На страницу автора

1«   ‹12›   ‹13›   ‹14›   »22

Сидоров Иван

Живущий Правдой
13

Длинные узкие коридоры с низкими потолками сменялись широкими залами с массивными колоннами, уходящими высоко вверх. Эйе казалось, что он шел уже целую вечность. Раньше даже не предполагал, что Ипетасу такой огромный и запутанный. Храм возводили многие поколения. У каждого правителя здесь были свои пилоны, свой гипостильный зал. Впереди важно шествовал провожатый в безупречно белой жреческой одежде. После очередного поворота жрец остановился и указал Эйе на дверной проем.

— Живи вечно, мудрейший,— встретил его Аменнеф. Небольшая комнатка, заставленная этажерками со свитками папируса, деревянный стол с резными ножками и два масляных светильника, еле разгонявших темноту,— вся скромная обстановка.

— Здоровья и силы. От Хармхаба никаких вестей? — прямо с порога поинтересовался Эйя.

Аменнеф безнадежно развел руками.

— Корабль видели в порту Библа.

— Город пал. Правитель Рибадди убит. Глава войска погиб.— Эйя тяжело опустился на скамеечку.— Хитрый Азиру пишет, что Рибадди, якобы, продался хеттам и он его наказал. Сам же не гнушается принимать дары от Суппилулиумы. Подлец! — Эйя гневно сжал кулаки.

— Я скажу тебе больше.— Аменнеф поставил перед верховным жрецом серебряную чашу с молодым вином и вазу с фруктами.— В близком окружении Азиру полно советников из Великой Хатти. Так что, Библ у нас отняли. Вдобавок Ершалом пал. Мы полностью потеряли северные земли. Хабири до того обнаглели, что появляются вблизи крепости Джару.

— Хабири обычно опустошают богатые земли. Зачем им крепость в пустыне?

— Не догадываешься? — Аменнеф бережно свернул свиток папируса, с которым работал до прихода Эйи и отложил его в сторону.— Суппилулиума решил разведать дорогу. Ему надо знать, как можно захватить Шарузен, а затем источник Хупан.

— Но тогда мы будем открыты для вторжения,— испугался Эйя.

— Суппилулиума не будет нападать прямо сейчас. Он слишком расчетливый и не станет связываться с пока еще грозной державой. Но сделает так, чтобы мы не вмешивались в дела севера. Правитель Хатти объединит под собой Приморье, Лабан, затем раздавит Ассирию и подчинит Вавилон. После настанет наша очередь.

— У нас еще есть время?

— Не очень много,— покачал головой Аменнеф.— Что говорят при дворе?

— Нетшсук уверяет, что Азиру честно служит Кемет и наводит порядок в Приморье. Недавно он прислал скот и невольников.

— Как ведет себя правитель?

— Его окружают бестолковые чати. Есть среди них такие, которые готовы продаться с потрохами любому проходимцу, кто заплатит подороже. Алчность их не знает предела. Они особенно опасны. Правитель юн и неопытен. Он легко поддается на лесть.

— Надо объяснить правителю, что на самом деле происходит на севере. Желательно, оградить его от частых визитов хеттских посланников.

— Стараюсь,— растерянно согласился Эйя.— Но я стремительно теряю доверие властителя. На все мои упреки он отвечает, что сам уже способен управлять страной и не нуждается ни в чьих советах. В последнее время он стал упрямым. Выносит необдуманные решения. Тех, кто пытается его поправлять или, упаси Амун, перечить, тут же отдаляет от себя, а то и вовсе ссылает подальше. Многие здравомыслящие, преданные мне чиновники оказались на задворках Та-Кемет. Помоги мне, Аменнеф. Ты один из мудрейших жрецов Амуна. Поговори с ним. Убеди его, что хетты — это опасная змея, которая поселилась в огороде. Не знаешь, когда она тебя ужалит. Мне одному не справиться.

— Я завтра же попрошу аудиенции,— успокоил его Аменнеф.— А тебе бы посоветовал обратиться к лекарю. Не нравится мне твой вид.

— От этих коновалов никакого толку,— посетовал Эйя.— Старость не лечится.

Тутанхамун отдыхал в саду после удачной охоты — своего любимого занятия. Он сидел на стульчике с низенькой спинкой. Его черноглазая красавица-супруга затеяла игру. Она завязала юному правителю глаза, срывала цветы и подносила к лицу Тутанхамуна. Он вдыхал аромат и отгадывал цветок. Неподалеку от счастливой пары, прямо на траве сидели музыкантши и перебирали струны. Слуги с огромными опахалами из павлиньих перьев навевали прохладу. Голова правителя была повязана полосатым платком. Тело с бронзовым загаром обнажено по пояс. На плечах легкое ожерелье. Вокруг в смиреной позе, с блаженными улыбками стояли сановники, человек двадцать, готовые в любой миг выполнить любой приказ правителя. Все они умиленно наблюдали за игрой Тутанхамуна и юной правительницы. Чересчур бурно радовались, когда юноша отгадывал цветок по запаху и притворно сильно огорчались, когда он ошибался.

Рисут согнулся в низком поклоне.

— О, Живущий Правдой! Прости, что беспокою тебя.

— Говори,— Тутанхамун с недовольным видом снял повязку с глаз.

— Верховный жрец Амуна, мудрейший Аменнеф просит принять его.

Анхсэмпамун обиженно надула пунцовые губки.

— Почему сейчас? Уже вечер.

— Государственные дела неотложной важности,— Аменнеф появился неожиданно прямо перед правителем. Все невольно вздрогнули. Жрец вежливо поклонился, протянув открытые ладони вперед.— Живи вечно, вековечно, сияющий.

Аменнеф держался уверенно. В глазах ни капельки страха. Немного дерзко смотрелась его скромная одежда удивительной белизны, среди пестрых нарядов вельмож. Сандалии простые, словно у младшего писца, но добротные.

— Я готов выслушать тебя, говори,— без особого интереса разрешил правитель, раздраженный бестактностью жреца.

Тут же, как из-под земли возник Нетшсук.

— Речь коснется некоторых религиозных тем, которые необязательно выслушивать чати,— намекнул Аменнеф, даже не взглянув на Нетшсука.

— Нетшсук распоряжается строительством новых храмов,— возразил правитель.

— Следить за строительством — дело трудоемкое, требующее много времени. Если старший над строителями проводит время в празднестве, то и дома его потом рушатся. Я надеюсь, уважаемый Нетшсук знает теорию пропорций? Ах! Он даже о такой не слышал. Он хотя бы имеет понятия, как кладут стены: сначала песчаник, потом известняк или наоборот? Что лучше закладывать в фундамент: диорит или серый базальт? Уважаемый распорядитель строительных работ не имеет понятия о самых элементарных вещах,— подвел итог старший жрец храма Ипетасу. Он даже ни разу не взглянул на чати.— Я огорчен. Его храмы не простоят и года.

Нетшсук стал похож на тупого ученика, отвечающего урок. На лбу выступили красные пятна. Глаза испугано забегали то на жреца, то на правителя.

— Я недавно его назначил,— с чуть заметным раздражением оправдывался правитель. Он злился не на жреца, а на Небнуфе, который не мог ничего возразить.

— Никто не смеет оспаривать твой мудрый выбор,— парировал Аменнеф,— но и подучиться не мешало. Я, жрец, ничего не смыслящий в возведении зданий, понимаю больше, чем старший строитель. Это неправильно.

— Ты хочешь поговорить со мной наедине? — сдался Тутанхамун.

— Надеюсь на твою благосклонность. Я отниму совсем немного твоего драгоценного времени.

— Хорошо. Оставьте нас! — приказал правитель.

— И мне уйти? — обиделась Анхсэмпамун.

— О, радующая сердце правителя в Доме его. Сияющая красотой, подобно луне. Вряд ли тебе будет интересно слушать речи нудного жреца,— тактично попросил ее удалиться Аменнеф, натянув холодную улыбку.

Девушка повернулась, всем своим видом показывая, как она недовольна и направилась к пруду. Вслед за ней мелкими шажками засеменили полунагие музыкантши. Нетшсук побрел восвояси вместе с помрачневшими вельможами.

— Ты непочтителен с правительницей,— косо взглянул на жреца Тутанхамун.

— Я сто раз извинюсь перед сиятельной,— пообещал Аменнеф, нисколько не смутившись.

— Что за дело столь секретное и срочное? И вообще, что от меня хочет жречество Амуна? Я вернул вам все храмы, дал земли, людей. Ипетасу восстанавливают за счет казны, достраивают предел, что начал мой Дед…

— Твои дела достойны самого глубокого уважения,— согласился Аменнеф.— Здесь ты поступил, как мудрый и дальновидный правитель.

— Тогда: чего хочешь?

— Жречество обеспокоено делами на севере. В наших храмах, что в Лабане и в Приморье творят погромы. Жрецов изгоняют. Да не только храмы разоряют, достается и твоим подданным — простым труженикам. Беженцы хлынули к Северным Воротам.

— Вернется из Куши Хармхаб, я поручу ему навести порядок. Пока Азиру держит в страхе Приморье. Он мой верный слуга.

— Азиру предатель. Не стоит ему доверять. Он продался Суппилулиуме и тому есть доказательства.

— Суппилулиума называет меня братом,— жарко возразил правитель.— Мы постоянно обмениваемся дарами. Вскоре он обещал прислать мне целую тысячу своих лучших воинов и сотню колесниц с колесничими.

— Есть притча про то, как волк нанялся охранять овец. В итоге пастухи остались без стада.

Брови правителя сердито сошлись к переносице. Он чуть не задохнулся от гнева.

— Почему вы вечно меня поучаете, одергиваете? Ты, Эйя, Хармхаб. Я уже не ребенок.

— Мы всего лишь советуем,— успокаивающим тоном остудил его Аменнеф.— Мудрость правителя безгранична. Разве мы, простые смертные, прах у ног твоих, смеем учить сына Амуна?

— Посланник от Суппилулиумы тоже дает мне советы и довольно-таки мудрые. Чем его советы хуже? Он научил меня, как поступать с посланниками Ассирии и Вавилона, чтобы они трепетали и не требовали много золота за свои жалкие дары.

Глаза жреца вновь похолодели. Слова прозвучали жестко:

— Для посланника Хатти Та-Кемет — чужая земля, для нас — родная мать.

Тутанхамун слегка смутился. Все же перед ним стоял верховный жрец Амуна, мудростью и ясновидением которого наделили Боги. Его слова много стоят. Все правители, даже самые выдающиеся никогда не пренебрегали советами слуг Богов.

— Что я, по-твоему, должен сделать?

— Поменьше слушать заморских гостей. Отдалить от себя хеттов. Пусть дают советы, но не более. Все высокие должности, которые занимают инородцы, передать надежным чиновникам, для кого Та-Кемет больше чем кусок продажной земли. Нетшсука заставить заниматься строительством, если уж он занял эту должности и поменьше лебезить перед послом Суппилулиумы.

— Это все? — Тутанхамун поежился от нетерпения.

— Самое важное! Не смею указывать, но настойчиво прошу правителя прислушиваться к словам его верного слуги Эйи. Он руководит всем жречеством, он мудр и пережил трех правителей.

— Он стар,— огрызнулся Тутанхамун.

— Как будет угодно правителю. Я прах у ног твоих. Но старость — кладезь мудрости, а юности свойственно ошибаться.— Последние слова прозвучали довольно-таки настойчиво и жестко, но правитель не смел возразить. Аменнеф сковал его волю и полностью подчинил себе, хотя даже голоса не повысил.

Старший жрец Амуна поклонился, прося разрешения удалиться. В последний миг, он все же заметил, что юношеское упрямство так и не исчезло во взгляде правителя.

1«   ‹12›   ‹13›   ‹14›   »22

На страницу автора

-----)***(-----

Авторы: А(A) Б(B) В(V) Г(G) Д(D) Е(E) Ж(J) З(Z) И, Й(I) К(K) Л(L) М(M) Н(N) О(O) П(P) Р(R) С(S) Т(T) У(Y) Ф(F) Х(X) Ц(C) Ч(H) Ш, Щ(W) Э(Q) Ю, Я(U)