На страницу автора

Книга первая. Восставшая из пепла

Книга вторая. Месть богов

Часть первая  Часть вторая

1«   ‹6›   ‹7›   ‹8›   »12

Сидоров Иван
Под знамением Бога Грозы

Книга вторая
Месть богов
Часть вторая — 7

Танри медленно и тяжело приходил в себя. Сознание с огромным трудом возвращалось к нему небольшими проблесками. Сначала долго вспоминал: кто он есть такой, откуда родом. Потом логическая цепь воспоминаний постепенно выстраивалась в правильном порядке. Перед глазами проплывали знакомые образы, какие-то события: радостные и горестные. И вдруг, словно тяжелый камень навалился на грудь, отчетливо увидел последний день: неравный бой, всюду кровь, гибель отряда, сопровождающего Муватили. Танри, сперва подумал, что он где-то у Богов. Его тело мертво, а душа готовится к судилищу. Слух постепенно возвращался к нему. Он уловил ухом какие-то звуки. Напрягая всю волю, Танри заставил себя вслушаться, и различил заунывное пение на чужом языке. Он понял, что еще жив. У Богов не поют таких грустных песен. На небе пиры и веселья. Напрягая мышцы лица, он разомкнул тяжелые веки. Танри увидел потолок убогой хижины. Это даже не потолок, а крыша из почерневшего от времени сухого камыша. Неровные стены из глины вперемежку с соломой покрывала пыль и копоть. В проеме вместо двери трепыхался на ветру кусок холста. Сквозь дыры в крыше проникали солнечные лучи. Множество мух роилось в воздухе нудно жужжа. Стоял неприятный запах прокисшей пищи и истлевшего тряпья. В углу Танри различил сгорбленную фигуру старика. Это он напевал заунывную песню, шевеля седой длинной бородой. При этом, старик что-то мастерил из деревяшки с помощью длинного ножа с обломанным концом.

Танри попробовал повернуть голову, но тут же все тело пронизала острая боль. Из горла вырвался хриплый, еле слышный стон. В глазах зарябило. Старик поднялся и подошел к больному. Что-то довольно пробормотал, затем приложил к сухим губам Танри глиняную чашку. Танри с огромным трудом сделал несколько глотков теплого молока, после забылся крепким сном.

Очнувшись в следующий раз, он уже лучше чувствовал свое тело. Пробуждение проходило не столь болезненно и долго. Он лежал, бессмысленно разглядывая камышовую кровлю, и приводил в порядок воспоминания.

Неужели погибли все? Танри помнил, как сражался, как все перевернулось и покрылось мраком. Но когда сознание угасало, он еще слышал. Да, слышал, хотя не совсем отчетливо грубый смех, чужую речь. Затем над ним раздался знакомый голос. Где же его слышал? Немного писклявый и резкий.

— Убили всех? — спросил голос на языке Та-Кемет, но с акцентом.

— Как ты приказал, господин,— ответил другой, уже на чистом.— Разреши нам снять с мертвых украшение и забрать оружие.

— Берите,— позволил знакомый голос.— Но, сперва проверьте, жив этот жрец. Он занимал высокую должность в Хатти. Был Старшим кантикини.

Тогда Танри осознал, что говорят про него.

— Мертв,— безнадежно ответил второй голос.— Его хорошенько огрели. Вся голова в крови.

— Жаль,— с досадой и злостью произнес первый голос.— Я бы над ним поиздевался. Я бы все ему припомнил!

После все стихло.

Но кому же принадлежит этот голос? Немного писклявый, неприятный. Танри в уме стал перебирать всех, кого знал. Да это же… Танри чуть не задохнулся от ненависти. Иссихасса! Неужели эта гадина еще ползает по свету. Значит, он устроил засаду. А вдруг ошибся. Может быть не Иссихасса. Может быть, голоса слышал в бреду. Помучившись еще немного, Танри опять уснул.

От маленькой худенькой девочки, которая кормила его и ухаживала за ним, он узнал, что находится в хижине проводника, того старика, что вел их к мертвому морю. Во время нападения проводник укрылся за камни, и бандиты его не нашли. Через некоторое время он вернулся на место битвы и обнаружил, что Танри лежит с разбитой головой, но еще дышит. Аморей принес его в свой дом, а местный знахарь и жрец взялся вылечить чужеземца.

Старик отсутствовал довольно долго. Он пас овец где-то на дальних пастбищах. Танри полностью был поручен заботам маленькой девочки. Босоногая, вечно чумазая, в грубой шерстяной хубике и серой головной накидке, она умело, не по-детски управлялась по хозяйству. Кормила с ложки Танри, поила его снадобьями, перевязывала раны, вдобавок, присматривала за двумя младшими братьями. Иногда заходил знахарь — мрачный старец с вытянутым лицом и жидкой седой бородкой, служитель местных богов. Он проверял здоровье раненого, приносил какие-то корни и давал наставление девочке.

Благодаря заботам Элейе — так звали маленькую хозяйку — и крепости своего организма, Танри быстро поправлялся. Вскоре он мог садиться и, даже, пробовал ходить. Но чем больше он поправлялся, тем мрачнее мысли его одолевали. Как дальше жить? Зачем Боги оставили ему жизнь? Он навлек позор на себя и на весь свой род тем, что не уберег от гибели Муватили. Теперь он сможет вернуться в Хатти, если только принесет с собой голову и правую руку убийцы.

Однажды вечером, вдали послышался лай собак и неясный шум. Элайя радостно закричала и выбежала из хижины. Возвращались пастухи. Они гнали к родному селенью откормленные стада овец и коз. Вскоре маленькая хозяйка вернулась в сопровождении старика. Танри узнал проводника. Это был высокий сутулый старец с вытянутым смуглым лицом. Седая борода отросла до пояса. Он носил просторную домотканую одежду до самой земли, куртку из овчины без рукавов и маленькую круглую шапочку.

— Мир тебе, добрый человек,— приветствовал его Танри.

— Хранят тебя Боги,— ответил старец.— Я вижу, что ты уже поправился.

— Спасибо, что приютил меня. Если б не твоя доброта, то мои кости давно обглодали шакалы.— Танри нахмурился.— Но скажи мне, пастух, как все произошло?

Старик потер узловатой рукой морщинистый лоб, присел на пол возле очага и принялся рассказывать, пока маленькая проворная хозяйка готовила похлебку в старом медном котелке. Пастух поведал, что нападавшие его не заметили. Он упал за камни, а в разгаре сражения уполз подальше. Может быть, его искали, но не нашли. Он хотел бежать, но вдруг обнаружил, что обронил где-то узелок с лепешками. Тогда проводник дождался, когда победители ушли, унося с собой тело Муватили. Старик вылез из укрытия и поспешил к месту сражения. Перед его глазами предстало страшное побоище. Он нашел свой узелок. Старик обошел всех убитых. Решил осмотреть, вдруг у кого-нибудь завалялся сикель серебра, ведь мертвым серебро ни к чему, а ему не заплатили еще. Проводник наткнулся на тело Танри. Голова разбита, кровь обагрила песок. Пастух нагнулся к нему и попытался снять большой золотой перстень, но уловил еле слышное дыхание. Кантикини оказался еще живой. Проводник уложил его на плащ и потащил в поселок. Вскоре ему попались земляки и помогли донести раненого. Закончив рассказ, старик вернул Танри золотой перстень с печатью Старшего кантикини. Танри поблагодарил его, но после спросил:

— Скажи, а не видел ты тело Улии среди убитых, того всадника, что ехал все время рядом с колесницей?

— Не помню,— после некоторого раздумья ответил проводник. Разве там можно было что разобрать. Может быть, его изуродовали. Не припомню я. Их всех потом египтяне подобрали и сожгли. А кости закопали.

— А ты, случайно, не заметил главаря этих разбойников?

— Видел. Он все время стоял на возвышенности и глядел на сражение. Сам в драку не лез. Но главарь не из местных и не египтянин. У него кожа светлая, нос большой и борода завита, как у аккадцев. Сам он весь круглый, толстый, глазки маленькие и голос писклявый. Он еще, как-то смешно, все время подбородок вверх поднимал.

— Иссихасса! — с ненавистью прошипел Танри.

Значит, не ошибся. Эта жадная тварь скатилась до того, что стал наемным убийцей. Надо во что бы то ни стало наказать гадину. Привести его голову в Хаттусу. Но как? Наверняка, его тайно содержат в Та-Кемет, как кобру в вазе с фруктами. Конечно же, он служит жрецам, которым очень невыгоден был брак Муватили с Анхесенамут.

Танри день ото дня набирал силы. Он уже мог подолгу ходить. Однажды, когда Танри помогал старику управляться с овцами, к нему подошли все мужчины поселка. Они были встревожены.

— С чем пришли, добрые люди,— спросил Танри. По их мрачным лицам он понял, что беда ходит рядом.

— Мы принесли плохие вести,— ответил старший. – Мы обречены. Нас всех убьют или продадут в рабство. Ты один можешь нас спасти.

— Поведайте мне свое горе. Мой долг — помочь вам, хотя, не представляю как.

— Та-Кемет свалила вину за убийство Муватили на наш бедный народ. Телепину, правитель Алеппо, хочет в скором времени обрушить копья на наши головы. Ты приближенный лабарны. Ты один сможешь отвести от нас беду. Нашим мольбам хетты не поверят, но ты — другое дело. Пойди в Алеппо и расскажи все, как было.

Танри беспомощно опустил глаза.

— Я не могу туда идти,— с трудом разжав губы, вымолвил он.— Мне доверили охранять жизнь и здоровье сына лабарны, а если ему грозит опасность, то я должен был умереть первым. Теперь же, когда я жив, а Муватили не небе, мне нет прощения. Я проклят. Весь род должен отречься от меня, иначе проклятье падет и на них. В Хатти меня ждет бесславная смерть. Мне никто не поверит. Если же Телепину узнает, что вы скрывали меня, еще больше будет стремиться наказать вас.

— Что же нам делать? — совсем отчаялись пастухи.

— Не знаю,— огорчил их Танри.— Я бы рад вам помочь, но не в моих это силах.

Мужчины ушли, опустив головы. Старик долго вздыхал, затем уселся на камень и грустно произнес:

— Плохи наши дела. Если Рибади пронюхает, что ты здесь скрываешься, то перережет все селение. Телепину по сравнению с ним — добрый дух.

— Рибади — наместник Библа? — удивился Танри.— Мы проезжали через этот город. Гостили во дворце номарха. Мне показалось, что он милый человек.

— Да, он самый,— подтвердил пастух,— наместник Библа, номарх Та-Кемет. Он из кожи вон лезет, лишь бы угодить чиновникам из Уаста. С кем-то он милый, а с нами жестокий. Он знал, что на посольство нападут.

— Неужили Рибади столь безжалостен, что может убить всех жителей?

— А что ему? Если прикажут — вырежет всех. Ты думаешь, почему мы так бедно живем. Да и не только мы, все племена вокруг, хотя стада у нас большие. Номархи Та-Кемет, и особенно Рибади, заставляют платить огромную пошлину. Сегодня отдай ему овцу, завтра десять, через год сотню. Не смог вырастить стадо — отдай детей. Задолжал много или утаил — отправляйся в рабство. Ты думаешь, вот эта девчонка, что за тобой смотрела, и два ее брата мне родные? Совсем нет. Их родителей угнали на рытье каналов под Уаст. Там они и сгинули. Пришлось приютить малышей. Многие так делают.

— Из добродетели?

— Нет. Когда-нибудь и они задолжают номарху. Тогда можно будет отдать чужих детей в рабство, а своих сохранить.

— Жестокий здесь мир.

— Жестокий,— согласился старик.— Но люди не виноваты в том. Моих сыновей поубивали, внуков забрали в войско, а я еще должен кормить этих извергов.

— Но что ты мне посоветуешь сделать, чтобы отвести беду от твоего народа? Я не могу злоупотреблять вашим гостеприимством.

— Тебе придется уйти из селения. Ты проклят, так унеси с собой свое проклятье и не распространяй его на других.

— Я понял тебя, старец. Я так и поступлю. Мне самому раньше надо было додуматься до этого.

— Но постой! Боги не напрасно тебе оставили жизнь. Выполни их волю. Меч в твоих руках будет подобен разящей молнии.

— О чем ты говоришь,— грустно усмехнулся Танри.— Я всю жизнь служил жрецом. Получится ли из меня настоящий воин? И где я наберу войско?

— Поверь моим словам. Я долго живу на свете, и научился разбираться в людях. Даже если ты был жрецом, в твоей груди бьется сердце мстителя, в твоих жилах течет кровь смелого воина. Кто нам еще поможет? Ты видел наших мужчин. Долгие годы угнетения сделали из них покорных баранов. На что они способны, если бояться угроз какого-то Телепину, который правит за тысячи данн отсюда? Я стар, всю жизнь прожил в голоде и унижениях; что наживал непосильным трудом, тут же отнимали. Неужели и мой народ будет вечно страдать? Боги великие и мудрые прислали тебя к нам. Ты наш избавитель. Верь мне.

— Но что я могу сделать один?

— Я подскажу тебе дорогу к тайному месту. Там в пещерах прячутся люди. Это те, кого должны были забрать в рабство, но они бежали; те, кто в порыве гнева нанесли увечия или убили подданных Та-Кемет; есть там и беглые рабы. Я часто ходил туда, носил им одежду и еду. Многие из них уподобились диким зверям: одичали, перестали следить за собой. Если ты сможешь обуздать их и сплотить, то получишь настоящее войско мстителей.

— Ты считаешь, что у меня получится?

— Должно получиться, если хочешь смыть с себя позор и снять проклятье со своего рода; если хочешь отблагодарить людей, которые спасли тебе жизнь и приютили. Больше некому это сделать. Пойми!

— Я постараюсь,— пообещал Танри.

Старик объяснил Танри, как добраться до того тайного места, где прячутся беглые рабы. Танри взял с собой холщовый мешок, положил в него ячменные лепешки, кусок печеной баранины, немного соленого сыра и глиняную флягу с водой. Попрощавшись с хозяином, он на рассвете отправился в путь. Он шел долго извилистыми тропами среди песчаных холмов. Когда палящее солнце зависло в зените, Танри решил передохнуть. Перекусив сыром с лепешками, он прилег в тени небольшой скалы и задремал.

Очнулся он оттого, что услышал тихий детский плач. Танри открыл глаза и увидел Элейю. Девочка вся в слезах, подергивала худенькими плечиками и всхлипывала.

— Ты чего здесь делаешь? — встревожился Танри, отнимая ее ладошки от мокрого лица.

Она, сквозь слезы, рассказала, что вскоре после ухода Танри, явились копьеносцы из Библа. Кто-то донес Рибади о том, что старик был проводником у посольства хеттов. Девочка испугалась и кинулась вслед за Танри, надеясь на его помощь.

Танри взял Элейю за руку, и они побежали обратно в поселок, хотя кантикини не пердставлял, как сможет выручить старика.

Жители собрались возле убогой хижины. Солдаты давно ушли. Танри с девочкой пробрались сквозь толпу. Внутри хижины, на соломенной подстилке лежал мертвый проводник. Седая голова откинулась назад. Глаза закрывали темные веки. Посиневшие губы чуть разжаты. Тело в кровоподтеках носило следы пыток. Посреди груди зияла черная дыра.

Девочка упала на колени и разрыдалась. У Танри сжалось сердце и колючий комок подкатил к горлу.

— Человек! — Ему на плечо опустилась крепкая жилистая рука. Танри обернулся и увидел перед собой коренастого широкоплечего пастуха с черной нечесаной бородой и очень смуглым лицом в мелких морщинках.

— Человек, этого старика все любили. Он был очень добрым. Никому ни в чем не отказывал. Я не хочу сказать, что его убили из-за тебя, но его зарезали, потому что он был вашим проводником. Про тебя египтяне не знают, но если пронюхают — нас всех ожидает такая участь.

— Старик мне говорил об этом. Я сегодня ушел из селения навсегда, но девочка меня вернула.

Пастух кивнул головой, затем показал на рыдающую маленькую хозяйку:

— Что теперь с ней делать?

— Надо ее утешить и приютить,— ответил Танри.

— Понимаешь,— пастух замялся,— мальчиков, что остались сиротами, семьи возьмут. Мальчики всем нужны. Они — будущие работники и кормильцы. А, вот, девочку никто не возьмет. Лишний рот. Потом, она хороша собой, вырастит красивой девушкой. Люди Рабиди года через три — четыре ее все равно заберут. Они забирают всех красивых девушек на продажу. Кто согласится ее кормить?

— Неужели ей ничем нельзя помочь?

— Ну, если только выколоть один глаз или сделать уродливый шрам на лице,— предложил пастух.

— Нет! Нет! — ужаснулся Танри.— Я возьму ее с собой.

Пастух только пожал плечами:

— Поступай, как хочешь.

Старика похоронили по местному обычаю в пещере. Жрец долго читал над ним молитвы и заклинания. Как только камень завалил пещеру, Танри вновь отправился в путь, но уже не один: он вел с собой осиротевшую Элейю.

— Постой, человек,— окликнул его пастух, который недавно беседовал с ним. С ним были еще несколько крепких юношей из местных.— Мы знаем, куда ты направляешься. Возьми нас.

— Что за причина заставила покинуть вас семейный очаг,— изумился Танри.

— Юношей, вскоре, должны забрать в войско,— объяснил пастух,— а я много задолжал номарху. Меня ждет ошейник раба. Уж лучше податься к бандитам.

Преодолев трудную дорогу среди скал и крутых подъемов, путники добрались до места только к ночи. В глубокой горной расщелине пылали костры. Вокруг сидели нечесаные люди в грязных рваных одеждах, иные совсем голые. Они пекли на углях мясо или жарили ячмень на прогорклом бараньем жире. Танри и его спутники спустились в расщелину. Все глядели на них косо и недружелюбно, но ни о чем не спрашивали. Кто-то в углу недовольно прорычал:

— Ну вот, еще одни притащились. Сами не знаем, чем прокормиться, еще девчонку с собой приволокли.

— Да заткнись ты,— оборвал его другой. На крайний случай, девчонку съесть можно будет, хоть она и костлявая.

Танри всего передернуло от этих слов. Элейя вцепилась в его руку, испуганно озираясь по сторонам. Танри погладил ее по голове и сказал, чтобы она ничего не боялась.

Пастухи нашли возле одного костра своих односельчан, присоединились и завели разговор. На вскоре односельчане поднялись и с проклятиями покинули их.

— Почему они ушли? — спросил Танри, не уловив ни единого слова, так, как амореи разговаривали бегло.

— Мы рассказали им, кто ты, и что хочешь сплотить войско против Рибади,— объяснил пастух.— Но они назвали тебя сумасшедшим. Только ненормальный полезет на копья египтян.

— Может, не все так думают,— с надеждой предположил Танри.— А что за народ обитает в этом мрачном месте?

— В основном амореи, да беглые рабы. Недавно еще двадцать человек сбежало сюда из Библа. Но они чужеземцы. Люди Рибади ищут сбежавших, рыскают кругом, поэтому пастухи перестали приносить сюда еду. Скоро наступит голод. Да и народу здесь много скопилось.

Танри поднялся, оглядел всех и громко произнес:

— Люди! — Стойбище затихло. Все с любопытством поглядели в его сторону.— Люди, вы терпите голод, холод, многие из вас больны. У вас отняли все, даже право нормально жить. Вам не на что надеяться. Неужели вы так и будете здесь гнить, трястись от каждого шороха, как затравленные шакалы, сдыхать, как собаки, выгнанные хозяином.

— А что ты можешь предложить, умник? — послышался сердитый оклик.

— Не пора ли отомстить своим обидчикам. Вы все страдаете от жестокой власти Та-Кемет. Вспомните: ведь ваши народы жили счастливо, ваши земли были свободны, пока не пришли завоеватели с берегов Хапи. Неужели вы не хотите забрать то, что у вас нагло отняли? Неужели вы не хотите отвоевать счастье для себя и своих детей?

— Этого дурака, наверное, еще ни разу не стегала египетская плеть со свинцовым шариком на конце,— мрачно усмехнулся один из оборванцев. Другой продолжил: — Что ты от нас хочешь, безумец? Чтобы мы полезли на копья воинов Та-Кемет с голыми руками? Ты никогда не видел их боевой строй и несущиеся колесницы? От одного их вида будешь удирать быстрее всех.

— Убирайся ну-ка отсюда! Уходи! — послышалось со всех сторон.

— Заткнитесь все, безмозглые бараны, трусливые шакалы, иначе я вам отверну ваши головы, способные только ныть и жрать падаль! — раздался грозный сиплый голос. Оборванцы тут же умолкли и вновь расселись вокруг костров.

К Танри подошел широкоплечий седой мужчина. Из одежды на нем была только набедренная повязка. Он был худой, но жилистое крепкое тело говорило, что он обладает недюженной силой. Множество шрамов покрывали его руки и грудь.

— Ты кто такой, смельчак? — спросил он.

— Я? — Танри сел на землю и уставился на огонь.— Я проклятый человек, который был великим и мудрым — а стал червем. Теперь проклятье будет вечно и повсюду преследовать меня.

— Проклятье,— задумчиво протянул седой человек, присев рядом.— Мы все здесь прокляты, так что с того? Нас двадцать рабов, бежавших из Библа. Я сбился со счета, сколько лет мы надрывались в неволе, а получали угощение только плетью. А кем мы раньше были на свободе! Великими воинами Хатти. Все из славных хеттских племен.

Танри даже подскочил на месте.

— Неужели из хеттских?

— Да. Мы были бесстрашными воинами. Нас взяли в плен давно, когда мы, под началом нашего доблестного полководца Фазаруки отвлекали силы митаннийцев. А тем временем лабарна Суппилулиума прорывался из окружения. В душе мы остались такими же смелыми. Годы рабства не сломили нас, иначе ты бы не увидел нас здесь. Но расскажи о себе. Не обращай внимания на этих жалких трусов.

Танри рассказал ему все: кто он и как попал в эти места. Даже показал золотой перстень с печатью Старшего кантикини. Он еще не окончил рассказывать, когда воин закричал на хаттском своим друзьям:

— Эй, идите скорей сюда! Если Боги не шутят, то к нам попал сам Старший кантикини. — Затем он встал на одно колено перед Танри, поцеловал его перстень и сказал:

— Мы рады тебя видеть среди нас, мудрейший, и перед Богами обязаны выполнить все, что ты прикажешь.

— Не надо так ко мне обращаться,— запротестовал Танри.— Я проклят, и недостоин носить андули кантикини.

— В том мало твоей вины. Для нас — ты послан Богами, и мы пойдем за тобой на смерть.

— А вы сможете раздобыть оружие, и помочь мне заставить остальных бездельников бороться за свою свободу?

— Сделаем все, как ты прикажешь! — единодушно закричали хетты.

На следующее утро для Танри, как по волшебству, раздобыли черного ягненка. Все изгнанники, а их оказалось больше сотни, собрались вокруг жреца. Танри воткнул в землю высокую палку. На ее верхнем конце два торчащих сучка напоминали рога быка.

Кантикини привязал к палке ягненка и принялся ходить вокруг него, творя заклинания. Молитвами, Танри просил, богов отобразить знамения на внутренностях жертвенного ягненка. Затем он повалил животное на землю, ловким движением вспорол ему живот и вынул теплую, дымящуюся печень. Все затаили дыхание, пока Танри изучал внутренности. Наконец он поднял к небу глаза и торжественно произнес:

— Боги даруют нам силу и удачу!

Три десятка копьеносцев из Библа возвращались обратно в город. Им было поручено разыскать пастуха, которого нанимало хеттское посольство и убить его. Они сделали свое дело. По пути обратно, воины заходили в селения, грабили местную бедноту, пьянствовали. Их путь лежал между холмов. Воины остановились возле источника попить воды, как вдруг на них обрушился град камней. Они не успели опомнится, как были перебиты и связаны.

Номарх Библа слегка встревожился, узнав об исчезновении трех десятков воинов. Он отослал на их поиски еще небольшой отряд. Отряд напоролся на засаду и был уничтожен. Вскоре по городу поползли слухи о разбойниках, которые грабят караваны. Рибади снарядил войско с колесницами, для поимки грабителей.

Танри понял, что им сразу не одолеть египтян. Он велел всем местным пастухам и земледельцам разойтись по селениям, и через месяц, когда все утихнет, собраться в условленном месте и привести с собой всех смелых мужчин, способных держать оружие и готовых мстить за свои обиды. Сам же, с горсткой беглых рабов укрылся обратно в тайных пещерах.

Рибади, принимавший личное участие в карательном походе, вернулся успокоенным. Он повесил несколько бродяг и, тем самым решил, что с разбойниками покончено. Номарх не мог предполагать, какое мощное восстание готовится среди народов Хабири.

1«   ‹6›   ‹7›   ‹8›   »12

Книга первая. Восставшая из пепла

Книга вторая. Месть богов

Часть первая  Часть вторая

На страницу автора

-----)***(-----

Авторы: А(A) Б(B) В(V) Г(G) Д(D) Е(E) Ж(J) З(Z) И, Й(I) К(K) Л(L) М(M) Н(N) О(O) П(P) Р(R) С(S) Т(T) У(Y) Ф(F) Х(X) Ц(C) Ч(H) Ш, Щ(W) Э(Q) Ю, Я(U)