев его скоро уляжется. А с Тушраттой разбирайся сам: хочешь мечом, хочешь ядом. Ты будешь правителем, если этого хотят Боги. Но с условием: во всем подчиняться мне, по первому зову собирать войска, исправно платить дань, моих тамкар пропускать по всем дорогам и во все города беспошлинно. Отныне лучшие места на торговых площадях должны принадлежать ассирийским торговцам.

— Согласен! — радостно выдохнул Артатама, хотя понимал, что одевает на свою страну рабский ошейник. Но ничего — что-нибудь потом придумает. Главное — занять трон. После можно будет и от Ассирии отделаться.

— И не вздумай хитрить,— предупредил его Ашшурбалит, как бы разгадав его тайные мысли. Глаза правителя пронизывали Артатаму холодным взглядом.— Знаешь, кого я держу в Ниневии? Наследника престола Митанни, сына Тушратты. Он, как и ты, приполз ко мне и молил о помощи.

Артатама изменился в лице.

— Да, такие дела,— торжествовал Ашшурбалит.— Пока он несовершеннолетний. Ты можешь избавиться от Тушратты, но до сына его твои руки не достанут. Я его хорошо охраняю. Когда ему исполнится определенное число лет, я решу его дальнейшую судьбу. По замыслу Богов, я должен буду направить его в Вашшукканни и посадить на трон. Но я не обязан давать ему охрану, а на дорогах полно разбойников. Но если я замечу предательство с твоей стороны, то сын Тушратты появится в Митанни с моими колесницами и наведет порядок.

— Я буду твоим рабом, великий властитель! — горячо заверил его Артатама.

— Так-то лучше. Без моего ведома не заключай никаких договоров. Иди! Готовься в поход на Вашшукканни.

Когда они удалились, правитель обратился к наместнику страны:

— Готовь самых умных и льстивых послов. Одни поедут к Суппилулиуме выкупать Митанни, другие в Арцаву с подарками для Маддуватиса. Надо любыми путями заставить лабарну вернуть войска обратно в Хатти.

— Отлично, отец! — с издевкой воскликнул Шутарна, когда они очутились на площади.— Поздравляю — ты стал рабом, а был полководцем. Но я не желаю такой участи.

У Артатамы и без того было муторно на душе.

— Катись ты, куда хочешь! — заорал он и съездил своим крепким кулаком в лоб Шатурне. Тот растянулся на земле.— Убирайся! Ты мне больше не сын. Я не желаю видеть тебя, глупый шакал.

Он решительно перешагнул через тело юноши и зашагал прочь. Шатурна медленно поднялся, держась за голову и процедил сквозь зубы:

— Погоди, предатель. Ответишь за все!

Его видели на базаре. Шатурна обменял все украшения, что у него были, на колесницу с резвыми конями и исчез из Ашшура.

   ‹8›   ‹9›   ‹10›   »12

Книга первая. Восставшая из пепла

Книга вторая. Месть богов

Часть первая  Часть вторая

На страницу автора

-----)***(-----

Авторы: А(A) Б(B) В(V) Г(G) Д(D) Е(E) Ж(J) З(Z) И, Й(I) К(K) Л(L) М(M) Н(N) О(O) П(P) Р(R) С(S) Т(T) У(Y) Ф(F) Х(X) Ц(C) Ч(H) Ш, Щ(W) Э(Q) Ю, Я(U)

   

Поделиться в:

 
       
                     
 

Словарь античности

Царство животных

   

В начало страницы

   

новостей не чаще 1 раза в месяц

 
                 
 

© Клуб ЛИИМ Корнея Композиторова,
since 2006. Москва. Все права защищены.

  Top.Mail.Ru