1«   ‹27›   ‹28›   ‹29›   »51

Сидоров Иван

Ликующий на небосклоне
28

Небольшой кораблик под белым парусом резво скользил по воде. По пять весел с каждого борта — слишком много для такого маленького судна. Палуба завалена связками высушенного папируса, да кладками пустых горшков. Сотни таких же торговых корабликов ежедневно сновали по Хапи.

Как только кораблик появился возле пристани Ахйота, к нему тут же подошел писец в сопровождении двух стражников.

— Откуда прибыли. С каким товаром? — прозвучала обычная фраза. Писец приготовился записывать.

— С юга, господин,— отвечал высокий чернокожий юноша.— Привезли горшки для масла, листья папируса для бумажных мастерских, сушеные финики и молодое вино.

— Когда отплываете? — допрашивал писец, скрипя кисточкой по серому листу папируса.

— Завтра утром, господин.

— Разгружайте,— разрешил чиновник,— да поскорее. Скоро солнце сядет.— И зашагал к следующему прибывшему судну.

— Путь свободен,— тихо произнес Паитси своим спутникам. Это именно он выдал себя за владельца судна. Амени, а с ним еще десять чернокожих воинов вылезли на берег со связками сушеного папируса и направились в город. Меритре в простой одежде торговки из выбеленного грубого льна, с кувшином вина на плече появилась вслед за ними. Выцветшая головная накидка скрывала ее волосы. Они быстрым шагом поднялись по широкой дороге к городу. Паитси сунул стражникам тонкое серебряное колечко — обычная плата.

— Эй! — недовольно окликнул его стражник.— Этого мало. Нынче времена тяжелые, и платить надо больше.

— Но я бедный торговец,— пожал плечами Паитси.— Торгую горшками и папирусом.

— А мы бедные стражники,— рассмеялись те в ответ.— Торчим здесь день и ночь, голодные и злые. Пусть твоя невольница оставит нам этот кувшин вина. Попробуем, что за гадость ты привез.

Меритре покорно поставила кувшин у ног стражников.

— Проходите,— разрешили они.

Перед домом Маха заговорщики остановились, прислушались и огляделись по сторонам. Тихо. Три коротких удара в дверь. Ворота с пронзительным скрипом приоткрылись. В щелке показался глаз. Проем расширился, и все проскользнули во двор. Хуто плотно запер дверь. Маджаи разворошили связки папируса, которые несли с собой и извлекли из них оружие.

— Никто ничего не заметил? — спросил Хуто.

— Прошли тихо,— успокоил его Амени,— только город я не узнаю. Какой-то он показался мне мрачный, неопрятный. Стражники обнаглели.

— Сейчас здесь творится невесть что,— угрюмо сообщил Хуто.— Многие дома стоят пустыми. Жители покидают город.

— Почему?

— Порядка не осталось. Теперь аккадские воины, те, что охраняют покой правителя, могут зайти в любой дом и потребовать накормить их. Если хозяин заартачится, его побьют а дом разорят.

— Как на это смотрин Рамосе? — возмутилась Меритре.— Он назначен, еще моим отцом следить за порядком в городе.

— Никак,— коротко ответил Хуто.— Какой тут порядок. Многих высоких чиновников повыгоняли с постов. Их заменили каким-то неизвестным люди. Новые вельможи толком читать не умеют, не то, что управлять государственными делами. Даже Майе — главный казначей Йота остался без работы.

— А Семенхкере?

— Развлекается. Вернее, ему устраивают развлечения: праздники с утра до утра, охота в пустыне, катание на барках по реке, пьянки до беспамятства, лишь бы он не беспокоился о государстве. А за его спиной плетут интриги.

— Кто всем заправляет?

— Как раз начальник стражи Рамосе. С ним заодно начальник колесничих Ранофре и трое братьев из Хутуарета.

— Уже двое,— поправил Амени.— Одного убили в Хекупта. Ты узнал, как проникнуть во дворец и выкрасть детей?

— Ворота с улицы охраняют наемники.

— Аккадцы?

— Нет, всякий сброд. Там и лабанцы и даже хетты есть. Сам Дом Ликования сторожат отборные ассирийцы, присланные самим Ашшурбалитом. Но их основная задача — оберегать правителя Семенхкере и его супругу. За детьми следят няньки и наставники. Пробраться во дворец можно как-то: под видом прислуги, но если поднимут тревогу, назад выйти будет невозможно.

— Под видом прислуги не получится,— покачала головой Меритре.— Всех слуг знают в лицо.

— Как же мы выкрадем детей,— озадаченно поморщил лоб Амени.

— Я знаю, как,— уверенно произнесла Меритре.

У ночных стражников глаза постепенно слипались. Луна вот-вот должна скрыться за горизонт, уступая место розовому восходу. К Золотым воротам Дома Ликования уверенной легкой походкой подошла стройная девушка и властно потребовала пропустить ее. Стражники вздрогнули, отгоняя дремоту, и внимательно осмотрели позднюю посетительницу. Увидев золотой анх, поблескивавший красными рубинами, они тут же пропустили девушку и низко поклонились.

Меритре свободно прошла во дворец. Ассирийцы, охранявшие покои женской половины дворца узнали ее и пропустили внутрь. Меритре оказалась в своей комнате. Дверь оказалась не заперта. Переступив порог, она сразу же уловила знакомый аромат фиалок — ее любимых цветов. Стало немного грустно на душе. Переполошенные служанки ворвались в комнату и попадали на колени перед госпожой.

— Не шумите и приготовьте мне постель! — цыкнула на них Меритре.

Заплясал язычок масленой лампадки. Блики от пламени заиграли на высоких круглых колоннах, поддерживающих потолок, расписанный под звездное небо. На стенах ожили картины, изображавшие заросли папируса и взлетающих растревоженных птиц. По мозаичному каменному полу заструилась река, и заплескались рыбки. Мягкое ложе в стенной нише, приглашало прилечь и отдохнуть. Сквозь тонкую сетку от насекомых виднелось выбеленная простыня поверх подстилки из мягкого козьего пуха. Все напоминало о нежном детстве.

Меритре подошла к круглому столику, стоявшему посреди комнаты. Любовно погладила знакомую затейливую резьбу, окаймлявшую столешницу, присела на маленький стульчик со скрещенными ножками. Почему-то все здесь стало казаться маленьким, каким-то давно забытым. Девушка встала, подошла к этажерке, на которой покоилось множество деревянных чехлов со свитками папируса. Любимые сказка о далеких путешествиях и волшебных странах. Чуть пониже баночки с ароматными маслами, безделушки, заколки, любимые куколки из дерева и керамики, завернутые в яркие лоскутки. Маленькая квадратная палитра из слоновой кости с углублениями для красок и тонкие кисточки. Дальняя стена вся исписана ее детскими художествами, а внизу весь пол в кляксах и следах ее маленьких босых ножек.

Тоска закралась в душу. Ком подкатил к горлу. Меритре еле сдержала слезы. Как будто половинка ее, маленькая озорная девочка уходила безвозвратно в прошлое, унося с собой звонкий счастливый смех.

В дверях появилась грузная фигура наставника. Сквозь частое дыхание он произнес:

— Госпожа, позволь мне, недостойному… — но не смог договорить, грохнулся на колени и разрыдался.

Меритре подскочила к нему и заставила подняться.

— Прекрати! Я жива и здорова,— мягко успокаивала его девушка, вытирая краем одежды слезы с пухлого лица.— Я тебе привезла подарок.— Она вложила в его круглую ладонь длинную коробочку из лакированного лабанского кедра.

Толстяк открыл коробочку и увидел тонкие трехгранные палочки для клинописи из слоновой кости, украшенные золотым и серебряным узором.

— Это мне? — растерянно спросил он.

— Тебе. Ты же любишь иногда писать по шумерски на глиняных табличках. Я нашла специально для тебя на рынке в Вашшукканни удобные письменные палочки. В Нахарине только знатные писцы такими пользуются.

Толстяк опять разрыдался, пытаясь целовать руки Меритре.

— Встань и не вой, как бегемот,— как можно мягче попросила девушка.— Давай, завтра обо всем поговорим. Я устала и очень хочу спать.

— Ты стала совсем взрослой,— вздохнул толстяк, утирая слезы, и попятился к двери.

Служанка принесла серебряный поднос со спелыми фруктами и свежими финиками. Другая служанка появилась с диоритовой вазой. Вазу наполнял огромный букет ароматных цветов.

— Я не просила ничего,— изумилась Меритре.

Служанки поклонились и виноватым голосом ответили:

— Благородный Ахмосе, как только узнал о твоем приезде, сразу же примчался во дворец и ждет разрешения увидеть тебя.

— Передайте ему, что я устала после долгой дороги и уже сплю,— раздраженно ответила Меритре. Принесло же!..

— Но, госпожа,— не унимались служанки,— тогда он всю ночь на коленях будет стоять перед твоими дверями.

Этого еще не хватало! Надо пустить, выслушать, да поскорее избавиться от навязчивого воздыхателя,— подумала Меритре.

— Пригласите его,— устало вздохнула девушка.

Ахмосе ворвался в комнату и рухнул на пол. Он подполз на животе, пытаясь поцеловать ноги Меритре. От его дорогой ассирийской одежды несносно пахло нежными благовониями, как будто он вылил на себя целое ведро.

— Хватит! — тихо, но твердо сказала Меритре.— Поднимись и говори, но очень коротко. Я устала.

Ахмосе поднялся. Его глаза горели собачей преданностью, губы дрожали. Но радость на лице совсем не искренняя. Меритре заметила, как в страстном взгляде проскальзывает злость.

— Как только я узнал, что ты приехала, я прибежал сюда босой в надежде узреть твой прекрасный облик…

— Ты увидел меня,— прервала его Меритре.— Благодарю за цветы.

— Но как ты проникла в город. Я всем стражникам приказал следить за путниками. Неужели они не заметили твою колесницу?

— Я прибыла на торговом корабле только что. Корабль следовал в Уаст, и уже отплыл. Стражники на входе в город приняли меня за простую горожанку. Зачем поднимать шум?

— Да я их накажу! Побью палками! — замахал кулаками Ахмосе.

— Не смей никого наказывать! — голос Меритре прозвучал неожиданно сильно.

Ахмосе грохнулся на колени.

— Я прах у ног твоих. Сердце мое у тебя в руках. Жизнь моя предлежит тебе,— пролепетал он.

— Выслушаю тебя завтра. Обещаю! Теперь уходи! — твердо попросила Меритре.

Как только пылкий юноша вышел, девушка кошкой метнулась к двери и припала ухом к щели.

Грубый хриплый голос спросил:

— Ну? — Она узнала Ранофре.

— Не знаю? — растерянно ответил Ахмосе.— Она выгнала меня. Сказала, что завтра выслушает мои речи.

— Пойдем. Все собрались в библиотеке и ждут нас,— сказал Ранофре, явно разочарованный.

Шаги удалились и стихли. Меритре выскользнула из комнаты. В коридорах дворца царил полный мрак и тишина. Но она прекрасно знала здесь каждый поворот и каждую ступеньку. Не раз в детстве она вот так, обманув бдительных служанок, удирала из дворца на поиски приключений.

Но сейчас её интересовало: кто собрался в библиотеке правителя, и что там будут решать. Она неслышно прокралась по узким проходам, на ощупь нашла потайную дверцу с секретным запором, очень тихо отворила ее и очутилась в маленькой темной комнатке. Комнатка была до того крохотная, что в ней едва могли разместиться два человека. В передней стене прорезано очень узкое окошко, из которого пробивался неяркий свет. Меритре заглянула в окошко и увидела библиотеку правителя: круглый зал с изящными колоннами в виде связок папируса. Каменный пол с яркой мозаикой. Стены уставлены этажерками со свитками папируса. Посредине высокий резной стул и массивный рабочий стол.

Возле стола стояли несколько человек и переговаривались на аккадском языке. Меритре узнала Рамосе, начальника войск в Ахйоте, двух братьев Нештсук и Небнуфе (третьего, младшего Сенуфе Хармхаб убил в Хекупта). Чуть поодаль, подпирал плечом колонну бородатый аккадец, старший над стражниками дворца. Еще несколько придворных высокого чина, в основном выходцы с севера вели неторопливую беседу. В зале появился Ранофре с сыном. Все разом смолкли и обратили взоры на них.

— Ты ее видел? — спросил старший Нештсук.

— Да,— ответил Ахмосе,— со злостью в голосе.— Она все корчит из себя недотрогу. Отхлестать бы ее плетью!

Вдруг до Меритре дошло, что говорят о ней. Она вся вскипела внутри. Кого это он хотел плетью отхлестать?

— Делай, что хочешь,— продолжал поучительно Нештсук.— Дари ей подарки, ползай перед ней на животе, избей ее или опои какой-нибудь отравой и изнасилуй, но заставь войти в свой дом и назваться сестрой. Если что, мы поможем.

— Хорошо! — сквозь зубы процедил Ахмосе.— Завтра вечером я ей устрою!

Меритре чуть не задохнулась от гнева. Как этот слизняк даже думать посмел о таком.

— Вот, и постарайся, если хочешь стать правителем!

Что? Правителем! Меритре напрягла слух.

— Главное, стать супругом Дочери Солнца. А когда окажешься на троне, эту кошку можно будет отослать куда-нибудь в Бухен или вообще прибить, чтоб не мешалась под ногами,— продолжал поучать Нештсук.

У Меритре даже слезы выступили от обиды. Как про нее так смели говорить!

— Теперь о следующих делах,— прервал брата Небнуфе.— Хармхаб обхитрил нас. Он захватил власть в Хекупта, разгромил Хутуарет, в общем, отрезал нас от севера. Эта гадина убила нашего младшего брата Сенуфе. Я хотел схватить его семью, отрезать голову самой младшей дочери и прислать в подарок главнокомандующему. Но все его отродье исчезло из города. Мы в ужасном положении.

— Чем может нас обрадовать посланник Ашшурбалита? — обратился Нештсук к толстому важному ассирийцу.

— Великий правитель, пусть годы его будут долгими, а сила не угасаема,— пропел посланник,— готов помогать вам, как и прежде. Но дела ваши пошли не совсем гладко. Наше Солнце опасается, как бы вы не расстались со своими драгоценными жизнями прежде, чем свершится ваш план.

— Передай Ашшурбалиту наши слова,— недовольно сказал Нештсук,— если мы завладеем короной Обеих Земель, то Нахарина в его власти. И еще поможем в борьбе с Вавилоном.

Посланник замялся.

— С Вавилоном мы сами как-нибудь справимся, хотя ваша помощь нам не помешала бы. А что касается Нахарины, так сейчас Суппилулиуму надо бояться, а не Тушратту. Вы имеете сношение с правителем Хатти?

— Нет,— беспомощно покачал головой Нештсук.— Но если надо будет, договоримся и с Суппилулиумой.

— Я передам все сказанное тобой моему величайшему правителю,— неуверенно пообещал посланник,— но только есть небольшая трудность.

— Какая же? — нетерпеливо воскликнул Нештсук.

— Верховный жрец Йота Эйя сейчас находится в Ашшуре. А он, как мне известно, не входит в ваш заговор.

— И здесь нам путь закрыли,— мрачно подвел итог Небнуфе.

— Единственный выход: как можно скорее заставить Меритре взять в мужья Ахмосе. После кончать Семенхкере и Тутанхэйота, тихо и скрытно. И еще: срочно надо назначить кого-нибудь верховным жрецом Йота. Пусть старший жрец Солнечного храма Пинхас или второй жрец Пире возглавят касту Йота. Если эти трусы заартачатся, заставить их под страхом смерти.

— Как же Эйя? — спросил кто-то.

— Он не должен доехать до границы Та-Кемет.

— Может, не все так серьезно,— несмело вмешался Ранофре.— Под нашим командованием войско колесниц. Гарнизон Ахйота велик. У Хармхаба только молодое войско да немного старых менфит.

— Однако, он смог с неопытными хуну неферу успокоить все побережье до самого Кадеша, да еще помог разбить Суппилулиуму,— не согласился с ним Нештсук.— Но не он страшен. Какая-то другая, сила вечно мешает нам.

— Поясни,— не понял Ранофре.

— Кто-то же предупредил Хармхаба и помог ему овладеть Хекупта. Кто направил Эйю к Ашшурбалиту просить помощи? Каким образом в самый нужный момент исчезла семья Непобедимого? Тайный враг всегда нас опережает на шаг вперед.

Все только пожали плечами.

Меритре усмехнулась про себя: рано вы забыли о Великой касте Амуна.

— Идите и будьте наготове,— отпустил всех Нештсук.— Ахмосе, сделай все, как надо. И ты,— он кивнул старшему бородатому стражнику, подпиравшему колонну,— не вздумай еще раз упустить Меритре. Следи за ней день и ночь, пока все не свершится. Потом сам ее можешь прирезать.

Меритре выбралась из потайной комнаты и тенью прокралась к себе в покои. Она кинулась на ложу. Ее всю трясло от бессильного гнева и обиды. Как о ней говорили! Хуже, чем о невольнице. Ее хотят использовать самым грязным образом и после прикончить. Словно она не дочь Солнечного правителя, а кусок ненужной тряпки: вытереть грязь и выкинуть. Меритре попыталась собраться с мыслями и успокоится. Только пусть попробуют! Она не просто изнеженная кукла без мозгов, она — Дочь Солнца! Если дотронетесь — обожжетесь! Меритре долго размышляла, глядя в потолок. В конце концов, приведя мысли в порядок, спокойно уснула.

1«   ‹27›   ‹28›   ‹29›   »51

На страницу автора

-----)***(-----

Авторы: А(A) Б(B) В(V) Г(G) Д(D) Е(E) Ж(J) З(Z) И, Й(I) К(K) Л(L) М(M) Н(N) О(O) П(P) Р(R) С(S) Т(T) У(Y) Ф(F) Х(X) Ц(C) Ч(H) Ш, Щ(W) Э(Q) Ю, Я(U)