Клуб ЛИИМ Корнея Композиторова. Вестибюль ВЕРСИЯ ДЛЯ МОБИЛЬНЫХ ЛИИМиздат. Клуб ЛИИМ

 

Клуб ЛИИМ
Корнея
Композиторова

ПОИСК В КЛУБЕ

ЛИТ-салон

АРТ-салон

МУЗ-салон

ОТЗЫВЫ

КОНТАКТЫ

 

 

 
 

Главная

Скоро в ЛИИМиздате

Договор издания

Поиск в ЛИИМиздате

Лит-сайты

       
 

На страницу автора

   ‹15›   ‹16›   ‹17›   »22

Сидоров Иван

Живущий Правдой
16

Барка сонно двигалась по широкой и спокойной зеленоватой ленте Оронты. Выше по течению берега сужались. К самой воде подступали непроходимый лес. Лишь иногда попадались проплешины полей. Рядом с полями ютились жалкие селенья местных рыбаков и охотников. Низкие кривые домики из сырого кирпича, крытые соломой напоминали лесные муравейники. Мужчины в серых длинных одеждах выходили на берег и тревожными взглядами провожали корабль, совсем не похожий на торговую барку. Женщины выглядывали из домов изредка. У них полно забот. Если на корабле плывут разбойники, им надо быстро собрать все ценное в узелок, схватить детей и убежать в лес. Зато голопузая детвора гурьбой высыпала к самой воде. Они весело кричали, размахивая руками.

Всю дорогу стояла ясная жаркая погода. Солнце каждый день терпеливо проходило свой неизменный путь по чистому голубому небу. По утрам долину реки накрывал белесый туман. С рассветом клочья тумана разлетались, оставляя на палубе влажные разводы, а на канатах капельки росы. В знойный полдень причаливали к берегу, стараясь укрыться от солнца за тенью холмов, поросших высоченным кедровым лесом. Гребцы отдыхали. Воины ходили на охоту. Женщины готовили еду. Ближе к вечеру вновь трогались в путь.

Хармхаб несколько дней горел, обливаясь потом. Бредил. Его поили отварами трав и слабым вином. С ран сорвали присохшие куски кожи и прижгли раскаленным металлом. Полководец сильно исхудал. Живот совсем провалился, а бледные щеки впали. Вокруг глаз легли черные круги.

Как-то вечером Хармхабу сделалось совсем плохо. Он побледнел. Конечности похолодели. Дыхание еле ощущалось.

— Ка хочет покинуть тело,— печально объяснила Меритре.

— Мы не можем его отпустить,— твердо сказал Хуто и обратился к жрецам: — Бросайте весла. Молитесь Богам. Если Хармхаб покинет нас, нам незачем возвращаться к берегам Хапи.

— Меритре, сделай что-нибудь! — умолял ее Амени.

Девушка воззвала к всемогущим покровителям. Она долго шептала молитву, закатив глаза. Ее тело слегка покачивалось из стороны в сторону в такт слов. Закончив, она приказала:

— Раздобудьте мне жабу, ядовитую змею, камышового кота и утку. Все они должны быть живыми.

Барка уткнулась носом в камыши. Амени, Хуто и Паитси отправились на охоту. Вскоре Паитси принес в глиняном кувшине отвратительную коричневую жабу, а в кожаном мешке толстую пеструю гадюку. Амени оглушил бумерангом утку. Он появился следом за маджаем и бросил на палубу трепыхающуюся птицу. Вскоре вернулся Хуто. Охотник нес связанного пушистого кота. На его мускулистых руках зияли глубокие царапины от острых когтей. Кот злобно шипел, показывая белые острые зубки. Зверь извивался всем телом, нервно дергая пушистым хвостом, но его лапы надежно удерживала прочная веревка.

Меритре поставила справа и слева от тела Хармхаба две медные чаши и воскурила в них сухую траву. Ее уста произносили непонятные заклинания на забытом языке. Тем временем полководец почти перестал дышать. Меритре посадила на грудь Хармхабу жабу, склонилась низко над ней и шептала заклинания, глядя прямо в шаровидные выпученные глаза мерзкой твари. Жаба замерла, как будто понимала слова девушки.

— Иди! — воскликнула Меритре. Жаба тут же скакнула на палубу и в несколько прыжков свалилась за борт.

Меритре вытряхнула из кожаного мешка змею. Пестрая гадюка попыталась свернуться кольцом на груди Хармхаба. Девушка нарисовала в воздухе магические символы. Змея притихла и слушала, слегка приподняв ромбовидную голову. Раздвоенный язычок вылетал из пасти и тут же вновь прятался. После наставлений змея важно уползла с корабля.

С уткой Меритре разговаривала долго и грозно, приказывая птице найти своего господина — Бога Сетха и замолвить слово за Хармхаба. Хлопнув крыльями, утка полетела низко над водой и исчезла за поворотом реки.

Хуто перерезал ножом путы на лапах лесного кота. Шерсть у того поднялась дыбом. Почуяв свободу, зверь припал к палубе и готов был сорваться с места.

— Стой! Заклинаю именем Баст — великой Богини-кошки! — крикнула ему Меритре. Как завороженный, кот остался лежать возле тела Хармхаба. Недовольное утробное урчание раздалось в ответ. Когти впились в доски палубы. Хвост дергался из стороны в сторону. Меритре чертила перед ним углем на палубе непонятные символы, но кот смотрел только в ее глаза и слушал.

— Беги! — Меритре выпрямилась. Пушистый полосатый комок стремительно скользнул за борт и пропал в камышах.

Оставалось ждать. Твари, отпущенные с наставлениями к Богам должны были передать просьбу, а Боги уже решат: оставлять жизнь или разрешить Ка покинуть тело полководца навсегда. Не спали всю ночь. Жрецы молились. Меритре произносила заклинания, от которых мороз пробегал по коже:

Уши Баст слышат каждое вредоносное слово,
Направленное против тебя.
Но Баст защитит тебя.
Пусть Южная звезда загорится ярче!
Острые когти Баст защищают тебя.
Пусть Западная звезда загорится ярче!
Баст оскалила зубы, грозя всем желающим тебе зла.
Пусть Северная звезда загорится ярче!
Глаза Баст могут видеть в темноте.
Ничто не ускользнет от ее внимания.
Баст защитит тебя.
Слушайте внимательно, все:
Кто хочет причинить вред Хармхабу.
Вокруг него возведена мощная крепость,
сердце прикрыто непробиваемым щитом.
Вам сюда не проникнуть.
Ваши злые мысли вернутся к вам.
Вам не отворить этих врат.
Баст защищает его!

Хуто и Амени по очереди растирали холодные руки Хармхаба. Расесси на коленях стоял возле тела и тихо просил:

«Брат, не умирай! Пусть Боги возьмут мою жизнь вместо твоей. Ты нужен Кемет, как колосу солнце, как птицам небо, как рыбам вода. Без тебя Вечная Земля погрязнет в войнах. Неужели Всевидящие не понимают этого?»

Меритре продолжала молиться, воздев руки к светлеющему востоку:

Хор, великий и всевидящий.
Владыка небес.
Заклинаю именем отца твоего Осириса и именем матери твоей Изиды.
Защити того, кто носит частичку твою в сердце своем.
Отгони смерть от него, убей врагов незримых,
Как когда-то ты поверг злого Сетха.
Черное — во тьму и хаос, белое — к свету и теплу.
Зло должно умереть. Добро должно возродиться.
Хармхаб принадлежит свету.
Пусть душа Ка остается неразлучной с телом Сах.
Пусть силы вновь вернуться в тело.
Хор, великий и всевидящий.
Владыка небес.
Заклинаю именем отца твоего Осириса и именем матери твоей Изиды.
Вдохни жизнь в Хармхаба.

Ночь переходила в серое утро, гася звезды и укрывая долину реки влажной пеленой тумана.

— Его руки теплеют! — несмело произнес Амени.

— Да! — обрадовался Хуто. Все на корабле оживились и сгрудились вокруг Хармхаба. Полководец неожиданно глубоко вздохнул.

— Это Ка вновь вошло в тело,— успокоил всех Панехеси.— Боги услышали нас.

 

Вечером, когда жара спадала, Хармхаба выносили из шатра на воздух. Меритре окуривала его лечебными благовониями, прогоняя болезнь, произносила при этом заклинания. Сети всегда находился радом с полководцем. Он протирал ему лицо влажной тряпкой, поил полководца водой с вином, отгонял назойливых насекомых. Когда Хармхабу ничего не требовалось, мальчик чистил свой меч или тихо сидел у его ног.

В очередной раз Сети устроился рядом с полководцем, достал Клык Анубиса и принялся терпеливо полировать изогнутое лезвие серой золой. Солнце палило уже не так жарко, клонясь к западу. Мошкара серыми прозрачными тучками кружилась над палубой. Затихал неугомонный щебет лесных птиц. Как вдруг!.. Сети даже подпрыгнул от неожиданности. Сильная кисть Хармхаба сжала его руку.

— Смотри,— прошептал полководец. Взгляд его был ясным. Бледные губы попытались разойтись в слабой улыбке. Он глядел в голубое небо. Сети поднял глаза и увидел высоко, почти возле солнца парящего сокола. Расправив крылья, гордая птица описывала круги над кораблем.— Хор! — еле слышно произнес Хармхаб.— Мой брат, мой покровитель.

— Амени! Хуто! — закричал Сети срывающимся голосом.— Непобедимый очнулся! — И тут же его лицо скривилось. Мальчик разрыдался, припав к широкой груди Хармхаба.

 

Долину реки обступили лесистые горы. Берега сжимались. Течение становилось сильное. Где-то чуть дальше у подножий заснеженных вершин начинался исток Оронты. То там, то здесь попадались мели. Продвигаться вперед становилось все труднее и труднее. Да и сам корабль начинал разваливаться. Сколько его не конопатили, сколько не латали, доски расходились и давали течь. Вскоре вообще невозможно было плыть: сильное течение сносило барку назад. Гребцы ничего не могли поделать.

Путешественники пристали к берегу возле небольшого селения. Как только все сошли на сушу, раздался треск. Борта не выдержали. Корабль сел на мелководье, наполовину залитый водой.

Амени и Хуто попытались найти кого-нибудь в селении. Но местные пастухи попрятались в лесу, приняв путников за разбойников. Под вечер жители, увидев, что неожиданные гости мирно разводят костры и совсем не пытаются разграбить и сжечь их дома, успокоились и вышли навстречу. Глава племени попросил разобрать корабль на нужды селян, взамен предложил еду и кров.

Для Хармхаба отвели целый дом. Дом — всего лишь сооружение из булыжников даже без вяжущей глины. Щели между камнями затыкали высушенным мхом. Стены длинной шагов пять и в высоту чуть ниже человеческого роста. Крыша — неотесанные бревна, сверху навалены вязанки камыша. Посредине в земляном полу яма. В яме разводили огонь. Дым выходил через дверной проем. Окон в доме не было. Для раненого соорудили удобное ложе из камыша. Ложе покрыли овечьими шкурами. Вокруг обложили пахучими травами, чтобы не досаждали насекомые.

В селении провели несколько дней. Хуто, Паитси и Амени ходили на охоту. Иногда к ним присоединялся Расесси, который неплохо владел луком. Жрецы ловили рыбу или помогали пастухам. На плечи Меритре и Нессемут легла забота о раненом полководце и о детях. Сети не относил себя к детям. Он целыми днями бродил по лесу, пытаясь самостоятельно охотиться. Однажды, даже принес пару подстреленных зайцев, чем заслужил скудные похвалы.

Хармхаб уже свободно мог дышать. Боль отпускала. Но подниматься он еще не мог. Как-то солнечным утром полководец попросил вынести его к реке. От воды веяло прохладой. Пахло тиной. Лягушки надрывались. Птицы крякали в камышах. Совсем, как на берегах родного Хапи. У Хармхаба сжалось все внутри. Так захотелось обратно домой, обнять дочерей, побродить по пустыне с луком или промчаться вдоль берега на колеснице по сытому песку.

Подошел Расесси и встал на колени. Крепко пожал руку.

— Я никогда не забуду, что ты сделал для меня и для моей семьи! Жизнью тебе обязан, брат.

— Доберемся в Кемет, тогда и поблагодаришь,— засмеялся Хармхаб.— Много не возьму: заставлю пьянствовать вместе со мной целую неделю.

— Доберемся! Обязательно доберемся,— уверял Расесси.— И погуляем, так что весь Уаст спать не будет.

— Посмотрим. Пока мы очень далеко от дома. Тяжело на гору подняться, но еще опаснее с нее спускаться. Мексеб будет караулить нас на каждой тропинке.

— Все равно мы увидим родные берега! Нас никто не остановит, даже смерть не смогла, отступила. Но потом… Ох, я покажу этому Мексебу. И Азиру… Предатель свое получит. Захлебнется в собственной крови.— Расесси сжал кулаки.

Рядом присел маленький Сети и принялся ножиком кроить кусок толстой кожи, при этом, состроив серьезное выражение лица, словно он решал важную государственную задачу.

Хармхаб долго наблюдал за его занятием. Наконец спросил:

— Что ты делаешь?

— Выменял кусок хорошей кожи у местных охотников. Хочу сделать ножны для Клыка Анубиса.

— Околдовал тебя меч Эхнэйота. Заботишься о нем больше, чем о себе.

— Мой отец говорил: «Береги оружие, и оно тебя сбережет».

— Ты сам-то цел?

— Слегка царапнуло,— показал он засохшую рану на плече, затем тяжело вздохнул: - Отец будет недоволен мной. Я не уберег тебя.

— Ты не причем,— пытался успокоить его Хармхаб.— Стрела могла попасть в кого угодно, но выбрала меня. Я заступлюсь за тебя перед Парамессу.

— Отец — не страшно.

— Кто же тогда? — не понял Хармхаб.

— Туйя рассердится.

— Моя младшая дочь? — Хармхаб удивленно приподнял брови.

— Да. Я обещал ей вернуть тебя домой живым и невредимым.

Хармхабу стало тепло на душе. Он улыбнулся, вспомнив свою маленькую озорницу с живыми черными глазками.

— Теперь она не выполнит обещание,— продолжал печалиться Сети.

— Какое еще обещание? — разом спросили Хармхаб и Расесси.

— Когда мы подрастем, а это будет скоро, она обещала стать моей сестрой.

— Чего? — нахмурился Хармхаб, силясь привстать.— Какой такой сестрой? — Он попытался дотянуться до мальчишки, но тот вовремя отскочил.— Ох, были бы у меня силы, я бы надрал тебе уши!

— Были бы у тебя силы, я бы не стал рассказывать,— дерзко ответил Сети.

— Вот, гаденыш! Но я же поправлюсь. Что тогда?

— Ты остынешь и поймешь, что это неизбежность. Спорить с судьбой, что плыть против течения.

— О чьей судьбе ты толкуешь? — пыхтел от гнева Хармхаб.

— О моей и Туйи,— невозмутимо объяснял Сети.— Она вырастит красавицей. Мне уготовано стать лучшим воином. За год я подрос на пол локтя. А посмотри, как я научился владеть мечом. Мне Амени показал приемы хеттского боя.

Мальчик вскочил на ноги и принялся выписывать пируэты, размахивая клинком.

Хармхаб подсознательно отметил, что Сети стоит твердо, двигается проворно, удары ставит четко. Потом подумал: чего он разозлился? Не будет же Туйя вечно маленькой девочкой. Вырастет и уйдет в чужой дом. Так уж лучше в дом надежного человека. Из Сети выйдет толк. Он не пустоголовый мальчишка с грязных городских окраин, чьи родственники разбогатели на торговле, и не разбалованный сынок вельможи-взяточника. Он — сын воина. Смелый, мозги на месте. Одна беда — слишком уж настырный. А может к лучшему. Хармхаб усмехнулся про себя: да он сам такой же был.

— Хорош мальчишка. Воин из него выйдет отменный,— смеясь, похвалил Расесси.

Сети закончил упражнение и тяжело дыша спросил:

— Как?

— Пожалуй, я доверю тебе носить свой щит,— скупо ответил Хармхаб.

Большего счастья Сети и не ожидал. Он весь расцвел.

— Но Туйю получишь, когда добьешься звания чезу, не меньше. И чезет твой должен быть самым лучшим.

— Будет лучшим! — заверил его Сети.

Хуто подошел к полководцу вместе с вождем деревни. За спиной старейшины несмело топтался молодой охотник.

— Непобедимый,— обратился к нему Хуто.— По нашему следу идет погоня. Три корабля в дневном переходе отсюда. Они обшаривают берега. Ищут нас.

— Надо уходить. Я чувствую себя лучше. Пусть меня несут на носилках,— решил Хармхаб.— Только куда идти? — Расесси поглядел на старейшину.

— Вождь обещает хорошего проводника. Тот переведет нас через горы к Белой реке. Она впадает в Великую Зелень возле города Тира.

— С рассвета трогаемся,— согласился полководец.

 

Как только верхушки гор позолотило восходящее солнце, еще туман клубился над рекой, а путники уже поднимались вверх по узкой тропе. Проводник уверенно шагал впереди. Следом четверо жрецов несли Хармхаба на носилках. Потом шагали остальные. Хуто и Амени замыкали колонну.

К полудню вышли к широкому горному уступу. Внизу открылся вид на долину. Под ногами лежала, словно поросшая мхом, лесная равнина. Возле сверкающей вьющейся ленты реки угадывалось селение, которое они недавно покинули. Домики, словно песчинки. Река терялась синим лоскутом среди гор.

Хуто остановился. Пригляделся. Его острый глаз заметил на воде три темные точки.

— Наши преследователи. Скоро корабли будут возле селения. Я спущусь назад, разведаю.

— Может, мне пойти с тобой? — предложил Амени.

— Не надо. Меньше людей — меньше шума. Я догоню вас.

Хуто исчез в густых зарослях. Путники продолжили подъем.

Ночь опустилась внезапно. Черная, полная незнакомых жутких звуков. Над головой проносились поздние птицы, шурша крыльями. Где-то в горах протяжно выли волки. Крупный зверь ломился сквозь кусты. Путники устроились под скалой. Разожгли костер. Неожиданно из темноты вынырнул запыхавшийся Хуто.

— Вести плохие,— сказал он.— В поселении нашли остатки нашего корабля. Вождю пригрозили расправой. Обещали всех сильных мужчин угнать в рабство. Он испугался и выдал, куда мы направились.

— Их много? — спросил Амени.

— Больше сотни человек. Все отлично вооружены. Ночью они не сунутся в горы, но с рассветом начнут преследование. Нам трудно будет оторваться: у нас дети.

— Как поступим? Может, дадим бой? Тропа узкая, можем сдержать их, пока дети и женщины уйдут далеко,— храбро предложил Паитси.

— Немного отдохнем. Только взойдет луна, надо идти дальше. Задерживаться нельзя,— не согласился Хармхаб.

— Они все равно нас могут догнать,— покачал головой Расесси.— У Итакамы выносливые воины, а в погоню, он послал самых лучших. Я уверен.

— Пусть все идут вперед, а мы с Амени и Паитси задержим их,— решил Хуто.— Нет, в схватку вступать не будем. Устроим ловушку.

 

Могучие воины проворно взбирались по тропе след в след. У всех кожаные доспехи и прочные медные шлемы. За спиной круглые деревянные щиты, обтянутые толстой кожей. Они опирались на короткие копья с массивными бронзовыми наконечниками. У каждого на поясе длинный кинжал или меч. Несколько легких лучников шли впереди, разведывая дорогу. Перед собой погоняли местного пастуха. За лучниками следовал командир отряда в добротных доспехах, укрепленных медными пластинами. Левой рукой он придерживал за рукоять прямой хеттский меч. Дорогой пурпурный плащ укрывал плечи.

Тропу преградило упавшее дерево. Лучники тут же ухватились за толстый ствол и попытались его сдвинуть. Дерево поддалось. Хуто все придумал хитро. Ствол дерева держал подпорки. Как только его сдвинули, сбоку обрушилась лавина камней. Пятерых лучников и проводника смело в пропасть. Командир отряда еле успел увернуться от камнепада.

— Теперь им понадобится новый проводник. До поселения полдня ходьбы,— хмыкнул удовлетворенно Хуто, осторожно выглядывая из засады.

— Подстрелим парочку,— предложил Амени, вкладывая стрелу на тетиву.

— Только, стреляй по ногам,— предупредил Хуто.— Если убьешь воина - выбьешь из строя одного, а если ранишь — то двоих. Кто-то должен его нести.

Несколько точных выстрелов и преследователи вынуждены были отступить. Засада удалась.

 

Чем выше в горы, тем лес становился реже. Все больше попадались заросли непроходимого терновника. Лысые склоны покрывала невысокая трава. Местами оголялись серые скалы. По ночам становилось прохладно. Ветер приносил ледяное дыхание с седых вершин.

Как-то под утро, когда трава искрилась росой и птицы звонко защебетали утренние гимны, Хуто приметил чуть заметную струйку дыма. Он подозвал проводника. Тот ответил, что никаких поселений там нет. Значит это преследователи.

Следующей ночью Хуто, почти припадая к земле, крался вдоль обрыва. Он определял направление по запаху дыма, доносившемуся от костра. Охотник змеей прополз у ног часового, стоявшего в полудреме. В небольшой ложбинке тлели угли костров. Уставшие воины спали, укутавшись в плащи. Пахло ячменным варевом и печеным мясом. Он заметил еще одного часового. Тот охранял мешки и корзины — наверняка припасы. Неплохая мысль осенила охотника. Хуто набросился сзади и придушил караульного запасной тетивой для лука. Один за другим мешки полетели в пропасть. За ними последовали корзины с сушеным мясом и твердым сыром. Посчитав, что дело сделано, Хуто уполз обратно в темноту. Пусть теперь поголодают.

Наутро продолжили нелегкий путь по узкой каменистой тропе. Справа отвесные скалы, слева глубокий обрыв. Дети дрожали и кутались в плащи. Утреннее солнышко еще не успело прогнать ночной холод. Впереди с каждым шагом нарастал монотонный шум.

— Подходим к водопаду,— объяснил проводник.

— Как мы переправимся через реку? — поинтересовался Амени.

— Там есть подвесной мост.

Хуто, замыкавший колонну, почуял недоброе. Даже затылок свело. Он обернулся. На соседнем склоне, по их следам шли преследователи. Словно муравьи карабкались по тропе вооруженные воины. Преследователи тоже заметили беглецов.

— Скорее! — крикнул Хуто.— Погоня близка.

Обогнув скалу, путники увидели мост. С вершины отвесной скалы срывалась прозрачная струя. Внизу, в узкой расщелине поток пенился, поднимая целое облако мелких брызг. Хлипкий подвесной мостик соединял два берега над пропастью. Паитси подбежал первым и попробовал канаты на прочность.

— Совсем сгнили,— посетовал он.

Двое жрецов с носилками, на которых лежал Хармхаб, ступили на мост. Канаты заскрипели. Один из тросов тут же лопнул. Жрецы отпрянули назад. — Есть другая дорога? — накинулся Паитси на проводника.

— Тропинка ниже по течению, но нам придется вернуться назад.

— Не успеем,— покачал головой Хуто.— Надо перебираться на ту сторону или принимать бой прямо здесь.

— Я попробую.— Сети держал в руках связку канатов.— Крепите концы здесь, а я подвяжу на той стороне.

— Тебе не страшно,— Амени схватил его за плечо.— Мост может рухнуть.

— Я легкий,— смело ответил мальчик, но в глазах его теплился страх.

— Да хранит тебя Амун,— почти одновременно выдохнули все.

Сети взвалил на плечо связку веревок и полез по мосту. Мост подрагивал от каждого шага. Канаты предательски скрипели и потрескивали. Доски местами совсем сгнили — того и гляди проломятся. А внизу бурлил и клокотал поток, дожидаясь своей жертвы. Тело мальчика защипало от холодных брызг. Сети от страха встал на четвереньки, но продолжал ползти. Его маленькое сердечко надрывалось где-то в горле. Он взглянул сквозь щели вниз, где кипел водоворот. Голова закружилась. Все завертелось. К горлу подступила тошнота. Он плотно зажмурил глаза и продолжал двигаться вперед. Когда рука коснулась холодного камня, изнутри непроизвольно вырвался то ли вздох, то ли икота. Сети выскочил на твердую землю. Он выбрал торчащий кверху кусок скалы и принялся наматывать канаты. Мост закрепили. Путники по одному стали перебегать на другую сторону.

— Скорее! — Торопил Хуто, сам приготовил лук.

Первый враг показался на тропе. Хуто выстрелил. Стрела угодил преследователю в колено. Воин полетел в пропасть. Теперь из-за скалы высунулся круглый щит, над ним второй. За щитами умело прикрывались враги. Но Хуто точно послал стрелу в щель между щитами. Еще один воин, взмахнув руками, упал вниз.

— Хуто! на мост! — позвал его Амени.

Все успели переправиться. Охотник последний пробежал по трещавшим доскам и оказался на другой стороне.

— Разрушим мост,— предложил Амени.

— Что толку? — Хармхаб с трудом поднялся на ноги, опираясь на плечо Паитси.— Их вон сколько! Они за час соорудят новый. Не знаю, как вам, а мне надоело показывать спину врагу. Предлагаю принять бой.

— Но ты еще слаб,— напомнил Амени.

— Поглядим еще: кто слаб,— усмехнулся Хармхаб.— Раны в бою быстрей заживают.

— Стойте! — Расесси внимательно вгляделся в ряды преследователей.— Их возглавляет Нармет. Он командовал гарнизоном Кадеша и предал меня первым.— Расесси покрепче ухватил прочную дубовую палицу с тяжелым медным шаром на конце. Крепкую рукоять, в два локтя длинной, не так просто перерубить даже секирой. В левой руке хищно сверкнул длинный бронзовый нож. Расесси смело шагнул на шаткий мост.

— Ты куда? — окликнул его Хармхаб.

Расесси обернулся. Глаза его горели решительностью.

— Это моя война. Меня предали — изменник должен ответить. Уводите детей.

— Ради твоего спасения я подставлял свое сердце. Не смей! — пытался остановить его Хармхаб.

— Я помню об этом, брат. Но ты еще спасал тайну табличек с заклинаниями, что зарыты под Мегиддо. Не беспокойся. Если я погибну, тайна умрет вместе со мной.

— Не правда! — кричал Хармхаб.— Таблички здесь не причем.

Расесси его не слушал. Он без страха шел по мостику над бурлящей бездной.

— Нармет, Сын шакала! Ты предал меня и замазал грязью свое имя и имя отца,— закричал бесстрашный воин, перекрывая шум водопада.— Выходи на бой! Не прячься за спины телохранителей. Тебя вызываю я — Расесси! Сын Перруамуна!

Проводник теребил Хуто за руку. Он показал на небо. Над вершинами нависло темная серая туча. Туча росла на глазах, поглощая синее небо.

— Уводи всех в укрытие,— приказал ему Хуто.

Предводитель преследователей растолкал воинов и смело вышел навстречу. Добротные ассирийские доспехи из толстой кожи с медными пластинами сидели, как влитые на широкой груди. Высокий островерхий шлем защищал голову. Прямой хеттский меч отсвечивал начищенной бронзой. На прочном овальном щите медная голова быка.

Туча все наползала. Солнце внезапно погасло, погружая землю в сумерки. Запахло грозой. Деревья тревожно зашумели под внезапными порывами ветра.

Противники сошлись на середине моста. Нармет рубил мечом, колол, метясь в грудь. Но Расесси ловко уходил от тяжелых ударов, или отводил их кинжалом. В ответ палица обрушивалась на щит. Дерево, обтянутое кожей трещало.

Над головами дерущихся сходились тучи серыми клубами. Последний кусочек синего неба пропал. Внезапно наступила мертвая тишина. Все деревья, все травинки замерли, только клокотал водопад, да раздавался звон меча и гулкие удары палицы. От навалившейся духоты бусинки пота выступил на лицах дерущихся.

Яркая вспышка белой полосой врезалась в землю, озаряя окрест. Гром сотряс землю так, что уши заложило. На землю сразу же хлынул ливень, такой стильный, что все вокруг побелело. Словно кто-то на небе разрезал огромный кожаный мешок с водой. Едва различались ближайшие скалы. Грязные ручьи понеслись с гор, увлекая за собой щебень. Прозрачная струя водопада в мгновения превратился в мутный грохочущий поток.

Но схватка не прекращалась, не смотря на молнии, гром и потоки воды, противники из последних сил наносили удары. Раны кровоточили. Руки немели. Но вдруг вода захлестнул мостик. Коричневый клокочущий поток подхватила шаткую переправу и сорвала ее вниз.

Хуто, Амени и Паитси кинулись к обрыву. Рискуя свалиться, они заглянули через край. Над кипящим водоворотом висел Расесси. Он чудом успел ухватиться за уцелевший край моста и из последних сил пытался перебороть поток, пытавшийся увлечь его в бездну. Друзья принялись тащить остатки моста наверх. Канаты расползались прямо под руками. Наконец удалось втянуть наверх почти бесчувственное тело Расесси. Помогли разжать побелевшие пальцы.

Подхватив под руки Расесси, беглецы поспешили укрыться от дождя в неглубокой пещере, где уже весело стрекотал огонь. Со скалы, нависающей над гротом, срывались вниз ручьи. За плотной пеленой дождя ничего не разобрать. Дождь еще больше усилился. Шумело так, что приходилось кричать на ухо соседу, чтобы он расслышал слова. Внезапно ливень прекратился. Яркий солнечный свет влился в ущелье, искрясь в миллиардах капельках. Громыхало все дальше и дальше. На смену шуму дождевых потоков запели звонкие ручейки. Осмелевшие птицы подали голоса, радуясь солнцу.

Хуто осторожно выглянул из пещеры. Преследователей нигде не видно. Водопад все еще грозно бурлил. Далеко внизу на камнях распласталось безжизненное тело Нармета.

   ‹15›   ‹16›   ‹17›   »22

На страницу автора

-----)***(-----

Авторы: А(A) Б(B) В(V) Г(G) Д(D) Е(E) Ж(J) З(Z) И, Й(I) К(K) Л(L) М(M) Н(N) О(O) П(P) Р(R) С(S) Т(T) У(Y) Ф(F) Х(X) Ц(C) Ч(H) Ш, Щ(W) Э(Q) Ю, Я(U)

   

Поделиться в:

 
       
                     
 

Словарь античности

Царство животных

   

В начало страницы

   

новостей не чаще 1 раза в месяц

 
                 
 

© Клуб ЛИИМ Корнея Композиторова,
since 2006. Москва. Все права защищены.

  Top.Mail.Ru