На страницу автора

1«   ‹20›   ‹21›   »22

Сидоров Иван

Живущий Правдой
21

Наместник Хекупта проснулся от истошного крика гипессару города. Распорядитель строительных работ бесцеремонно ввалился в его спальню, растолкав слуг, выпучил глаза и брызгая слюной орал:

— Господин! Господин! Прости, что потревожил тебя! Скорее вставай!

Наместник испуганно вскочил с ложа так резво, что деревянный подголовник в виде полумесяца с грохотом полетел на пол.

— Что случилось? Где? К оружию! На нас напали?

— Там! — дрожащий палец гипессару ткнулся в узкое окошко.— Он уже в порту.

— Кто? Наместник кинулся к стойке с копьями.

— Корабль! Его корабль!

— Прекрати орать,— наконец взял себя в руки наместник и сам немного оправился от испуга.— Чей корабль?

— Хармхаба! — вывернул из себя гипессару.— Хармхаб прибыл в Хекупта.

— Что! — Теперь глаза наместника округлились и вылезли из орбит как у жабы.

— Почему никто не предупредил?.. Откуда ты знаешь?..

— Только что хранитель лука и стрел правителя, благородный Хуто появился в Доме Ликования и приказал приготовить все для приема главнокомандующего.

— А я последним узнаю? — побагровел от гнева наместник.— Так чего ты стоишь? Парик мне и одежду. Скорее!

Гипессару бросился шарить по углам в поисках одежды.

— Чего ты делаешь? — заорал на него наместник.

— Одежду… — совсем растерялся гипессару.

— Беги, собирай знать и старших писцов. Все в порт!

Красивый, изогнутый полумесяцем, корабль под дружный взмах длинных весел величественно входил в гавань Хекупта. Рыбацкие лодки и торговые кораблики, шарахались в стороны, уступая путь, словно мелкая рыбешка, распуганная хищником. На высокой мачте алым пламенем развивался стяг Хора. Словно огонь, разносимый ветром по сухому полю, весть переполошила город: Хармхаб прибыл!

На набережную высыпало столько народу, что невозможно было протолкнуться к воде. Охране наместника пришлось сильно постараться, чтобы очистить дорогу. Корабль стукнулся о причальные камни. Народ взорвался приветствиями.

— Где Непобедимый? — Наместник всматривался в лица моряков.

— Чего? — не расслышал старший смотритель за парусом.

— Хармхаб,— старался перекричать он толпу.

— Хармхаб уже в городе.

— В городе? — растерялся наместник.— Почему я не знаю?

— Он на лодке отплыл еще на рассвете.

Толпа вельмож бросилась к Дому Ликования. Во дворце царил хаос. Слуги бегали с выпученными глазами. Распорядители подгоняли их, брызгая слюной и срывая голос. Из ворот, чуть не сшибая носилки наместника, вылетели колесницы с вестовыми.

— Где Хармхаб? — спросил наместник у пробегавшего охранника.

— Там,— указал он  на дворец и побежал дальше.

— Что случилось? — остановил он другого охранника.

— Война! — коротко бросил тот на бегу.

Эйя уже с трудом поднимался. Силы совсем покинули его. Он все больше проводил время на мягком ложе. Сизый дым от курительниц не успевал выветриваться через узкие окошки. Дыхание старика делалось прерывистым и слабым. Приходили писцы, читали доклады. Эйя еле улавливал смысл, иногда давал распоряжения, иногда отсылал их к другим чиновникам, которые, по его мнению, могли справиться с делами. Сам он уже был не в силах.

Эйя уловил шорох в пустой комнате.

— Аменнеф? Я узнаю тебя по шагам. Только ты так тихо и незаметно можешь появляться.

— Здоровья и силы,— приветствовал его верховный жрец Амуна.

— Нет у меня ни того, ни другого,— посетовал Эйя, испустив тяжелый вздох.

— Быть может, тебе придадут силы вести, что я спешу рассказать.

— Что-нибудь слышно от Хармхаба? — без особой надежды спросил Эйя.

— Непобедимый в Хекупта. Созывает армию.

— Повтори! — Эйя приподнялся на локтях.— Грудь стала часто вздыматься, испуская сиплые звуки.

— Успокойся.— Аменнеф заботливо уложил Эйю обратно.— Хармхаб вместе с Расесси и его семьей в Хекупта. Твоя младшая дочь и твои внуки живы и здоровы. Правда, немного исхудали, пережив приключения.

— Поклянись Амуном, что ты говоришь правду, а не слова утешения для умирающего старика.— У Эйи на глазах появились слезы.

— Клянусь! — Аменнеф поцеловал анх, висевший у него на запястье.

— Теперь я спокоен за страну,— еле прошептал Эйя. Его тело расслабилось. Черты лица разгладились.— Аменнеф!

— Я внемлю тебе.— Жрец наклонился, чтобы лучше слышать и заметил пятна на лице Эйи — верный признак близкого конца.

— Позови плакальщиц из храма Изиды. Я устал. Я покидаю вас. Попроси прощения за меня у всех, кого я ненароком обидел.— Его голос звучал все тише.— И ты меня прости. И Хармхаб пусть простит меня. Я ухожу. Меня ждут. Я слышу, как меня зовет Нефрнефру. А рядом с ней Мутнежмет…

— Отправляйся спокойно в Дуат и жди нас в полях Иалу.— Аменнеф склонился еще ниже над бездыханным телом и прикрыл Эйе глаза.

— Что здесь творится? — яростно кричал Хармхаб, тяжело меряя шагами роскошный тронный зал в Доме Ликования Хекупта.— Стоило мне ненадолго покинуть страну и вы, как маленькие дети все передрались за кусок сладкого пирога.

— Посуди сам,— оправдывался Нахтимин.— Ты внезапно исчез. От тебя нет никаких вестей. А тут еще правитель умер…

— Ты должен был взять все под контроль. Тебя я назначил главнокомандующим. А что в итоге? Чего ты поперся в Лабан, да еще с необученным войском?

— Хотел прогнать племена хабири.

— Ты же никогда не воевал в Северной пустыне. Я же учил тебя: прежде чем лезть в драку, все разузнай, оцени противника. Иди вперед, но готовь отступление. А ты что натворил?

Нахтимин опустил голову.

— Я думал что кочевники так себе…

— Где пополнение? — накинулся Хармхаб на наместника Севера.

— Зутмос не желает подчиняться власти Кемет. Он объявил Оазисы Жизни отдельным государством, где он единственный властитель, избранный Себеком — богом покровителем.

— Нахтимин, хочешь вновь заслужить мое доверие?

— Приказывай! — встрепенулся военачальник.

— Приволоки за своей колесницей этого выскочку Зутмоса.

— Но, непобедимый,— ужаснулся наместник Севера.— Его поддерживают многие знатные Дома.

— Кто хоть пискнет — убивай на месте! — металлическим голосом отчеканил Хармхаб, обращаясь только к Нахтимину.— Если хочешь остаться на высокой должности, выполняй мои приказы и не рассуждай. Я объявляю в стране военное положение. Предателям и паникерам головы с плеч!

— Сделаю! — твердо заверил его Нахтимин.

— Надо ли подтверждения твоих слов у правительницы? — несмело поинтересовались писцы, заносящие указы Хармхаба на папирус.

— Нет. Некогда ждать, что скажет правительница. Хетты уже перешли Оронту. После того, как загоним Суппилулиуму обратно на тот берег, пусть меня судят, проклинают, унижают… А сейчас я не желаю слушать ни о какой правительнице, да простит меня Амун!

— Но все же, Анхсэмпамун наделена божественной властью,— вставил один из сановников.— Как без ее воли?

— Она поведет войска в бой? — совсем рассвирепел Хармхаб.— Она умеет командовать пехотой? Стрелять из лука, когда колесница мчится на полном ходу? Может у нее есть талант управлять военным флотом? О чем ты говоришь? Правительнице едва исполнилось девятнадцать лет. Может, приготовите для нее боевую колесницу? Наденете на ее красивую головку голубой шлем Аахеперкара Тутмоса? А я встану в ряды менфит простым атакующим воином.

— Правительница наделила тебя всеми полномочиями. Я привез от нее указ с личной печатью.— В зал вошел Хеви, а за ним Парамессу.— Живи вечно, непобедимый.

— Здоровья и силы, друзья! — Радостно поприветствовал их полководец.— Вы с войском?

— С огромным,— похвастался Хеви.— Как только получили от тебя приказ, сразу же собрали мешу и на кораблях отправились вниз по течению. Обоз плетется где-то в дороге. Скоро догонит.

— Вы были в Уасте?

— Да,— Хеви скорбно покачал головой.— Эйю бальзамируют. Похороны пройдут без нас.

— Ничего. После воздадим ему должное. Старик славно жил и тихо умер. Я думаю, простит нас за скромные похороны. Тут дела поважнее.

— Хетты? — Парамессу напрягся.

— Сила огромная. Много колесниц. Скоро подойдут к Мегиддо. Суппилулиума не поверил, что его сына убили разбойники. Он жаждет мести. Сражение ожидается великое. Никогда еще в истории две столь могущественные армии не сталкивались.

— Два льва сойдутся в смертельной схватке,— сравнил Хеви.

— А стервятники уже ждут. Ашшурбалит — подлый шакал, не поддержал Суппилулиуму и к нам не примкнул. Вавилон хранит подлое молчание. Нам нельзя проиграть,— предупредил Хармхаб, обводя пылающим взглядом военачальников.— Иначе вся эта свора накинется и растерзает тело Кемет. Никогда уже не будет великой державы.

— Тогда мы с Парамессу выдвигаем Мешу Юга к границе. Надо подготовить встречу,— решил Хеви.

— Приступайте. Я следом с мешей Севера. Сойдемся под крепостью Джару. Возможно, там и дадим бой.

Молчаливая пустыня, дремлющая за Воротами Севера, внезапно ожила. Вековой покой песков нарушили тысячи ног, сотни колес. Разворачивали шатры. Запылали костры. Тишину утра прорезали визжание труб и громкие отрывистые команды.

Хармхаб приказал ставить лагерь. Не дожидаясь, когда установят его шатер, он развернул карты на большом плоском валуне. Вокруг сгрудились военачальники.

— Перекрыть дорогу,— палец полководца уверенно тыкал в папирус.— Здесь вырыть ров, чтобы колесницы не залетели в тыл. Сюда цепь лучников. Не дать противнику захватить этот холм. Вот здесь что? Колодец? Засыпать! Оставим их без воды.

— Вестовой от Хуто.— сообщил один из телохранителей полководца.

— Пропустить.— Хармхаб обернулся.

Утомленный разведчик в длинной серой одежде хабири склонился перед ним.

— Говори!

— Мегиддо сдался без боя.

— Стоило предполагать,— не расстроился Хармхаб.— Какова армия Суппилулиумы?

— Большая и хорошо вооруженная,— продолжал докладывать разведчик.— Больше тысячи колесниц. Огромный обоз. Идут быстро. Сопротивление никто не оказывает.

— Ты свободен,— отпустил полководец разведчика и вновь склонился над картой.

А войска в лагерь все прибывали: пешие отряды и колесницы; подтянулся нескончаемый обоз с продовольствием. Волы еле двигались, волоча тяжелые метательные орудия на сплошных деревянных колесах.

— Командующий мешей Севера Нахтимин и с ним наместник в Оазисах Жизни Зутмос,— доложил телохранитель.

— Наследник Зутмос! — заносчиво поправил его красивый стройный юноша.

— Здоровья и силы, наследник.— Хармхаб смерил его таким пронзительным взглядом, что юноша поежился.— Знает ли наследник, зачем мы здесь собрались? Видит ли он вокруг, как готовятся к битве тысячи лучших сынов Кемет?

— Я не ослеп,— огрызнулся юноша.

— Тогда, если ты считаешь себя наследником то, просто обязан стать во главе войска и первым броситься на врага. Властью, данной мне божественной Анхсемпейот, назначаю тебя чезу в передовой отряд атакующих бойцов.

— Но на нас движутся хетты,— испугался юноша.— Ты посылаешь меня на смерть.

— Если ты наследник,— грозно надвинулся на него Хармхаб,— то тебя оберегает Амун. Если хочешь получить венец Обеих Земель, во время битвы я должен видеть тебя впереди войска. Ты должен бесстрашно, словно лев, биться с врагом.

— Я же погибну! — твердил Зутмос, бледнея.

— Амун, да сохранит тебя! Вооружить его и поставить в первую шеренгу,— распорядился полководец.

Зутмоса уволокли. Он упирался, требовал, умолял, но Хармхаб отвернулся и вновь занялся картами.

К вечеру лагерь понемногу стих. Командиры заканчивали учения и давали отдых воинам. Хармхабу принесли свежий инжир, жареного гуся и кувшин с вином. Полководец только притронулся к еде, как до его слуха донеслось пение. Сотни высоких чистых голосов восхваляли Амуна. Непобедимый поднялся и вышел из шатра. Все воины в лагере кроме часовых пали на колени и протянули открытые ладони к югу. По дороге шествовала длинная белая процессия жрецов. Впереди величественно шагали мудрейшие с высокими золотыми и серебряными посохами. Белые, словно крыло лебедя одежды из тонкого льна облегали их немощные тела. Следом здоровые молодые служители несли на плечах ковчеги, украшенные цветами. В позолоченных наосах сверкали ожерельями из драгоценных камней статуи богов и богинь. Впереди всех шествовал Аменнеф.

— Мудрейшие пришли поддержать войско,— отрапортовал телохранитель.

— Сам вижу. Куда же без них,— криво усмехнулся Хармхаб и пошел навстречу процессии.

— Пусть сердца ваши наполнятся ликованием,— поприветствовал Хармхаб мудрейших, протягивая вперед открытые ладони.

— Пусть дарует тебе Амун великую победу. Пусть враги твои бегут, словно зайцы от рыка могучего льва,— благословил полководца Аменнеф.

— Приглашаю мудрейших в свой шатер отдохнуть с долгой дороги и разделить со мной скромный ужин, что послал мне Амун.

Старейшие жрецы, всего девять человек расселись кругом на низеньких походных стульчиках. Черепа гладко выбриты. На обнаженном левом плече тавр в виде кобры — знак принадлежности к высшей касте духовенства. Они отказались от мяса и ели только пресный хлеб, запивая его простой водой.

Аменнеф не присел. Он остался стоять, но не отказался от хорошего вина. Полководец отвел его в сторонку и строго спросил:

— Что все это значит? Зачем ты притащил сюда в пустыню мудрейших? Со дня на день нагрянут Хетты. Они уже миновали Мегиддо.

— Хетты перешли запретную черту? — уточнил Аменнеф.— Перед тобой не просто хранители истины и традиций, не просто слуги Амун-Ра — перед тобой сила, способная уничтожить любую армию.

— Я, конечно, уважаю старейших жрецов,— с сомнением покачал головой Хармхаб,— но такова моя натура: предпочитаю молитве добротный меч. Привез бы ты лучше оружие.

— Я беседовал с Хранителями Истины, чей храм находится возле Великих Пирамид. Они согласились открыть для тебя золотые кладовые.

— Вот это хорошая новость! — обрадовался Хармхаб.— Теперь я смогу нанять кочевников.

— Но сначала в сражение вступим мы,— предупредил его Аменнеф.

— Это как? — Хармхаб чуть не подавился вином.

— Увидишь,— уклончиво ответил Аменнеф.

— Делайте, что хотите,— махнул рукой полководец.— Я не верю в ваши серебряные таблички с заклинаниями. Войско Суппилулиумы прошло границу, где они закопаны и без помех движется на нас.

Аменнеф ничего не ответил.

Первые солнечные лучи скользнули по земле. Спящий лагерь вздрогнул. Жрецы грянули гимн восходящему солнцу. На вершину крепости Ворота Севера вознесли наосы с божествами. Девять мудрейших жрецов протянули руки к восходящему солнцу и по очереди произнесли заклинания на забытом языке. Все войско пало на колени и молилось Амуну.

— Тревога! — прокатилось по цепи часовых. Трубачи в разных концах лагеря затрубили сбор.

— Началось! — Хармхаб надел на голову блестящий шлем.— Колесницу! — крикнул он конюху.— Сети! Мой лук и стрелы.

Лагерь загудел, словно ураган, внезапно налетел на тихое болото. Тяжелая пехота выстраивалась в ровные шеренги. Лучники занимали позиции перед стеной из больших прямоугольных щитов. Колесницы вихрем носились по флангам.

Хармхаб в своей легкой повозке влетел на самый высокий холм. Следом бежали вестовые с жезлами в руках. Полководец внимательным взглядом окинул позицию.

— Метательные орудия выдвинуть ближе к левому флангу,— крикнул он и один из вестовых сорвался с места.— Лучника выдвинуться дальше.— Второй вестовой убежал.— Что там, на правом фланге с колесницами? Как бараны сбились в кучу. Пусть развернутся пошире.— Третий вестовой метнулся в указанном направлении.

Хармхаб спустился с холма, объехал фронт и остановился далеко впереди войска. Полководец тревожно вглядывался вдаль, откуда должны появиться враги. Лихо подкатила колесница Парамессу.

— Непобедимый, войско готово.

Хармхаб бросил быстрый взгляд через плечо. Армия застыла ровными прямоугольниками. Над пустыней повисла тишина. Даже жрецы прекратили петь.

— Как хетты смогли так быстро покрыть расстояние от Мегиддо? У них что, крылья выросли? — Поделился сомнением полководец с Парамессу.— Во всяком случае, Хуто должен был меня предупредить. Но его до сих пор нет.

— Вон они! — Парамессу указал на черную линию, где-то возле самого горизонта.

Противник приближался.

— Что это за стадо ослов? — не понял Хармхаб. – Где колесницы? Это не хетты.

От толпы вооруженных людей отделилась позолоченная колесница, запряженная парой великолепных белых коней и направилась к Хармхабу.

— Азиру! — узнал полководец колесничего.— Азиру убегает от Суппилулиумы. С чего бы это? Неужели хозяин угостил вороватого пса палкой.

Предводитель Хабири спрыгнул с колесницы и грохнулся на колени перед Хармхабом. Его воины последовали примеру своего предводителя.

— Я прах у ног твоих. Прости жалкого слугу твоего,— страстно произнес Азиру.

— Можно короче,— грубо попросил Хармхаб.— Ты раскаиваешься? В чем причина? Суппилулиума не поверил в твою дружбу? Думаешь, я теперь поверю?

— Но я всегда был верным слугой Кемет.

— На моих глазах, по твоему приказу убили Рибадди — наместника Библа.

— Это было ошибкой,— оправдывался Азиру, молитвенно складывая руки.

— Предательством,— жестко поправил Хармхаб.

— Но я же тебя не предал, там, в пустыне, когда погибло посольство хеттов и ты гостил в моем лагере.

— Говори честно: в чем причина твоего раскаяния? — Хармхабу надоело выслушивать жалкие оправдания Азиру.

— Суппилулиума в гневе. Он безумен. Не щадит никого. Не хочет вести никакие переговоры. Итакама казнен.

— Ясно.— Хармхаб немного подумал.— Ты прощен. Парамессу, покажи, где должны быть его воины. Отбой!

— Ты звал нас, непобедимый? Мы пришли.

— Заходите! — Хармхаб поднялся с походного кресла и поклонился жрецам.

Аменнеф, а за ним девять мудрейших жрецов вошли в шатер и расселись на приготовленные для них стульчики.

— Мы внимательно тебя слушаем. Говори,— попросил Аменнеф.

— Для чего вы все это сотворили? Зачем столкнули Кемет и Хатти? Не поверю, чтобы вам на руку страдание народа. Я знаю: по вашему наущению Анхесепамун пригласила сына Суппилулиумы стать правителем. Объясните мне, неразумному, для чего?

— Для чего? — говорил только Аменнеф. Старики сидели молча. Они глядели на полководца, как и положено мудрецам: задумчиво, чуть с насмешкой. Старший жрец Амуна старался тщательно подобрать слова.— Та-Кемет огромная страна. В ней живет и трудится много народов. Они говорят на разных языках, молятся различным богам. В народе этом не всегда бывает согласие. Так было, когда гиксосы завоевали Нижнюю Страну, так происходит и сейчас.

— Я понял, к чему ты клонишь,— прервал его Хармхаб.— Только общая беда, угроза перед вторжением врага может сплотить народ. Я это уже слышал.

— Да,— подтвердил Аменнеф. Старые жрецы так и продолжали сидеть каменными столбами. Их лица ничего не выражали.— Вспомни, как вокруг Небпехтира Яхмеса сплотился народ. Гиксосы были разбиты и мир надолго воцарился в Обеих Землях. Так и сейчас вокруг тебя сплотился народ.

— Я не Небпехтира Яхмес и даже не правитель.

— Ты — непобедимый полководец. Хор покровительствует тебе, Бог света, Бог — мститель. Посмотри на своих воинов. Разве можно сломить такую силищу?

— Силища? — усомнился Хармхаб.— Я встречался с хеттами в бою. Могу сказать, что отчаяннее воинов нет. И вооружение у них что надо. Одни колесницы чего стоят.

— Неужели хетты тебя страшат? Под твоим командованием лучшие сыны Кемет.

— Половина из них, если не больше, останется здесь в песках,— подвел мрачный итог Хармхаб. У мудрецов даже ничего не шевельнулось во взгляде.— Зачем было все это затевать?

Снаружи по цепочке постов пронеслась перекличка:

— К Хармхабу! К Хармхабу! К Хармхабу!

Полководец вышел наружу. Поднимая пыль, к его шатру неслись колесницы. Много колесниц. Хармхаб очень удивился, увидев в передней Меритре. Девушка уверенно правила конями. Волосы убраны под кожаный шлем. Медью сверкали доспехи на груди. За спиной ветер рвал алый плащ.

— Живи вечно! — приветствовал ее Хармхаб.— Ты снова кидаешься в бой? Сочувствую Амени. Твой супруг как раз на левом фланге, командует лучниками.

— Здоровья и силы, Непобедимый.— Меритре рывком остановила коней, легко спрыгнула на землю.— Привела двадцать колесниц.

— Откуда? — удивился Хармхаб.

— Заставила жен вельмож и богатых землевладельцев пожертвовать лишними побрякушками.

— Что бы я без тебя делал? — засмеялся Хармхаб.

— Но это не главное,— не обратила внимание на насмешку девушка. Она сделала знак одному из слуг. Тот бережно передал ей большой ларец черного дерева, отделанный изящными серебряными задвижками.— Ты по праву заслужил носить его.

— Что это? — Хармхаб открыл ларец и замер в изумлении. Во чреве сиял голубой эмалью золотой шлем Менхеперра Тутмоса.— Нет… Не могу… Только правитель имеет право надевать его.

— Правителя нет, но кто-то должен возглавить войско,— сзади появился Аменнеф.— Воины должны знать, что в бой их ведет сын Амуна.

— Но на шлеме кобра — символ божественной власти,— пытался возразить Хармхаб.

— Надень! — твердо потребовал Аменнеф.

Вокруг собрались военачальники. Все смотрели на Хармхаба. Он поднял высоко над собой шлем. Голубая эмаль вспыхнула чистым небесным светом. Полководец надел шлем.

— Бей! Бей! Амун! Бей! — крикнула Меритре.

Клич подхватили командиры, а затем по всему войску грохотало: «Бей! Бей! Амун! Бей!»

Хармхаб стоял гордо, как в центре вулкана. Он чувствовал поддержку Богов. Неземная сила вливалась в него. Он спаситель родной земли! Он вождь народа!

— Непобедимый! — перед ним возник Хуто. Охотник еле держался на ногах от усталости. Лицо серое, в глазах тревога.

Хармхаб призвал всех к молчанию. Войско стихло.

— С какими вестями? Где войско Суппилулиумы.

— Потерпело поражение.

— От кого? — Не понял Хармхаб. Командиры еще плотнее сомкнули кольцо вокруг Хармхаба и Хуто.

— От Чумы. В трех днях пути отсюда дорога устлана трупами.

Взгляды, полные отваги сменились неописуемым ужасом.

— Лабарна Суппилулиума жив? — сглотнув комок, спросил полководец.

— Не знаю. Я поскорее убрался с гибельного места. Смрад стоит на тысячи шагов вокруг. Побоялся, что дух болезни пристанет ко мне. Остатки войска хеттов повернули назад.

Хармхаб обернулся к Аменнефу:

— Ты украл у меня победу.

— Или уберег от разгрома,— по-змеиному улыбнулся жрец.— Теперь ты веришь в силу мудрецов?

— Убережете ли вы Кемет от чумы?

— Это в наших силах,— кивнул жрец.— Но тебя попрошу поскорее вернуть войско домой. Надо выставить усиленные посты. Ни по суше, ни по морю не пускать с севера торговые караваны или просто путников.

— Хорошо.

— И еще попрошу об одном. Когда прибудешь в Уаст, тебя будет встречать ликующая толпа. Надень вновь голубой шлем правителя.

— Нет! — наотрез отказался Хармхаб.— Я слишком чту Богов и уважаю законы Кемет. Во мне нет и капли божественной крови правителей.

Аменнеф пожал плечами. Он не настаивал.

1«   ‹20›   ‹21›   »22

На страницу автора

-----)***(-----

Авторы: А(A) Б(B) В(V) Г(G) Д(D) Е(E) Ж(J) З(Z) И, Й(I) К(K) Л(L) М(M) Н(N) О(O) П(P) Р(R) С(S) Т(T) У(Y) Ф(F) Х(X) Ц(C) Ч(H) Ш, Щ(W) Э(Q) Ю, Я(U)